18 августа 2018
4 июня 1912 г.Мои милые друзья! Первое, что необходимо для того, чтобы мы могли рассматривать человека с трёх точек зрения,— с оккультной, с теософской и с философской точки зрения,— есть то, чтобы мы сказали прежде всего об оккультной точке зрения; и будет хорошо, если, говоря сегодня об этой оккультной точке зрения, мы обрисуем как в жизни человеческого развития до сих пор тот или другой человек приходил к тому, чтобы подняться до этой оккультной точки зрения, до оккультного созерцания мира.
Мы сказали уже в подготовительной, вводной лекции, что в прошлом развитии человечества вполне закономерно всегда только немногие признавались зрелыми для участия в свершениях мистерий, в событиях оккультных мест обучения, которые приводили человека к оккультному созерцанию, Итак, о развитии этих немногих мы будем прежде всего говорить. Из других, прочитанных мною лекций, становится также ясным, что мы стоим теперь в таком моменте развития, когда, благодаря популяризации теософского элемента всё большее и большее количество людей будет принимать участие в оккультной жизни, гораздо более чем те немногие, которые участвовали в ней в течение прошлого развития человечества
Таким образом, в наши дни то, что нам предстоит рассмотреть, касается каждого человека, который чувствует, что в будущем также и оккультное знание, знание о скрытых сторонах бытия, в известном отношении не должно уже оставаться сокрытым. Что в соответствии с требованиями более развитых людей оно должно получать всё большее и большее распространение. Человек, который хотел прийти к оккультному познанию, должен был, прежде всего, направить свой взгляд от внешнего мира на свои собственные душевные силы. Но так как он оставался во внешнем мире действующим человеком, то его оккультное развитие было, в сущности, его личным делом,— можно было бы сказать,— делом, которое он имел для себя.
Во внешнем мире он оставался человеком среди других людей, человеком с обязанностями, которые возложила на него жизнь. В начале это оккультное развитие направлялось главным образом на выполнение различных предписаний, касающихся особого воспитания душевных сил оккультного ученика. Первое, к чему должен был прилагать старания такой человек, можно облечь в слова: он должен был примириться со своей кармой в отношении всего того, что касается воли. Итак, примирение со своей кармой,— со своей судьбой, могли бы так же сказать,— было первое, к чему должен был прилагать старание оккультно развивающийся человек.
Но вы совсем не должны думать, что для этого примирения со своей кармой нужна тотчас же обширно развитая теория кармы. То, что в этой связи называется «примирением со своей кармой», есть скорее особого рода культура, воспитание, самовоспитание ощущений и чувств. Если вы предположите, что человек начинает своё оккультное развитие, то согласитесь, что до момента, когда он начал это развитие, он жил по примеру внешних людей, жил, как один из этих людей, то есть занимал то или иное положение в жизни, усваивал себе те или иные мысли, ибо эти мысли давали ему возможность действительно выполнять те внешние действия, которые он должен был выполнять по своей профессии или вообще, по своему положению в жизни.
Далее он признавал за собой известные обязанности, круг обязанностей, которые возлагали на него нравы или его общество. Заранее можно предположить, что человек, который не был в согласии с тем, чего требовал от него окружающий мир, то есть человек, не выполняющий своего долга, не почувствует стремления к оккультному развитию. Как правило, люди, которые могли быть призваны к оккультному развитию, обладали действительными способностями в своём жизненном положении, и были готовы подчиняться кругу обязанностей, возлагаемых на них нравами и общественным порядком. Но в том, что имеется в человеке, как его способности, как его умения в жизни, в том, что окружает человека, как принятый на себя круг обязанностей, во всём этом лежит, собственно, позитивная карма, в которую человек был поставлен. В этом выражается его карма.
И первое, что требовали и возлагали на того, кто некоторым образом должен был выйти из этого чисто жизненного положения и вступить в исследование духовного мира,— было то, что он известным образом принял эту свою жизненную карму, то есть дал себе самому и тем, кто помогал ему проникнуть в оккультный мир, обещание прежде всего ни в каком случае не использовать, во внешнем жизненном положении того, что достигается на поле оккультного опыта. Он должен был направить свою волю таким образом, чтобы человек, который стоит во вне и наблюдает того, кто развивается оккультно, не нашёл бы никакои заметной разницы, между тем, как этот оккультно развивающийся человек поступал в своей внешней жизни раньше, и тем, как: он поступает после того, как сделал уже некоторые шаги в оккультном исследовании. Итак, не вмешивать того, что даёт человеку оккультное исследование, в жизнь физического плана: это есть примирение со своей кармой, это есть отказ от того, чтобы при помощи оккультных средств искать выгоды для внешнего жизненного положения.
Мы, правда, увидим, что известное преуспевание во внешнем жизненном положении, при правильном, регулярном пути, всё-таки наступает. Но этого не имелось в виду при том, что, как сознательное обязательство должен был взять на себя тот, кто допускался до оккультного пути. «Ты не должен использовать своего развития для того, чтобы достигнуть преимущества перед своими собратьями во внешней жизни, но ты должен руководствоваться в этой жизни теми же правилами, какими ты руководствовался до сих пор». Это постоянно всё снова и снова запечатлевалось теми, которые проходили оккультное развитие. Это было первым отречением, которое должен был выполнять проходящий оккультное развитие, ибо этим он заранее уже отказывался от того, чтобы — в эгоистическом смысле — употреблять средства оккультной жизни. Выше сказанное вы должны понимать совершенно точно и дословно,— то есть: ничего не убавлять, и ничего не прибавлять к этому. Тогда вы заметите, что это относится к тому, что данный человек в силу возложенной в него кармы, в состоянии выполнить во внешнем мире или в чём состоит его долг.
Но вместе с этим из всего оккультного стремления заранее исключается эгоистическая воля человека. Её исключают совершенно сознательно. Уже один этот факт вызывает изменение в душевном настроении человека. Чтобы понять это, обдумайте только следующее. До сих пор для человека, который вступает в оккультное развитие, внешний круг обязанностей, внешнее положение в жизни было, так сказать, единственным, чему он себя посвящал, единственным миром, в котором он жил. Теперь он взял на себя обязательство, жить и этом мире, прежде всего по тем же самым правилам, по которым он жил до сих пор, и вместе с тем он должен сохранять ещё силы и для чего-то другого. Тем самым для него заранее проведена граница между двумя областями сил, в которых он действует. Для него сразу же открывается мир, о котором он до сих пор совсем не заботился, к которому до сих пор не имел никакого интереса. Это чрезвычайно важно. Ибо для каждого человека начинается полный круг жизни, новый отрезок жизни, когда в его жизнь вступают новые интересы,— интересы, которые хотят утверждать за собою свою область.
Таким образом, заранее предполагалось, что чувство, что весь мир ощущений, круг интересов будет затронут новым миром, тем миром, в котором до сих пор человек не стоял. Внешнее выражение этот факт, о котором я вам только что рассказал, находил себя в том, что особенно в древних мистериях и тайных школах, в местах обучения оккультному развитию, всегда строго следили за тем, чтобы не вводить человека ни и какую коллизию, ни в какую дисгармонию с внешним кругом его интересов. Поэтому от него строго требовали, чтобы в отношении всего, что возлагала на пего его профессия, что возлагал на него круг его обязанностей перед государством или другими объединениями, в которых он состоял, он в самом широком объёме выполнил свой долг; и люди, которые как-либо обнаруживали своё несогласие с этим, которые противились кругу внешних обязанностей, совсем не принимались в оккультные школы.
Я передаю вам просто факты прошлого оккультного развития. Поэтому вы найдёте, что те, которые уже во внешней жизни выступали так, что в том или другом отношении они противились порядку, внутри которого жили, не были членами какой-либо школы мистерий или места оккультного обучения. Второе, что требовалось, было уже гораздо труднее. Возьмём человека, который дал себе и, так сказать, своему учителю то обещание, о котором говорилось выше. Далее он должен был сказать себе: «В свою волю, поскольку эта воля выступает на физическом плане, я не позволю влиться тому, что мне будет дано, как результат оккультного опыта». Но он вступает в круг оккультного опыта со всем остальным, что принадлежит ему, как человеку, то есть со всеми своими душевными силами, которые — за исключением воли — он может применить, как применял их раньше. Воля была связана в нём тем, что он дал охарактеризованное выше обещание, но всё остальное, что было в его распоряжении на физическом плане,— то есть силу его суждения, его фантазию, его память, движения его чувства, и так далее, с которыми он действовал раньше на физическом плане,— всё это он мог применять также и теперь; с их помощью он мог и теперь ещё действовать на физическом плане.
Возьмём хотя бы рассудок. Рассудок есть способность души, которая даёт нам возможность распознавать, составлять суждения о фактах жизни. Без него мы не обойдёмся во внешней жизни на физическом плане. Мы должны, так сказать, на каждом шагу применять этот наш рассудок. Но предположим, что, сделавшись членом оккультного общества, человек получает результаты оккультного опыта, познания, касающиеся того, что он делает в своём жизненном положении. Для своей воли он не может употребить этих познаний. Но ничто не мешает ему (если он удержал себя в отношении воли), применять свой рассудок таким образом, чтобы, встречаясь с людьми и вещами, которые выступают перед ним на физическом плане, разумно наблюдать их с помощью всех тех средств, какие он имеет теперь в результате оккультного опыта. Итак, хотя результаты оккультного опыта нельзя было вносить в свои действия, в свои волевые решения, но суждения человека, как оккультного ученика, о существах минерального царства, растительного царства, животного царства, суждения о других людях, применение рассудка в обычном мире,— всё это можно было ставить под влияние оккультного опыта.
Вы видите, что с этим связана строгая самодисциплина характера оккультиста. Ибо, что является более естественным для человека, который встречается в жизни с другими людьми и хочет действовать, как не то, что в своём жизненном положении он действует, применяя свои знания, руководствуясь этими знаниями, когда, например, его рассудок указывает ему, что он имеет дело с нравственно мало достойным человеком. Конечно, будет вполне естественно и само собою понятно, если в обычном мире он сделал это. Оккультист не может этого делать. Правда, он может теми средствами, какие даёт ему оккультный опыт, обогатить свой рассудок, может лучше, чем прежде проникать в характер другого человека и знать, что перед ним нравственно мало достойный человек; он может также руководствоваться этим знанием в том, что он делает для этого человека, так по отношению к этому человеку он не принял на себя обязательства, но принял его только по отношению к своему жизненному положении. Он не взял на себя обязательства не применять своей воли к тому, что он делает для другого человека.
Но относительно того, что он делает для себя, он взял обязательство примириться со своей кармой и не употреблять своих познаний, которые открываются ему, когда он применяет свой рассудок, укреплённый средствами оккультного опыта. Возьмём конкретный случай, когда кто-нибудь достигает в оккультной области той ступени, о которой я теперь говорю. Если бы он: не стал оккультистом, то встретившись с человеком, он, может быть, не узнал бы, что перед ним нравственно малодостойный человек. Поэтому он мог бы позволить этому человеку обмануть себя. Такой случай вполне возможен. Вы согласитесь, что в жизни это часто бывает: человек обманывается, считая другого лучше, чем он есть в действительности, и поэтому, как говорится, попадает впросак, то есть даёт себя провести.
Как оккультист, человек имеет известное преимущесво. Он распознаёт моральную неполноценность другого, но он обязался прежде всего — я прошу действительно воспринять, то есть услышать это слово «прежде всего» — не применять этих оккультных познаний к воле, то есть к своему жизненному поведению. Нужно знать: этот человек нравственно неполноценен, но поступать нужно так, как поступил бы раньше. В общественном смысле нужно принять от него то, что должен был бы принять, не имея оккультных познаний. Здесь вы видите ясно и резко подчёркнутым, какое самоотречение требуется от начинающего оккультиста, как отчётливо должен он различать то, что может знать без оккультного опыта, и то, что благодаря оккультному опыту могло бы дать ему преимущество в жизни.
Кто, не будучи оккультистом, настолько счастлив, что по своим природным способностям или в силу особых жизненных обстоятельств распознает моральную недоброкачественность другого, тот всегда будет склонен считать глупцом начинающего оккультиста, когда тот не пользуется для себя этими преимуществами. В силу благоприятных обстоятельств жизни, или по каким-либо другим причинам, некоторые люди могут видеть то, что оккультист видит также, но чем он не может руководствоваться так как он взял на себя обязательство не руководствоваться этим. Конечно, в жизни бывает, что один человек держит своё обещание, а другой нет. Но это его личное дело. Можно считать глупцом начинающего оккультиста, когда он позволяет другому обмануть себя. Но это не даёт нам права предполагать, что у него нет средств распознать стоящего перед ним человека.
Итак, вторая ступень есть та, когда мы воздерживаемся от применения воли в целях нашего эгоизма, но можем пользоваться нашим рассудком во внешнем физическом мире. На этой ступени, которая была только что обрисована, древние учителя мистерий задерживали своих учеников, обычно, довольно долго. Долгое время эти ученики должны были оставаться, так сказать, в мире, учась более глубоко наблюдать своим рассудком не только других людей, и в то же время не изменять характера своего жизненного пути. Этим достигалось не только строгая самодисциплина, не только умение не ставить на службу своего эгоизма те преимущества, какие доставлял человеку его ум, но достигалось и ещё нечто другое.
А именно, если после того как проговорит рассудок, тотчас же выступит воля и присоединит к этому действия, к которым приглашает рассудок, тогда сила этого рассудка не может окрепнуть настолько, как в том случае, когда в течение некоторого времени его применяют, так сказать, химически, выделив его из сферы действия воли.
Если человек решительно выключит себя самого, как эгоистическое существо из той области, в которую он вступает, применяя указанным образом свой рассудок к окружающему его миру, но, воздерживаясь от проявления воли, тогда ему открываются тонкие различия. Рассудок становится изощрённым. Способность суждения и способность различия приобретают всё большую силу, когда мы поступаем указанным образом; и этим мы заканчиваем вторую ступень оккультного развития, которую можно было бы назвать: «воспитание освобождённого от воли рассудка», или, если бы мы хотели сказать вполне точно: «воспитание освобождённого от воли эгоистической рассудка».
См. также:-
Рудольф Штайнер. Человек в свете оккультизма, теософии и философии. 1-я лекция, часть 1-
Рудольф Штайнер. Человек в свете оккультизма, теософии и философии. 1-я лекция, часть 2Вы также можете подписаться на мои страницы:
- в фейсбуке: https://www.facebook.com/podosokorskiy- в твиттере: https://twitter.com/podosokorsky- в контакте: http://vk.com/podosokorskiy- в инстаграм: https://www.instagram.com/podosokorsky/- в телеграм: http://telegram.me/podosokorsky- в одноклассниках: https://ok.ru/podosokorsky
