Кто не делится найденным, подобен свету в дупле секвойи (древняя индейская пословица)
Версия для печати
Библиографическая запись:
Принципы текстологической подготовки изданий классических произведений в русской эдиционной практике второй половины ХIХ века. — Текст : электронный // Myfilology.ru – информационный филологический ресурс : [сайт]. – URL: https://myfilology.ru//163/princzipy-tekstologicheskoj-podgotovki-izdanij-klassicheskix-proizvedenij-v-russkoj-ediczionnoj-praktike-vtoroj-poloviny-xix-veka/ (дата обращения: 26.04.2024)
Принципы текстологической подготовки изданий классических произведений в русской эдиционной практике второй половины ХIХ века
Содержание
Собрание произведений А.С. Пушкина
Первым посмертным собранием произведений А.С. Пушкина был выпуск сочинений, который в 1838-1841 годах осуществили П.А. Вяземский, В.А. Жуковский, П.А. Плетнев, а позднее И. Глазунов. Выпуск состоял из 11 частей, где 8 первых томов содержали тексты, выходившие еще при жизни поэта, а 9-11 - прежде не издававшиеся или же не входившие в первые 8 томов, подготовленные В.А. Жуковским.
Друзья поэта, готовившие под руководством В.А. Жуковского первые 8 томов, сочли возможным в угоду цензуре изъять целый ряд произведений и, на правах дружбы, считая себя обязанными «улучшить неудовлетворительные» места, «исправили» авторский текст и замысел во многих других случаях. Произвольная композиция, построенная на основе вкусовой, субъективной оценки, окончательно исказила творческий портрет поэта. Не случайно одиннадцатитомник получил единодушную отрицательную оценку: «неполное, неисправное и странным образом распложенное», - писалось о нем почти во всех критических статьях.
И потому высказывание В.Г. Белинского об этом издании нужно рассматривать как своего рода обобщение оценок современников: «Всем известно, что восемь томов сочинений Пушкина изданы после смерти его весьма небрежно во всех отношениях - и типографском (плохая бумага, некрасивый шрифт, опечатки, а где и искаженный смысл стихов), и редакционном (пьесы расположены не в хронологическом порядке, по времени их появления из-под пера автора, а по родам, изобретенным бог знает чьим досужеством). Но что всего хуже в этом издании - это его неполнота: пропущены пьесы, помещенные самим автором в четырехтомном собрании его сочинений, не говоря уже о пьесах, напечатанных в «Современнике» и при жизни и после смерти Пушкина».
Рассматривать этот многотомник подробно нет смысла, т.к. он был, скорее, результатом личных отношений друзей поэта к его памяти, чем изданием его произведений в буквальном смысле слова, т.е. явлением закономерным, вытекающим из опыта и традиций русской эдиционной и текстологической практики тех лет. П.А. Вяземский ни до, ни после этого случая не был сторонником подобной методики подготовки текстов произведений писателей-классиков. Достаточно вспомнить его монографию о Д.И. Фонвизине и ее значение для эдиционного метода П.П. Бекетова. Вместе с тем, известна и установка В.А. Жуковского, желавшего издать Пушкина в текстах, достойных его памяти. Подобные попытки он неоднократно предпринимал и при жизни поэта, стремясь «пригладить», «причесать» произведения друга.
В 1855 году в Петербурге под редакцией П.В. Анненкова начали выходить «Сочинения Пушкина с приложением материалов для его биографии, портрета, снимков с его почерка и с его рисунков и прочего». Недостатки первого посмертного издания послужили источником и основных ошибок издания, выпущенного П.В. Анненковым. Ибо, хотя подготовленный им семитомник и опирался впервые в русской эдиционной практике на систематическую критику текста, основную цель его выпуска редактор ошибочно видел лишь в «исправлении издания предшествующего», а не в полной отмене его как непригодного и испорченного. Это, в конечном итоге, и стало причиной того, что П.В. Анненков исправил лишь «ошибки наиболее яркие» и бесспорные, повторив многие другие, избежать которых было достаточно просто.
Из этой основной цели, по словам издателя, вытекала «...и вся система примечаний... Каждое из произведений поэта, без исключения, снабжено указанием, где впервые оно появилось, какие варианты получило в других редакциях при жизни поэта и в каких отношениях с текстом этих редакций находится текст посмертного издания...
Многие из стихотворений и статей поэта (особенно же, которые явились в печати уже после смерти его) сличены с рукописями и по ним указаны чистовые пометки автора, его первые мысли и намерения».
В нашей издательской практике, таким образом, именно П.В. Анненков впервые не ограничился изучением автографов и беловых рукописей, использовав черновики и воссоздав относительно полную картину истории текста, а в целом ряде случаев добившись снятия цензурного запрета.
Если учесть, что эти последовательно осуществляемые методы подготовки издания цементировались, объединялись общим историко-литературным пониманием задач изучения и обобщения литературного наследия поэта, отдельных частей его творчества, то станет ясна сама суть эдиционных принципов П.В. Анненкова, качественно новая методика эдиционной подготовки классических текстов. Ее принципиальное отличие от всех предшествующих заключалось не в полном отрицании старых принципов, а в таком обобщении исторически перспективных, наиболее прогрессивных из них, когда опыт лучших издателей дополнялся теорией и методами, разработанными к тому времени наукой о литературе.
Необходимость тщательного, детального изучения не только конечного результата труда писателя, т.е. завершенного произведения, но и процесса его создания, глубинных, внутренних элементов творчества, было требованием нового научного направления - направления литературной критики тех лет, которая не ограничивалась оценочными решениями, а ставила перед собой одновременно и задачу исследования, стремилась к обобщению разрозненных фактов в единую систему, называемую национальной литературой, к определению ее места в культуре общества и его жизни.
Такой взгляд на литературу, задачи ее исследования стал общепризнанным в русской науке о литературе к концу 40-х годов. Подтверждением служит вся литературно-общественная деятельность В.Г. Белинского, критические статьи которого, начиная с «Литературных мечтаний» 1834 года и кончая «Взглядом на русскую литературу» 1847 года, заложили прочные основы русской реалистической критики, эстетики, теории и истории литературы, всего нашего литературоведения, традиции, продолженные затем А.И. Герциным, Н.Г. Чернышевским, Н.А. Добролюбовым, Д.И. Писаревым, всей русской революционно-демократической критикой.
И произошло это не случайно: на середину и конец прошлого века пришлось, как известно, начало принципиально нового этапа развития мировой науки, период обобщения, синтеза накопленных фактов, предшествующего знания, разработки общего научного мировоззрения. Стоит лишь напомнить, что к началу XIX столетия существовали уже не только теории Ж. Кювье и Ж. Ламаска, но и дарвинизм. Бурно развивались, утверждая единство материального мира, химия, физика медицина, геология и другие естественные науки. Уходила в прошлое эпоха расцвета классической немецкой философии, переоценивались ее положения - идеализм, метафизика шаг за шагом уступали позиции научному материализму. На прочный фундамент исторического обобщения объективных явлений и фактов, знания законов их возникновения и развития вставали тогда и все гуманитарные области знания, в том числе эстетика, теория искусства, языкознание, литературоведение, т.е. науки, которые еще недавно вслед за философией претендовали на создание нормативных теорий, установление образцов, вечных и нерушимых канонов.
Однотомник сочинений Е.А. Баратынского 1869 года
Однотомник сочинений Е.А. Баратынского 1869 года был первым собранием сочинений поэта, издатели которого ставили перед собой, казалось бы, единственную цель - собрать и сохранить все известные стихотворения поэта. Именно так она определена в редакторском предисловии. Ни о каком изучении или научном обобщении авторского наследия здесь не говорится ни слова.
Приведенным ниже утверждением, казалось бы, полностью определены принципы редакционной подготовки: «В настоящем издании к стихотворениям, вошедшим в издания 1827 и 1835 годов, присоединены «Сумерки» и последние стихотворения, напечатанные в «Современнике», кроме того, поэма «Цыганка» появляется здесь в первый раз с последними изменениями, сделанными в ней автором в 1842 году. Мы не решились включить в это издание большую часть стихотворений, которые сам автор не предполагал помещать в собрание их, и потому выпустили стихотворения, не вошедшие в издания 1827-го и 1835-го годов, а также те из них, которые были написаны после этих изданий, но не вошли в «Сумерки» (1842), хотя, может быть, поэт был слишком строг к самому себе».
На первый взгляд однотомник - не более чем обычная перепечатка трех прижизненных сборников, выправленных по последней печатной редакции. Но это не так: «По примеру изданий, появлявшихся в последнее время, приложены варианты стихотворных произведений Е.А. Баратынского... В материалах для биографического очерка читатели найдут собрание некоторых писем поэта. Для вариантов, кроме последних изменений, сделанных автором, мы руководствовались библиографическим списком, составленным М.Н. Лонгиновым и приложенным в конце второй части». Хотя варианты и разночтения даны здесь лишь по изданиям, без учета рукописей, но полнота их отражения по печатным источникам практически исчерпывающая. Свод разночтений, вариантов, редакций, однако, не оформлен.
Из всего сказанного выше и следует вывод об объективном несоответствии декларированного издателями и фактическим целевым назначением однотомника, реальными его характеристиками.
Перечисленные особенности его состава и принципов подготовки объективно достаточны для решения задач более общих, чем чисто собирательные или задача установления текста, для выполнения которых достаточно установить точный текст произведений, не анализируя и не описывая историю их создания, опубликовать результат без включения редакций, вариантов, разночтений, изложить биографию автора, не приводя материалов для исследования и обобщения его творческого пути, истории создания конкретных произведений, изменения их замысла.
Причины, определившие особенности издания
«Сочинения, письма и избранные переводы князя Антиоха Дмитриевича Кантемира»
В 1867-1868 годах вышли в свет «Сочинения, письма и избранные переводы князя Антиоха Дмитриевича Кантемира». Предпринято оно было с целью исправления печатных текстов поэта по рукописи, незадолго до того найденной академиком А.А. Куником, и рукописям, хранившимся в Императорской Публичной библиотеке. Задача эта в двухтомнике явно преобладала, т.к. ни отечественный читатель, ни наука о литературе не имели правильных текстов произведений первого нашего сатирика. И потому «Сочинения» 1867-1868 годов принято рассматривать как первое издание, окончательно устанавливающее текст произведений поэта, границы его творчества.
Первый том действительно ничем, кроме уточнений и исправлений, не отличается от предшествующего собрания: те же произведения, то же расположение их - «Предисловие», «Письмо стихотворца к приятелю», «Сатиры», «Разные стихотворения», «Песни», «Письма», «Басни», «Эпиграммы». Но вот переводов прежде не было, хотя они не могли быть неизвестны И.С. Баркову. Кроме того, «Предисловие», написанное В. Стоютиным, имело явно выраженный историко-литературный характер. Автор его ставил своей целью оценку творчества Кантемира с позиций нового для тех лет исторического метода науки, стремился определить место поэта в нашей словесности, в ряду писателей-классиков.
Те же задачи решал и второй том. В него вошли не только «Проза», но и «Деловые бумаги», «Письма», т.е. материалы, прежде не издававшиеся и позволяющие более подробно и полно осветить биографию и личность поэта, особенности его творческого пути. В издании используется жанровая композиция. Она наиболее правильно отражает особенности творчества поэта как типичного представителя русского классицизма, писателя-просветителя, т.е. с историко-литературной точки зрения. Жанровая композиция также соответствует авторской воле.
В целом, об этом двухтомнике следует говорить как об издании научного типа, хотя в силу конкретных исторических причин решаемая им задача понималась современниками только как установление текста и границ творчества А.Д. Кантемира.
Такое понимание целей выпуска изданий, ставящих перед собой научные задачи, было достаточно характерно для эдиционной практики России середины XIX века.
Собрание сочинений Лермонтова 1860 года
Собрание сочинений Лермонтова 1860 года, редактором которых был С.С. Дудышкин, также рассматривались современниками лишь как издание, единственная цель выпуска которого - установление исправного текста произведений поэта. Построено оно было в соответствии с принципами, разработанными П.В. Анненковым для выпущенного им семитомника сочинений А.С. Пушкина, оно предполагало решение более общих задач. Первый его том содержал произведения, отобранные самим поэтом для издания его произведений. Второй, названный С.С. Дудышкиным по примеру издания П.В. Анненкова «Материалы для биографии М.Ю. Лермонтова», отражал творчество поэта в 1828-1836 гг., стихотворения последних месяцев жизни. Юношеские стихотворения, отрывки, поэмы 1828-1829 годов вошли в него лишь частично, выборочно. Однако, как и драма «Испанцы», они прежде не издавались. И в этом - важнейшее отличие двухтомника от предшествующих собраний сочинений поэта, содержащих примерно пятую часть (около 120) его произведений. П.А. Ефремов писал о них: «Отсутствие всякой системы в размещении, пропуск целых строф, намеренное искажение стихов какими-то непрошенными поправляльшиками». С.С. Дудышкин ставил же перед собой задачу полного отражения наследия М.Ю. Лермонтова. Эта особенность двухтомника
Следует подчеркнуть: произвольное вмешательство в художественную ткань произведений редактор допускал в текстах, отнесенных им к ранним, т.е. несовершенным, по его мнению.
Все это и намеривался устранить П.А. Ефремов. Но уже первое подготовленное им издание произведений поэта заставляет усомниться в успешной реализации этого замысла. От двухтомника 1860 года ефремовское издание не отличается качеством подготовки текста: в этом отношении различия незначительны, т.к. исправив ряд ошибок, редактор не устранил их полностью. Более того, допустил множество новых, столь же значительных, порожденных произвольным вмешательством в тексты произведений, их художественную ткань, изменением замысла ряда из них, ошибочным чтением рукописей. От ефремовского издания двухтомник отличается более полным составом произведений, тем, что в нем был большой вступительный очерк о творчестве М.Ю. Лермонтова, написанный А.Н. Пыпиным, и подробный библиографический список изданий и публикаций произведений поэта.
Говорить, таким образом, нужно о новом, более высоком уровне обобщения творческого наследия М.Ю. Лермонтова, определении его места, роли и значения в русской литературе, а не о простом установлении текстов, хотя сам редактор на первый план выдвигал именно эту задачу, считая ее основной и определяющей.
Три других издания, подготовленные тем же редактором, полностью подтверждают сказанное выше. Разница лишь в устранении одних ошибок и внесении других, не менее значительных.
Важнее, однако, то, что в критических изданиях второй половины XIX века на практике уже реализовалась идея научного обобщения, которая объективно и независимо от других задач и целей определяла параметры изданий этого рода. Что же касается проблем установления текстов и сбора произведений писателя-классика, определения границ его наследия, то они к тому времени стали непреложным условием эдиционной подготовки.
И в этом смысле весьма показательно, что лермонтовские издания 1889-1891 годов полностью подтверждают данный вывод.
Наиболее качественное из них - издание П.А. Висковатова в четырех томах, который предпринимал его с целью исправления и дополнения ефремовских многотомников. В нем он впервые отказался от деления произведений поэта на зрелые и незрелые, заменив этот, ставший уже традиционным, принцип лермонтоведения того времени четкой хронологической композицией. Несомненным достоинством четырехтомника является значительное число новых текстов, отсутствовавших в прежних изданиях как прижизненных, так и посмертных, подробный текстологический и литературоведческий комментарий, практически полностью содержащий все известные в то время редакции, варианты, разночтения и сознательные искажения текстов произведений поэта. К тому же в IV томе была помещена первая обстоятельная биография М.Ю. Лермонтова, а в III - библиография изданий и публикаций его произведений. Эта биография стала классической, а составленный Н. Буковским библиографический список был наиболее подробным и качественным трудом такого рода вплоть до начала XX столетия.
Достоинства издания настолько высоки, что, несмотря на текстологические ошибки и неточности (наиболее значительная из них - включение в издание поддельной редакции «Демона»), его по праву можно назвать первым научным изданием произведений поэта. Ни двухтомник С.С. Дудышкина, ни ефремовские многотомники таковыми не были, хотя их значение для эдиционной практики и влияние на лермонтовскую текстологию, безусловно, значительно. Нельзя не признать также, что особенности состава, структуры четырехтомника, принципов и методики установления текстов в нем свидетельствуют: целевое назначение его задач шире обычного сбора произведений и установления их текста. Оно объективно предполагает специальное историко-литературное обобщение наследия поэта, определение его места, роли и значения в русской словесности, национальной литературе. И, что особенно важно, задача эта была решена редактором на практике, воплощена в овеществленные характеристики и качества издания, методы его подготовки. Речь, следовательно, идет о выражении в характеристиках и качествах издания эдиционного принципа, ставшего основным в научных изданиях конца XIX - XX столетий.
Надо сказать, что, будучи непосредственным результатом существующей научной теории, адекватно соответствуя ее положениям и раскрывая (средствами введения в научный обиход полного состава произведений автора, их точных текстов) объективное содержание принятой оценки творчества писателя-классика, т.е. систематизируя и распространяя в печатном виде фактологический материал самого предмета теоретических исследований, текстология, вместе с тем, на практике решает эдиционные задачи издательской деятельности, а результаты, полученные в ходе применения ее методов, служат исходным пунктом дальнейших теоретических исследований.
В сказанном - сущность целевого назначения научных изданий. Их прикладные функции, конечно, важны, но не они определяют роль и значение изданий научного типа. Качественно отличаясь от изданий других типов, они все же, генетически связаны с традициями лучших просветительских изданий.
«Собрание избранных сочинений известнейших русских писателей» под редакцией П.М. Перевлесского
Жанрово-хронологическая композиция изданий классического текста возникла в период смены эстетических канонов классицизма (новый для того времени историко-литературный метод науки о литературе и популяризации ее в обществе). Эта композиция отражала как само творчество автора, так и результаты его исследования, была характерна для изданий, ставящих перед собой историко-литературные и просветительские цели. Позже (30-40-е годы XIX в.) положение изменилось, и эта композиция стала чаще применяться в изданиях, имевших промежуточный (просветительский и научно-популярный) характер. Произошло это прежде всего в учебной литературе. И серия «Собрание избранных сочинений известнейших русских писателей» под редакцией П.М. Перевлесского - яркий тому пример: «Печальное состояние преподавания словесности в семинарии, недостаток книг для чтения и ознакомления с классическими произведениями отечественной литературы натолкнули Петра Мироновича на мысль издавать дешевую библиотеку русских писателей». В серии вышли однотомники А.Д. Кантемира, М.В. Ломоносова, Д.И. Фонвизина и Н.М. Языкова. Все они однотипны, решали одну и ту же задачу одними и теми же методами. Задача эта - изучение литературы в учебном заведении относительно высокого уровня, что предполагает углубленное знакомство с предметом. А это не просто популяризация отдельных произведений или даже всего творчества, но и систематизация материала, определенная степень обобщения его, а следовательно, и элементы сравнительной историко-литературной оценки творчества отдельных авторов. Необходимо было отражение, популяризация научной оценки их наследия, и в изданиях подобного рода научная методика эдиционной деятельности становится обязательным элементом дидактики.
Отмеченные особенности основных принципов текстологической подготовки серии П.М. Перевлесского были прямым следствием ее учебных задач. Именно хрестоматийный, специальный характер издания позволил редактору четко конкретизировать их, переосмыслить в практические приемы и методы.
Важно и другое: в предисловии к первому выпуску издатель писал, что наряду с учебной задачей, его основная цель - настолько «ознакомить русских читателей с творчеством наших литераторов, насколько то необходимо всякому образованному человеку». Иначе говоря, сам издатель считал свою серию не только учебной хрестоматией, но и научно-популярным (научно-массовым) изданием, рассчитанным на достаточно широкие круги образованных читателей, также нуждающихся в научной систематизации отдельных литературных фактов, в ознакомлении с научной оценкой творческого наследия писателей-классиков. Аналогичный вывод делали и современники издателя. В статье В.Н. Майкова, специально посвященной разбору этого издания, говорится: «Если идет дело о таком знакомстве, если нужно узнать дух, направление, личность автора, то для этого существует одно только средство - историческое изучение литературы, при котором необходимо рассматривать как все письменные памятники вообще, так и произведения каждого писателя особенно, в хронологическом порядке, т.е. по времени их появления». А это значит, что читательский адрес серии был значительно шире: она предназначалась не только учащимся, но и подготовленным читателям, не просто читающим, а изучающим литературу, но не как специалисты-литературоведы, а в качестве людей, желающих получить углубленные знания о литературе в целом или об отдельных ее представителях.
Тот же В.Н. Майков писал в названной статье: «Смотря с этой точки зрения на издание г. Перевлесского, т.е. видя в его труде хрестоматию своего рода, мы находим такой труд очень полезным и рекомендуем его всем учащимся и учащим... Нельзя однако же не пожалеть, что издатель, который, как видно, изучил основательно русскую литературу, не вознамерился подобно г. Смирдину, напечатать полное собрание сочинений русских авторов. Известнейшие русские писатели требуют того настоятельно. Пора, наконец, изучать отечественную литературу вполне основательно, всесторонне».
Собрание сочинений Н.М. Языкова в 2-х томах
О формировании в отечественной эдиционной практике приемов и методов научной подготовки изданий произведений писателей-классиков говорит последний выпуск серии: собрание сочинений Н.М. Языкова в 2-х томах, к которому приложены его портрет, сведения о его жизни и значении и написанное о нем в разных периодических и других изданиях. Его основные параметры были уже тождественны изданиям научного типа.
Все произведения поэта, вошедшие в это собрание сочинений, размещены в строгом хронологическом порядке. Исключения - датированные ошибочно. Ошибки датировки, впрочем, были неизбежны, т.к. двухтомник 1846 года был первым посмертным изданием произведений поэта и никакой текстологически подготовленный материал ему не предшествовал.
Состав издания также выгодно отличался от прижизненных сборников. В него вошло 221 стихотворение, из них 29 не печатались в прижизненных авторских сборниках, а 12 опубликованы впервые. Почти вдвое расширен текст сказки «Жар-Птица». Включено 12 критических статей о творчестве поэта, а комментарий содержит относительно подробный и полный свод вариантов и разночтений. Именно свод, а не простое, бессистемное их воспроизведение.
Наиболее существенные недостатки выпуска, отмеченные еще в рецензии М.Н. Логинова, заключаются в том, что некоторые стихотворения включены в него дважды в разных редакциях, под разными названиями и датами («Аделаиде», например, или элегии). Отдельные произведения даны со значительными пропусками (из 346 строк «Корчмы», скажем, вошло лишь 69), а некоторые вообще не были включены.
Недостатки эти объективны: в ряде случаев они вызваны хрестоматийным, учебным характером издания, в других - представляют собой закономерное следствие плохой текстологической разработки творчества поэта.
В основу композиции выпусков серии П.М. Перевлесский положил принцип, осуществленный П.П. Бекетовым в фонвизинском четырехтомнике 1830 года, дополнив его последовательной хронологией, т.е. современным издателю пониманием задач науки, методов исследования творчества автора.
Избранные сочинения Антиоха Кантемира
Например, избранные сочинения Антиоха Кантемира. С точки зрения формирования эдиционных характеристик изданий данного типа показательно, что разделы «Сатиры», «Стихотворения», «Проза», т.е. авторские тексты занимают в выпуске лишь 93 страницы. Остальные 236 страниц - материалы, посвященные оценке, характеристике творчества сатирика, истории написания отдельных произведений, литературоведческому анализу. Многие примечания были просто перепечатаны из издания 1762 года, которое, как уже говорилось, ставило перед собой не только просветительские, но и научные цели. А поскольку в 1762 году наука о литературе основной своей задачей считала выявление и толкование отдельных фактов, пояснение «темных» мест произведений, а не обобщение, систематизацию эмпирического материала, и просветительское понимание проблемы не шло дальше популяризации наиболее «достойной», «образцовой» части наследия художника, издательская деятельность И.С. Баркова не могла, естественно, рассматриваться П.М. Перевлесским иначе, чем исторически ограниченная. В отличие от своего предшественника он «считал уже необходимым вообще собирать факты истории литературы, касающиеся автора, и представить по возможности полную и верную картину отношения его к критике». Так в выпуске не только указывались дата и место первой публикации, приводились наиболее важные разночтения, но и давался алфавитный указатель всех произведений писателя. Однако подобное понимание, имея свои достоинства (полнота освещения вопроса), приводило и к существенным недостаткам (например, к известной бессистемности выбора критических статей). Не случайно самым уязвимым местом серии стал комментарий, в котором редкие еще в то время серьезные научные и критические работы, посвященные Кантемиру, оценке его творчества, затеряны среди малозначительных или ошибочных замечаний и высказываний. Но это уже не ошибка, а объективный результат состояния русской критики того времени.
И все же, несмотря на указанные недостатки, примечания в серии были одним из первых последовательно осуществленных опытов создания литературоведческого и текстологического видов комментария. И недооценивать этого нельзя, т.к. становится очевидно: в качестве составной части изданий историко-литературный, литературоведческий и текстологический виды комментария возникли и первоначально развивались одновременно в изданиях научных и научно-популярных.
Почти все элементы состава комментария серии П.М. Перевлесского встречались и прежде, в лучших просветительских изданиях конца XVIII - начала XIX столетий, решающих не только просветительские, но и научные задачи. Но в них они имели случайный характер, были разрознены и терялись среди материалов общеобразовательного, справочно-пояснительного, библиографического, лингвистического содержания. Лишь в «Избранных сочинениях...» они были сгруппированы воедино, задача их конкретизирована применительно к популяризации науки.
Выпуски серии Перевлесского интересны для нас и принципами выбора текстов произведений. В основу ее первого выпуска, избранных сочинений Ломоносова, например, были положены тексты собрания сочинений М.В. Ломоносова 1778 года. Предпочтение это объясняется тем, что в свое время Дамаскин выпустил произведения М.В. Ломоносова так, «как прежде они под смотрением его самого в разные годы напечатаны были», а к 1846 году развитие русской текстологии, эдиционной теории и практики привело уже именно к такому пониманию основного текста произведений писателей-классиков. К тому же в 1846 году издание Дамаскина все еще оставалось лучшим собранием сочинений М.В. Ломоносова, решавшим задачи научного обобщения наследия писателя и популяризации его творчества. Оно не только содержало основополагающие элементы литературоведческой характеристики, но и намечало методы и способы ее популяризации в обществе, наряду с популяризацией самого творчества. Наконец, немаловажно и то, что трехтомник 1778 года, как и «Избранные сочинения...» предназначался для специального изучения литературы в учебном заведении. Все эти причины и создали объективные предпосылки для непосредственной преемственности текстов, принципов их текстологической подготовки. В отличие от Дамаскина, П.М. Перевлесский не дает общего свода разночтений, ограничиваясь лишь публикацией вариантов и редакций текста од, свод которых представлен достаточно полно. Факт, казалось бы, незначительный, но и в 1846 году, и гораздо позже наше литературоведение нередко говорило о Ломоносове, преимущественно, как о поэте, который разработал и довел до совершенства жанр оды, его теорию. Содержание первого выпуска, таким образом, популяризировало именно такое понимание.
Состав выпусков серии интересен для нас еще и тем, что, хотя выпуски ее были избранными, в них нередко входили произведения, известные до той поры только по спискам или прижизненным публикациям. В первый выпуск, например, вошли «Благодарственное слово императрице Елизавете Петровне», письма к Миллеру, Теплову, графу Орлову, сестре, три письма к Шувалову, письма из донесений в Правительствующий Сенат и Соляной комиссариат - всего 15 эпистолярных произведений, нигде прежде не издававшихся.
Дополнение состава прежних собраний сочинений М.В. Ломоносова шло в серии за счет увеличения числа публикаций эпистолярных текстов, а не художественных произведений. С позиций популяризации творческого наследия писателя как основной общественной задачи серии данный факт объяснить нельзя, так как задача эта предполагает первоочередность публикации художественных произведений. Объяснением может быть то, что в рассматриваемый период эпистолярные произведения рассматривались уже как такая часть наследия автора, которая, по своему значению в характеристике, оценке его творчества, была соотносима с его художественными произведениями. И потому предпочтение, отданное эпистолярным произведениям при определении состава первого выпуска серии, следует понимать как прямое влияние науки о литературе тех лет, принципов формирования состава изданий научного типа.
Итак, в рассмотренной серии нашла свое полное отражение основная тенденция внутреннего развития видо-типологических характеристик изданий произведений писателей-классиков, суть которой состоит в том, что развитие научно-популярных изданий тех лет привело к усвоению ими качеств и характеристик научных изданий, переосмыслению соответствующих текстологических приемов, характеристик, методов подготовки их основных составляющих. Отсюда и единство текстологических принципов и методов эдиционной подготовки изданий различных типов.
Отметим также тот факт, что само развитие тенденции сближения принципов и методов подготовки научных и научно-популярных (научно-массовых) изданий вызвано к жизни принципиально новым уровнем развития науки о литературе, качественно новым подходом к задаче обобщения творческого наследия. Тенденции эти потребовали от редактора радикального пересмотра методов и приемов эдиционной подготовки, коренного пересмотра всех принципов построения издания. Без этого избранные сочинения перестали бы отвечать требованиям изучения литературы, уровню потребностей образованного читателя, т.к. задача популяризации научной оценки творчества писателя была бы подменена проблемой популяризации самого этого творчества. А это уже более низкий уровень потребностей и, следовательно, изменение читательского адреса и целевого назначения, типа издания, принципов его подготовки, состава и композиции, характера комментария.
Серия А.Ф. Смирдина «Полное собрание сочинений русских авторов»
О том же говорит и опыт серии А.Ф. Смирдина «Полное собрание сочинений русских авторов», которая была, в сущности, одной из первых, наиболее ранних попыток создания полного свода новой русской литературы от момента ее возникновения и до середины XIX в.
Подобное обобщение требовало уже не только достаточно развитого состояния науки, но и профессионального интереса широких слоев читателей к литературе, наличия у них относительно высокого уровня специальных знаний.
Полностью осуществить замысел издателю не удалось, но за десять лет (1846-1856) он выпустил 70 томов произведений 35 авторов.
Серия - издание массовое, рассчитанное на самые широкие слои читателей, о чем говорит и цена ее выпусков: том форматом 1/8 листа в среднем стоил один рубль. Не случайно основную заслугу Смирдина «перед русской литературой и русской образованностью» В.Г. Белинский видел, прежде всего в том, что он сделал произведения классиков доступными по цене «и для небогатых людей», серьезных читателей среди которых было уже достаточно много.
К традициям просветителей А.Ф. Смирдина приводил почти вековой опыт выпуска собраний сочинений, вся богатейшая практика выпуска авторских изданий тех лет. За десять лет существования серии редакционно-издательские (эдиционные и текстологические) принципы ее подготовки не претерпели сколь-нибудь заметных изменений и во всех выпусках остались одинаковыми.
Между тем, именно 1846-1857 годы были периодом активного формирования изданий научного и популярного типов. И с этих позиций серия А.Ф. Смирдина многократно критиковалась теми современниками, которые желали видеть в ней издание, отвечающее потребностям науки о литературе, новому уровню ее развития. А.Д. Галахов, например, писал о серии: «Не говорю уже «О полном собрании сочинений русских авторов», предпринятом Смирдиным, отличие его от прежних сборников сочинений того или другого автора заключается именно в том, что последними можно пользоваться, как более исправными, тогда как первыми пользоваться невозможно». Н.С. Тихонравов выразил другую точку зрения: «Издание... «Полного собрания сочинений русских авторов» принесло и приносит несомненную пользу всем, занимающимся историей русской литературы..., оно заслуживает искренней благодарности людей, специально посвятивших себя разработке истории литературы».
Пушкинский семитомник 1855-1857 годов под редакцией П.В. Анненкова был, таким образом, явлением далеко не случайным, а выразившим совокупность основных приемов и методов эдиционной подготовки, разработанных к тому времени в русской текстологии и осуществленных на практике в процессах редакционно-издательской деятельности.
Изменение методики текстологической подготовки происходило постепенно, на протяжении первых трех четвертей XIX века. И во времена П.В. Анненкова жанрово-хронологическая композиция имела еще по преимуществу научный оттенок. Не удивительно, что редактор счел ее наиболее приемлемой, т.к. она позволяла наиболее оптимально решить проблему расположения разножанровых произведений поэта, систематизировать многообразие их.
Но уже через четыре года решение это было подвергнуто критике крупнейшим русским библиографом того времени Г.И. Геннади, предпринявшим с целью исправления недостатков семитомника, выпущенного П.В. Анненковым, новое издание произведений А.С. Пушкина в 1859-1860 годах. К нему был выпущен 7-й, дополнительный, том.
Хотя сам Исаков относился к шеститомнику, как предприятию чисто коммерческому, Г.И. Геннади, приглашенный в качестве редактора, ставил перед собой задачу исправления издания, выпущенного П.В. Анненковым. Не подвергая критике текстологическую методику Анненкова в целом, он стремился расположить произведения поэта в строгом хронологическом порядке внутри разделов «Поэзия», «Проза». С этой целью он не только перенес и расположил по времени их написания все отрывки из первого и седьмого томов, но и переставил тексты внутри остальных.
Несколько позже, в 1878-1881 годах, с аналогичной критикой издания П.В. Анненкова выступил и П.А. Ефремов. В предисловии к подготовленному им шеститомнику Пушкина он писал: «Порядок стихов и прозы нами единственно возможный принят для каждого издания, претендующего быть хорошим, именно хронологический по обоим отделам... Г. Анненков... выделил несколько параллельных, причем, конечно, явил личный произвол...».
Многотомник свой П.А. Ефремов готовил, как известно, с целью исправления изданий сочинений А.С. Пушкина, выпущенных П.В. Анненковым и Г.И. Геннади. И хотя сделать это ему не удалось, но он на практике подтвердил научную ценность предложенных ими методов текстологической подготовки произведений писателей-классиков, уточнил принципы построения композиции.
П.А. Ефремов, однако, допустил в шеститомнике 1878-1881 годов целый ряд неточностей и ошибок различного рода. И потому в основу двух лучших дореволюционных изданий произведений А.С. Пушкина - под редакцией П.О. Морозова в семи томах 1887 года и собрание сочинений под редакцией С.А. Венгерова в шести томах 1907-1915 годов - было все же положено издание П.В. Анненкова.
Что же касается неточностей текста произведений поэта, основная часть которых была следствием чрезмерного доверия Анненкова к текстам издания, подготовленного Жуковским и друзьями А.С. Пушкина, то они были последовательно устранены еще Г.И. Геннади, П.А. Ефремовым и П.О. Морозовым, как и ошибки самого Анненкова. То же следует сказать и о восьмитомнике «Сочинения и письма» 1903-1905 годов.
На той же основе строились и основные советские издания А.С. Пушкина. Методы, систематизированные и разработанные П.В. Анненковым, уточненные П.А. Ефремовым, Г.И. Геннади, П.О. Морозовым, С.А. Венгеровым, а затем их учениками и последователями, получили в советской филологии, литературоведении, эдиционной практике и практике редакционно-издательской деятельности, специализированной на выпуске произведений писателей-классиков, дальнейшую разработку, оформились в методологию советской научной текстологической школы.
О шеститомнике, подготовленном С.А. Венгеровым, его конкретных характеристиках, методике и принципах подготовки речь пойдет позже. Что касается «Сочинений и писем», то первое издание произведений А.С. Пушкина под редакцией П.О. Морозова, как о том было уже сказано, вышло еще в 1887 году, и композиция его была тогда жанрово-хронологической, во многом тождественной структуре, предложенной П.В. Анненковым. Но если жанрово-хронологическую структуру семитомника 1855-1857 годов и можно еще объяснить влиянием традиций, эдиционным опытом первой половины века, подобную композицию семитомника 1887 года с этих позиций обосновать уже нельзя.
К тому времени хронологическая структура, как наиболее точно соответствующая историческому и библиографическому методам науки о литературе, стала уже обязательным условием выпуска изданий научного типа. И причину отказа от нее необходимо искать в явлениях более существенных.
Напомним, что 1887 год был годом пушкинского юбилея. И к этой дате был выпущен целый ряд изданий поэта. С обзором их в «Русской старине» выступил В.Е. Якушкин, в статье которого были сформулированы некоторые основные принципы выпуска собраний сочинений писателей-классиков, отбора произведений, установления текста. В частности, здесь отстаивалась хронологическая композиция изданий, как наиболее правильная и приемлемая для многотомников научного типа. Идея эта, практически, была уже общепризнанной. И отказ от ее реализации в рассматриваемом случае был, скорее всего, следствием двойственного характера целевого назначения семитомника 1887 года, противоречием между коммерческими и научными целями его выпуска. Ибо, несмотря на научный характер, он был все же изданием коммерческим, а потому, наряду со специалистами, предназначался и большому числу неподготовленных читателей. Отсюда - и компромиссный характер его композиции, жанровый элемент в ней.
Но в еще большей степени причина эта определила структуру семитомника 1855-1857 годов. Прямым подтверждением тому служит статья П.В. Гаевского, который, подробно анализируя рассматриваемое издание, основное достоинство его видел в «образцовой жанрово-хронологической структуре». Между тем, как показал весь предшествующий и последующий эдиционный опыт, возможности жанрово-хронологической композиции, позволяя качественно решать проблемы популяризации научной оценки творчества писателя-классика, объективно недостаточны для получения самой этой оценки во всей ее полноте и доказательности. Сам редактор говорит о том же, утверждая, что он считал необходимым систематизировать прозаические произведения поэта по жанрам только потому, что «по разнообразию, несоединимости и краткости некоторых статей они произвели бы... смешение, которому вряд ли самая счастливая память и самое напряженное внимание могли бы пособить. Отделы, принятые настоящим изданием, основаны преимущественно на биографических изданиях», а потому и в доступности широкой читающей публике.
Все это и позволяет утверждать, что жанровая составляющая композиции первого русского научного собрания сочинений была следствием не научных, а популяризаторских задач его целевого назначения, его объективной двойственности и неопределенности.
Собрание сочинений Н.В. Гоголя, изданное П.А. Кулишом
Напомним, что к аналогичным последствиям причина эта привела и во втором по времени появления научном собрании сочинений - собрание сочинений Н.В. Гоголя, изданное П.А. Кулишом в шести томах, которое не только сочетало в себе жанровый и хронологический принципы композиции, но и начиналось с «Вечеров на хуторе близ Диканьки», а не с менее известных широкому читателю произведений 1827-1829 годов.
Между тем, издание П.А. Кулиша, как первое посмертное собрание сочинений писателя, задумывалось в качестве научного. И потому к его подготовке, кроме самого редактора, Н.П. Трушковского, П.А. Плетнева, О.М. Бодянского, С.П. Шевырева, В.П. Гаевского, были привлечены и такие крупнейшие библиографы XIX века, как Г.И. Геннади и Н.С. Тихонравов. Но доверие, которое П.А. Кулиш испытывал к прижизненным изданиям писателя, его стремление предназначить шеститомник более широкой читательской аудитории, послужили основными причинами жанровой композиции «Сочинений и писем» Н.В. Гоголя. И хотя структура эта точно соответствовала представлениям того времени о творчестве писателя, значении его произведений и с точки зрения популяризации была наиболее удачной, она, несомненно, отрицательно сказалась на качестве шеститомника. То, что в начале столетия было несомненным достоинством, к середине века стало уже недостатком, сразу же отмеченным критикой. Критика собрания сочинений Гоголя велась с новых историко-литературных позиций науки и в упрек издателям прежде всего ставилось отсутствие исторической перспективы, хронологии в расположении произведений.
В подготовке шеститомника Гоголя участвовали крупнейшие библиографы того времени, т.е. ревностные и последовательные сторонники исторического принципа. И потому ставшая традиционной ссылка на влияние прижизненных собраний сочинений писателя представляется уже недостаточной. Думается, что влияние это имело решающее значение лишь потому, что многотомник свой издатели предназначали широким слоям читателей, хотя целевое назначение его и было научным. Дело в том, что второе прижизненное собрание своих сочинений Н.В. Гоголь предпринял, надеясь внести в него некоторые дополнения и исправления, и потому что четырехтомник произведений под редакцией Н.Я. Прокоповича (первое прижизненное собрание сочинений писателя, изданное без его участия), был полностью продан. Современники свидетельствуют, что отдельные его экземпляры продавались в то время по сто рублей за комплект. Издатели шеститомника 1857 года были поставлены перед необходимостью выпуска научного собрания сочинений писателя в сочетании с его популяризаторским и просветительским значением.
Что касается произведений А.С. Пушкина, то к моменту выхода первого тома собрания его сочинений под редакцией П.В. Анненкова положение с их распространением в обществе было во многом аналогичным. Их также недоставало в стране. Прижизненные книги поэта и собрание сочинений 1838-1841 годов к тому времени полностью разошлись. И потому объективные причины появления в первых русских научных собраниях сочинений характеристик изданий научно-популярных вполне очевидны, как очевидно и то, что они были временными, порожденными внешними причинами, а не существенными.
К середине века русская публика уже достаточно привыкла к термину «полное собрание сочинений». Многотомники такого рода появлялись достаточно часто. И принцип полноты состава тогда считался, если не единственно возможным, то предпочтительным для критических изданий. По существу, «полное собрание сочинений» было тогда смысловой заменой еще отсутствовавшего термина «издание научного типа» означало, что оно подготовлено средствами исторического метода. Позже, под воздействием чисто коммерческих причин, смысл этот был утерян. Появились многочисленные «полные», вплоть до «Полного собрания сочинений, всех стихотворений Пушкина, Лермонтова, Кольцова. Этих величайших и знаменитейших Bсeроссийских 3-х творцов, наших русских поэтов. В одном томе» 1899 года. То же произошло и с содержанием термина «избранное», из понятия, обозначающего собрание сочинений, содержащее не подборку лучших, образцовых произведений автора, а наиболее характерных для его творчества, подготовленное историко-литературным методом, оно, под влиянием коммерческих причин, стало использоваться для обозначения сборника случайно подобранных и бессистемно расположенных произведений. Позже, в конце XIX - на протяжении XX столетий так могли быть названы как жанровые, тематические, хронологические и другие сборники любого типа, так и массовые (популярные) собрания сочинений.
Термин «сочинения» первоначально обозначал собрание сочинений научного типа. И в этом смысле как бы заменил термин «полное собрание сочинений», но по тем же причинам утерял это значение. Так стали называть собрания сочинений любого типа.
Что касается семитомника П.В. Анненкова, то он полностью соответствовал первоначальному смыслу термина «сочинения». Отсюда и причина всех претензий критики к его труду. В этом свете понятно значение, которое в изданиях подобного рода приобретают проблемы установления канонического текста, выявления основной, канонической и промежуточной редакций произведений, их вариантов и разночтений, задачи и особенности формирования их полного свода; полный состав собраний научного типа, необходимость включения в них всех известных произведений и литературных материалов: черновиков, планов, набросков, эпистолярного наследия и т.д., стал непременным условием осуществления самого замысла собраний сочинений, а позже сборников, изданий отдельных произведений (моноизданий).
Но и редактор первого русского критического собрания сочинений, в отличие от своих предшественников, не мог уже рассматривать подобные материалы только в качестве желательных, полезных лишь с собирательной точки зрения. Дело было не только в необходимости сбора и бережного сохранения материалов, ценных для науки о литературе, и даже не в задаче специального исследования, тщательного анализа творческой лаборатории автора, хотя все это и имело первостепенное значение, и по многолетней традиции воспринималось современниками как важнейшая цель издания. Суть в том, что материалы подобного рода были важнейшей составной частью обобщающей историко-культурной оценки русской культуры, ее истории. Без них, т.е. вне полного отражения творчества А.С. Пушкина, истории создания его произведений, полнота и правильность этой оценки были просто невозможны. Другими словами, уже в момент своего возникновения русские научные издания были, во-первых, полными, а во-вторых - критическими.
Поскольку первопричиной указанных характеристик была смена целевого назначения изданий просветительского типа, объективный отказ от характерной для них задачи оценки творчества автора с позиций нормативной теории классицизма, переосмысление ее в проблему историко-литературного обобщения наследия писателя, то обе названные характеристики не могут рассматриваться в качестве типообразующих, определяющих принципы и методы подготовки научных изданий. Принципы и методы эти формировались в научно-популярных (научно-массовых) изданиях. И потому научными стали издания, состав которых подобран с полнотой, необходимой для историко-литературной характеристики творчества автора в целом (собрания сочинений, части творчества, выделенной по тому или иному общему признаку (авторские сборники), отдельного произведения (моноиздание), издание отдельного произведения, подготовлен и расположен в соответствии с данной задачей.
Но тогда очевидно, что количественная характеристика критерия изданий научного типа - полнота произведений и материалов авторского наследия, необходимая и достаточная для выражения данной оценки, а качественная - сами эти произведения и материалы, порядок их расположения в издании, качество подготовки текста, его соответствие авторскому, характер и качество комментария, степень его соответствия уровню развития науки о литературе, современной времени подготовки и выпуска данного издания. А поскольку термин «критическое» и «научное» издания вошли в научный обиход в период возникновения и развития историко-литературного метода науки, то речь должна идти о соответствии историческому подходу, историческим методам, формах их интерпретации в текстологии и эдиционной практике. Собрание сочинений научного типа, таким образом, не предполагают отражения всей полноты архива автора. Иными словами, в многотомниках такого рода принцип исчерпывающей полноты состава объективно противоречит задачам и целям отбора произведений и всех других литературных материалов автора, необходимых для специальной историко-литературной оценки его творчества, места и роли в национальной литературе. И потому полуторовековая практика их выпуска свидетельствует: будучи полными или почти таковыми по составу законченных произведений, они являются всего лишь «избранными» с позиций отражения в них всей совокупности материалов, составляющих авторское наследие.
В издании П.В. Анненкова рассмотренная особенность проявилась в эстетической точке зрения редактора на состав и композицию семитомника. Так, возражая П.А. Ефремову, настаивавшему на необходимости исчерпывающе полного издания произведений поэта, он писал: «Нужен только другой Пушкин, тот, который признан единогласно воспитателем русского общества... только тот нам нужен, а о его двойнике нам достаточно общей характеристики».
Случайность, конечно, что редактор, остановился именно на эстетическом принципе, хотя подобное понимание и было подготовлено всей предшествующей историей нашей эдиционной практики, опытом, накопленным издателями-просветителями. Случайность и то, что он, отказавшись от включения одних произведений, поместил другие, а не наоборот. При другом вкусе, других эстетических взглядах, состав издания мог быть другим.
В 1882 году рукописи, которыми пользовался редактор, поступили в Румянцевский музей и появилась возможность их изучения. В.Е. Якушкин обследовал их и убедился, что П.В. Анненков «почему-то пренебрег большой частью бывшего у него материала, который может выдержать какую угодно эстетическую критику и много такого, до чего нет дела эстетике и что напечатать... не мешала никакая теория». Тот факт, что часть этих материалов, после передачи прав на издание, была включена в дополнительный, 7-й том, говорит лишь о степени проявления отмеченной выше закономерности, о недостатках качественных характеристик той формы выражения историко-литературного критерия, которую реализовал П.В. Анненков в подготовленном им семитомнике А.С. Пушкина. Если сбросить со счета все достаточно многочисленные ошибки, объясняемые личностью редактора, его эстетическими и политическими взглядами, цензурными условиями тех лет, не устоявшимися еще методами текстологической подготовки, необоснованными случаями редактирования, вмешательства в пушкинские тексты, типографские опечатки, т.е. все, имеющее случайный характер, то основной недостаток методологии текстологической подготовки собрания сочинений поэта, реализованной П.В. Анненковым станет очевиден. Он в самом стремлении дать не вообще все написанное поэтом, а «Пушкина, который признан единогласно воспитателем русского общества», т.е. в присущем общественному сознанию стремлении представить известную историческую личность в том или ином свете, приписать ей ту роль в исторических событиях, от которой объективно она была достаточно далека и к которой никогда не стремилась.
Но это уже органический недостаток самого исторического метода, характерного для него понимания исторического процесса как линейного, а не системного явления. И недостаток этот присущ прежде всего истории культуры, искусства, литературы. Причем, роль эта может меняться как во времени, так и в зависимости от конкретных и социальных условий в обществе, развития эстетической теории.
Сравнение состава дополнительного тома и произведений, которые П.В. Анненков включил в основной корпус издания, позволяет сделать следующий вывод: в семитомнике 1855-1857 гг. эстетический принцип отбора распространялся прежде всего на ту часть наследия поэта, которую принято называть литературными материалами, т.е. на варианты, редакции, черновики, планы и т.д. Иными словами: задача историко-литературной оценки творчества автора в целом ограничивала его влияние на собственно произведения.
И потому, подводя итог более чем полувековому процессу накопления принципов и методов подготовки тех изданий просветительского типа, в которых объективно преобладали научные задачи, семитомник Пушкина, подготовленный П.В. Анненковым, обобщал их характеристики в методику подготовки и выпуска изданий научного типа. Н.Г. Чернышевский говорил об этом издании как о лучшем из того, «...какое могло быть сделано... в то время», подчеркивая, что «недостатки его неизбежны, достоинства его огромны, и вся русская публицистика будет благодарна за них издателю». Именно после появления издания сочинений А.С. Пушкина 1855-1857 годов выпуск научных многотомников стал обычным явлением в русской эдиционной практике.
Но прежде чем обратиться к анализу процесса развития текстологических методов, необходимо уточнить, что наряду с собраниями сочинений в 30-50-е годы XIX столетия в стране вышел ряд многотомников, каждый из которых был изданием промежуточным, смешанным по характеристикам типов изданий. Тем не менее такие издания закрепляли качественные черты изданий научного типа, превращая их в норму текстологической и эдиционной практики. Процесс, таким образом, шел широко и семитомник под редакцией П.В. Анненкова, был не более чем его следствием, хотя и качественно отличным.
Общее
К концу 70 - началу 80-х годов в теории и эдиционной практике, науке о литературе все последовательней и чаще возникала проблема филологической, а не только историко-литературной оценки наследия писателей-классиков. И потому возникла объективная потребность в выпуске изданий, содержащих эту оценку. Развитие науки о литературе, накопленный опыт подготовки научных многотомников, позволили уже через 10 лет после появления издания, подготовленного П.В. Анненковым, приступить к выпуску академических собраний сочинений, т.е. изданий высшего уровня реализации текстологических приемов и методов эдиционной подготовки творческого наследия писателя-классика.
Работа Я.К. Грота над подготовкой собрания сочинений Державина в девяти томах началась около 1860 года. В ходе ее редактор просмотрел и сличил все прижизненные и посмертные издания произведений поэта, современную ему прессу, архивы, записки М.И. Веревина. Полностью были использованы объяснения Державина, которые до того издавались лишь в сокращенном варианте, хотя и представляют собой авторский рассказ об истории создания почти каждого произведения, написанного поэтом до 1809 года. До этого в издании Смирдина 1834 года помещено лишь немногим больше половины рукописи и к тому же с многочисленными неточностями, пропусками, искажениями и даже с произвольными дополнениями. Использовал Я.К. Грот и полный текст «Ключа к сочинениям Державина по изданиям 1808 года», подготовленного Н.Ф. Остолоповым, в предисловии к которому автор писал: «Имея счастье пользоваться благосклонностью Гавриила Романовича, успел под его руководством собрать самые достоверные объяснения на большую часть его сочинений...».
В качестве отличительной черты изданий Я.К. Грота еще современниками отмечалось стремление редактора к исчерпывающей полноте состава произведений, их редакций, вариантов, разночтений, отражению всей суммы известных фактов, материалов, относящихся к жизни издаваемых им авторов, высокое качество подготовки текстов, научность комментария, настолько высокий уровень обобщения, в нем, что многие статьи его имеют ценность самостоятельных научных исследований. При этом дан был не только сводный вариант комментария, но и детальнейшие историко-литературный, предметный и библиографический его виды. Библиографический комментарий учитывал не только все издания и публикации произведений поэта, но и всю литературу о нем и его произведениях. Хронологическая композиция разработана не просто детально, а с учетом всех проблем датировки, времени написания произведений, их публикации или издания, авторской переработки, размещения их по томам и разделам девятитомника.
Первые три тома собрания сочинений Державина занимали стихотворения, четвертый - драматические произведения (здесь же помещен Указатель к первым четырем томам), пятый и шестой тома - переписка (в шестом находились записки поэта), седьмой - сочинения в прозе. Восьмой том содержал биографию Г.Р. Державина. В девятый входили снимки с портретов, ноты, дополнительные примечания и приложения к изданию, здесь же дан указатель ко всем девяти томам, материалы «Ключа...» и «Записок...», а также свидетельства современников, прижизненная и посмертная критика использована в комментарии. «Объяснения на сочинения Державина...» были полностью помещены в третьем томе. Здесь они озаглавлены: «Объяснения на сочинения Державина относительно темных мест в них находящихся, собственных имен, иносказаний и двусмысленных речений, которых подлинная мысль только автору известна, также объяснения картин, при них находящихся и анекдоты, во время их сотворения случившихся».
Художественно-графическое оформление впервые стало важнейшей частью научно-справочного аппарата (иконографический комментарий) именно в изданиях выпущенных Я. Гротом: V раздел приложений девятого тома издания Державина под его редакцией, например, содержит подробнейшие сведения о портретах и бюстах поэта.
Совокупность таких особенностей позволила Я.К. Гроту не только составить и выпустить предельно полное собрание сочинений Г.Р. Державина, но и предложить принципиально новую систему приемов и методов эдиционной подготовки тех изданий, которые позже стали называть академическими не потому, что они вышли в издательстве Академии Наук, а по специфике целевого назначения и принципам текстологической подготовки.
Следует заметить, что после Я.К. Грота было найдено лишь небольшое число мелких произведений, писем, бумаг Г.Р. Державина. Значительная часть этих материалов была опубликована в «Литературном наследстве» в 1933 и 1935 годах.
Убедительным подтверждением правильности оценки издания, подготовленного Я. Гротом, как ставящего перед собой задачу филологической характеристики наследия поэта, служит III раздел Приложений 9-го тома. Озаглавлен он «Язык Державина» и состоит из двух частей: «Общие и частные замечания», «Словарь к стихотворениям Державина». Первая из них - теоретическая, своего рода обобщение материалов лингвистического комментария всех томов. Здесь Я. Грот говорит о вкладе поэта в развитие русского языка, в том числе и разговорного. В аппарат издания входит и хронологическая карта. Обобщающее филологическое, лингвистическое значение этого материала не нуждается в специальном подтверждении. Но аналогичные сведения постоянно встречаются и в комментарии к отдельным произведениям. Между тем, до второй половины прошлого века материалов подобного рода в русских многотомниках почти не было (даже в тех из них, которые были научными, преследовали историко-литературные цели). Отдельные случаи их публикации имели явный толковательный, пояснительный характер, сводились к толкованию отдельных слов и выражений.
Причина произошедшего изменения ясна: именно в середине ХIХ века появились первые русские работы по истории языка, и лингвистика оформилась в самостоятельную дисциплину филологической науки, интересы которой требовали сбора, систематизации и изучения подобного рода материалов. И теперь оценку творчества писателя нельзя было считать полной, если она не отражала его роли в развитии национального языка. Подтверждается это всей последующей практикой выпуска русских изданий научного типа.
Некоторые специалисты-текстологи высказывают другое мнение, утверждают, что сведения подобного рода в академических изданиях излишни. Но если быть последовательным, то, придерживаясь такой точки зрения, придется признать: специалистам-текстологам академические издания вообще не нужны, т.к. в своей научной деятельности они пользуются первоисточниками текста. И им важнее было бы иметь издание, содержащее качественные копии архивных материалов, прижизненных изданий и публикаций, факсимильные варианты предшествующих изданий. Однако подобное решение вряд ли удовлетворило бы и самих текстологов и других читателей-специалистов, поскольку, прежде чем пользоваться текстами такого издания, им пришлось бы обобщить имеющийся материал, систематизировать и проанализировать его, т.е., по сути дела, подготовить соответствующее издание.
В книге Е.И. Прохорова читаем: «... академическое издание - это, прежде всего, критическое издание... (т.е. такое, текст которого прошел текстологическую подготовку). Но кроме основного требования, которое предъявляется ко всем критическим изданиям - дать канонический текст произведений, перед текстологами, приступающими к работе над подготовкой академического издания, встает ряд других задач. …Оно [издание] должно:
-
- содержать все тексты писателя, его законченных и незаконченных произведений, всех набросков, планов, сюжетов, других редакций и вариантов, произведений приписываемых автору, его деловых бумаг, дневников, записных книжек, надписей, писем и т. д.;
-
- дать читателю канонический текст произведений (насколько это возможно сделать на уровне наших знаний источников текста) с тем, чтобы в дальнейшем достаточно продолжительное время этот текст можно было перепечатывать во всех остальных изданиях;
-
- отразить в разностороннем и глубоко научном справочном аппарате сегодняшнее состояние изучения текстов писателя и ту работу, которую проделали текстологи, готовившие это издание».
Приведенная цитата, последний абзац ее, прямо противоположен предшествующему утверждению того же автора, согласно которому комментарий в академических изданиях вообще не нужен. Что касается задач изданий такого рода, вся совокупность указанных в цитате задач, не выходит за рамки установления и публикации текста, сбора произведений. Такое ограничение искажает целевое назначение академических изданий, ограничивая его проблемами, важными с точки зрения литературоведения, понимаемого как вид письменного словесного творчества, а не форма общественного сознания, познания и отражения мира, т.е. как словесность, но не литература. Между тем, основная задача академических изданий в другом. Проблемы исследования словесности не определяют сущности вопроса. Именно потому уровень научного, в том числе и текстологического, обобщения в подобных изданиях выше, чем в обычных научных. Определяющей характеристикой данных изданий, от которой зависят все остальные, является задача отражения в их составе, принципах подготовки, композиции, содержании комментария результатов научного исследования литературного наследия писателя, его творческой биографии, фактов и событий личной жизни.
Издания, подготовленные Я.К. Гротом, содержали не только все известные произведения авторов, но и полный свод рукописных и печатных вариантов, дополненный подробнейшими сведениями о жизни и творчестве поэтов. И потому говорить нужно об ином критерии состава: редактор стремился к отражению в издании всех известных ему фактов, вплоть до самых мельчайших и малозначительных.
Так, в собрании сочинений И.И. Хемницера 1873 года (втором по времени выхода академическом издании), помимо не издававшихся ранее «Опытов» поэта, материалов «Из записной книжки», «Заметок Львова для биографии Хемницера», «Биографического очерка», напечатанного при первом посмертном издании басен поэта, писем, было помещено множество малозначительных свидетельств, случайных высказываний о творчестве И.И. Хемницера, фактов из его биографии. Не меньшее место занимают и толкования, пояснения отдельных фраз, образов, произведений, причем пояснения эти имеют популярный, просветительский характер и, очевидно, не нужны в научном издании. Причина их появления кроется в стремлении редактора сделать свое издание более доступным различным слоям читателей.
Подробнейшие историко-литературные сведения, оценочные и обобщающие теоретические материалы комментария можно объяснить лишь тем, что, выпуская качественно новые научные собрания сочинений, редактор стремился к полному филологическому обобщению творчества автора. И потому он сознательно переносил в издания, в их научно-справочный аппарат положения и выводы современной ему литературоведческой теории, аргументируя ими правильность предлагаемого понимания отдельных особенностей творчества поэтов, раскрывая историю создания конкретных произведений, особенности творческих биографий. Новый и наиболее обобщающий для того времени исторический подход, его методы, диктовали необходимость отражения в изданиях процесса преемственности литературных традиций, анализа творчества издаваемых авторов, его индивидуальной специфики.
Прямым следствием подобного понимания в изданиях, выпущенных Я.К. Гротом, были отдельные элементы специального исследования влияния поэтического наследия И.И. Хемницера и Г.Р. Державина на литературный процесс того времени, творчество некоторых писателей XVIII - XIX столетий. И в этом отношении редактор объективно расширил целевое назначение изданий до границ историко-культурного обобщения наследия писателей-классиков в них. Сочетание историко-литературных, филологических, историко-культурных задач со сбором и популяризацией произведений объясняется выходом произведений письменности и словесности на теоретический (абстрактный), популяризаторский и отражательный (эмпирический) уровни развития общественного сознания. Это также связано с неразвитостью русской литературы тех лет, науки о ней, характеристики изданий различных типов, отсутствием разработанной теории, методологии и практики эдиционной подготовки произведений новой русской литературы.
При том значении, которое в 60-70-е годы ХIХ столетия имели библиографические, собирательные методы науки, существовала настоятельная необходимость органического их сочетания с принципами историко-литературного исследования. Отсюда и реальная опасность ошибочного расширения состава академических изданий до объема, тождественного абсолютно полному отражению всех фактов биографии писателя и всего, написанного им. О влиянии ее можно судить хотя бы уже по тому, что и в наши дни академические многотомники нередко ошибочно рассматривают как издания абсолютно полные, а не специальным образом организованные. В рассматриваемых случаях равноправное соединение традиционных и новых методов и представлений науки о литературе привело к тому, что наряду с полным филологическим обобщением наследия И.И. Хемницера и Г.Р. Державина, редактор объективно стремился к сбору и отражению в издании всех фактов жизни и творчества обоих поэтов.
Иными словами, в двух первых русских академических изданиях - Хемницера и Державина - была предпринята попытка решить проблему филологического обобщения авторского наследия посредством расширения состава издания до абсолютной полноты. Между тем, более чем вековой опыт выпуска изданий такого рода позволяет утверждать, что ошибка Я.К. Грота была именно в его стремлении к полному отражению всех фактов биографии и к столь же полному научному освещению их роли, места и значения в истории русской культуры.
И убедительным аргументом в данном случае служит третий по времени выпуска русский академический многотомник - собрание сочинений Батюшкова под редакцией Л.Н. Майкова.
В предисловии к нему читаем: «Как известно, сочинения Батюшкова до сих пор не были изданы в полном составе. Для того чтобы сделать настоящее издание более полным, потребовалось пересмотреть наши журналы, альманахи и другие сборники за первые тридцать лет текущего века и извлечь из них те произведения К.Н. Батюшкова, которые не вошли в прежние издания его произведений...»
При подготовке трехтомника была проведена атрибуция тех произведений, принадлежность которых перу К.Н. Батюшкова была сомнительной или недоказанной. Во всех подобных случаях авторство поэта детально аргументировано в примечаниях свидетельствами современников и ссылками на печатные и рукописные источники.
Литературные произведения и письма расположены в хронологическом порядке. Неточности датировки оговорены и исправлены в примечаниях. Здесь же помещено и детальное описание сохранившихся рукописей и всех трех прижизненных сборников поэта, собраны и систематизированы подробнейшие сведения об истории создания и публикации произведений.
Майковым был выработан план издания, написано обширное введение и составлены подробные примечания, в которых дан полный свод всех известных тогда вариантов и редакций. Открывался трехтомник статьей «О жизни и сочинениях К.Н. Батюшкова», написанной Майковым. Исследование это и в наши дни является одним из лучших биографических очерков, посвященных поэту, его жизни и творчеству. Естественно, что в 80-е годы прошлого века значение этого труда было неизмеримо выше. В данном случае научная ценность работы еще более возрастала, т.к. обобщая материалы, собранные в академическом трехтомнике, издание вместе с тем отражало высший для тех лет уровень научного исследования творчества поэта.
Но издание произведений К.Н. Батюшкова 1885-1887 годов, в отличие от собраний сочинений И.И. Хемницера и Г.Р. Державина, не стремилось к отражению и сбору всей совокупности фактов биографии автора, текстов, написанных его рукой. Редактор ограничивал известные ему материалы теми, которые имели непосредственное отношение к литературе, творческой биографии поэта, филологической оценке его наследия. Подход этот сказался на всех элементах издания. Научно-справочный аппарат его, например, содержал лишь сведения, имеющие безусловную текстологическую, историко-литературную, филологическую ценность. Майков отказался от сохранения орфографических особенностей рукописей поэта (т.к. все подобные отклонения имели случайный характер) и даже от лингвистического комментария. Исключение сделано лишь для трех первых писем, в которых сохранена орфография малолетнего Батюшкова, с его ошибками. Несмотря на нарушение основного принципа построения академических изданий, отказ редактора от лингвистического комментария полностью оправдан. Косвенно он выражает оценку вклада поэта в развитие национального языка.
Опущены в комментарии и все малозначительные факты из личной жизни поэта, безусловно, хорошо известные редактору, т.к. он упоминает о них, говоря о печатных источниках или воспоминаниях родственников.
В то же время в трехтомнике подробнейшим образом освещены историко-литературные факты, четко очерчен круг литературных интересов и связей поэта, прокомментированы его высказывания о творчестве отдельных писателей, отношении современников к поэзии К.Н. Батюшкова, оценка его произведений. Эта часть состава научно-справочного аппарата разработана настолько детально, что дает относительно полное и целостное представление о литературном процессе в России того времени и месте поэта в нем.
Однако, выпуская академическое издание, Майков отказался от помещения в нем каких бы то ни было теоретических работ и высказываний, кроме вступительной статьи, ограничил состав задачами отражения самих произведений поэта, истории их создания и обнародования, установлением канонического текста, помещением полного свода вариантов, редакций и разночтений, обобщенной историко-литературной характеристикой наследия автора, которая в данном случае совпадала с филологической оценкой.
К началу XX столетия отечественная текстология, научная и издательская практика доросли уже до подготовки и выпуска изданий принципиально нового типа - «энциклопедий творчества», которые ставили своей целью задачу историко-культурной характеристики творческого наследия автора, и «энциклопедий произведений», дающие характеристику конкретного произведения. От собраний сочинений энциклопедии творчества отличаются уровнем научного обобщения в них наследия автора.
Достаточно убедительное подтверждение тому является их композиция. Структура одной из первых энциклопедий творчества - полного собрания сочинений М.Ю. Лермонтова под редакцией Д.И. Абрамовича - такова: первые два тома содержат стихотворения, третий - драматические произведения, четвертый - прозу и письма. В пятый том вошли «Список произведений Лермонтова по времени их появления в печати», «Хронологическая канва для биографии Лермонтова», статьи, освещающие влияние поэта на различные области национальной культуры: музыку, живопись и т.д. В статьях не только освещаются особенности поэзии Лермонтова, но и раскрывается ее значение для развития русского стиха, поэтического языка («О языке Лермонтова», «О стихе Лермонтова»). Расположение произведений внутри томов строго хронологическое.
Таким образом, научно-справочный аппарат издания содержит подробную научную биографию поэта, исчерпывающие сведения о творческом пути, полный свод вариантов и разночтений, формулирует историко-культурную оценку его вклада в национальную культуру.
Попытка широкого культурно-исторического обобщения наследия А.С. Пушкина была предпринята в шеститомнике С.А. Венгерова. Многочисленные статьи и заметки, написанные редактором, пушкинистами, литературоведами и текстологами, охватывали фактически все стороны творческой деятельности и биографии поэта, раскрывали его значение в истории нашей культуры, влияние на различные области и тенденции ее развития.
Эта попытка выпуска энциклопедий творчества, так же, как и пятитомник Лермонтова, не увенчалась успехом. Но в первоначальном, неразвитом виде эти издания заложили основы будущие и методики, высказали саму идею.
Не рассматривая подробно особенности характеристик изданий такого рода, отметим то общее, что было у них с собраниями сочинений И.И. Хемницера и Г.Р. Державина под редакцией Я.К. Грота.
Отметить, прежде всего, следует стремление к абсолютной полноте состава, всестороннему анализу литературного наследия автора, высокий научный уровень подготовки и комментирования текста, историко-культурного обобщения, детальное научное освещение творческой биографии.
И хотя в изданиях Я. Грота характеристики эти появились во многом под влиянием библиографического направления развития науки о литературе, а в многотомниках С.А. Венгерова и Д.И. Абрамовича они были следствием историко-культурного и историко-литературного обобщения, важны не эти конкретные причины, а сама тенденция, разработка текстологической методики их получения.
Показательно и то, что в трехтомнике К.Н. Батюшкова, подготовленном Майковым, они практически отсутствуют. Здесь в их развитой, почти завершенной форме, нашли свое выражение характеристики академических изданий, состав которых, как показала дальнейшая эдиционная практика, был чрезмерно расширен их стремлением к абсолютной полноте.
Что касается задачи историко-культурной оценки, то методы ее решения формировались в процессе подготовки академических многотомников, попытке дальнейшей выработки их основных характеристик.
Именно задача историко-литературной оценки объективно определила основные параметры первых томов советского академического собрания сочинений А.С. Пушкина, которые были близки к шеститомнику, выпушенному С.А. Венгеровым. Седьмой том этого издания, например, изобилует статьями о значении отдельных произведений, их месте в творчестве поэта. Они занимают в нем 335 страниц, а тексты самого поэта лишь - 258. Причем в академическом издании большая часть этих статей не нужна. Другое дело - в энциклопедии творчества, при решени задачи историко-культурной оценки.
И суть здесь в том, что развитие науки, задачи дальнейшего изучения творческого наследия А.С. Пушкина требовали уже более высокого уровня обобщения, что объективно противоречило характеристикам академического издания.
Данное несоответствие понимали и члены редакционного комитета, а потому еще в 1937 году ими было принято решение, согласно которому, не отрицая значения и правомерности опубликованного комментария, комитет решил в дальнейшем издавать его «в виде особой серии трудов редакционной коллегии издания».
Объективно та же причина скорее всего предопределила и появление в 1934 году известного высказывания Б.В. Томашевского: «...Мы, вероятно, очень близки к тому времени, когда комментарий не будет считаться органически связанным с изданием. Появление отдельной книгой комментария к «Евгению Онегину», выход отдельным томом комментария к шеститомнику 1931 года... до известной степени симптоматические явления».
Сущность предполагаемого преобразования параметров академического издания, по мнению Б.В Томашевского, должна быть такой: «Минимальное место в этом собрании сочинений будут занимать комментарии, вернее, там будет дан только чисто справочный комментарий. Подробные, развернутые комментарии, заключающие в себе не только текстологические, но и исторические исследования, будут выпущены в том же издательстве в виде самостоятельной серии в 18 томов «Материалы к собранию сочинений А.С. Пушкина».
Причины, по которым решение редакционного комитета не было выполнено, после появления статьи С.М. Бонди «Об академическом издании сочинений Пушкина» никакого отношения к проявлению тенденций развития эдиционной практики не имеют. Что касается существенных характеристик, то намеченное преобразование, не ограничивая традиционных параметров академического издания, объективно расширяло его целевое назначение до уровня выражения историко-культурной оценки. Выделение комментария в самостоятельную серию позволило бы неизмеримо расширить его научную часть, провести полное исследование всех известных материалов, как литературных, так и смежных с ними. Тем более, что специальное назначение серии комментариев, сознательное ограничение ее читательского адреса кругом специалистов, текстологов, историков литературы и культуры, требовали отражения в ней высших уровней развития научного знания, степени обобщения отражаемого материала.
Объективно замысел этот в гораздо более полной форме мог быть реализован в семнадцатитомнике А.С. Пушкина 1937-1959 годов, но сделать этого не удалось. Однако план издания убеждает, что и в случае выполнения его, многотомникник имел бы промежуточный, смешанный характер, сочетал бы в себе характеристики академического собрания сочинений и энциклопедии творчества. Дело в том, что, выпуская академическое собрание сочинений, редакционный комитет не ставил перед собой осознанной задачи выпуска многотомника качественно нового вида. А решение стоящих перед ним задач, формирования современного для того времени комментария видел лишь в простом расширении состава научно-справочного аппарата издания посредством включения в него максимально возможного числа документов и материалов различного рода, из числа не вошедших в текст, подготовленный для академического издания.
И хотя подобное понимание было оправдано традициями предшествующей текстологической практики, эдиционным опытом подготовки и выпуска лучших русских академических изданий, оно уже не соответствовало, задачам научного обобщения, отражавшим наиболее перспективные тенденции развития истории культуры тех лет, искусствознания, литературоведения.
Выделение комментария в самостоятельную серию подсказывало иное решение, подводило к идее создания такого полисерийного многотомника, каждая серия которого позволяла полностью отразить степень влияния творческого наследия писателя-классика на конкретные области культуры, его вклад в их развитие. Серии эти, следовательно, могли содержать не только сами произведения и другие литературные материалы автора, дополненные детальным текстологическим, историко-литературным или историко-культурным комментарием, но и произведениями тех писателей, художников, композиторов, в творчестве которых отразилось литературное наследие писателя, нашли свое дальнейшее развитие его темы, сюжеты, замыслы, т.е. сам процесс преемственности, формирования и развития эстетических школ, направлений, течений. В них могли входить либретто опер, тексты музыкальных сочинений, киносценарии, произведения живописи, созданные на темы и по сюжетам произведений писателя, иллюстрации к его изданиям и подобные им материалы.
Поскольку подобное издание предназначалось бы ученым, специалистам в отдельных областях истории культуры, то вошедшие в него материалы должны были бы дополняться развернутым комментарием исследовательского характера.
Представляется достаточно очевидным, что только совокупностью изданий подобного рода, дополненных рядом специальных монографических исследований, посвященных рассмотрению наиболее сложных и спорных проблем, может быть, наконец, создан полный научный свод отечественной литературы, определено ее значение и место в национальной культуре. Средствами академических собраний сочинений данной проблемы решить нельзя, т.к. за пределами их состава и научного аппарата неминуемо останутся материалы, важные, с точки зрения истории культуры, но излишний с позиций филологической оценки.
Столь же очевидно и другое: возникновение энциклопедий творчества не будет означать отказа от выпуска собраний сочинений, всех типов их.
Речь сейчас, впрочем, о другом. Как уже и говорилось, границами критерия собраний сочинений, понимаемых в качестве элементов видов изданий являются пределы: «необходимо для популяризации творчества писателя в целом» и «достаточно для филологической характеристики его наследия». В рамки этих границ входят и такие критерии, как «популяризация научной оценки» и «историко-литературная», «литературоведческая» характеристика наследия писателя.
Разработанные к тому времени принципы и методы эдиционной подготовки позволяют утверждать, что к 1937 году, т.е. к началу выпуска первого советского академического собрания сочинений А.С. Пушкина наша текстология объективно владела уже всей совокупностью научных и практических приемов и методов подготовки и выпуска энциклопедии творчества, которые обобщены и систематизированы еще не были. И потому пушкинское издание 1937-1959 годов столь же объективно оказалось промежуточным, сочетающем в себе характеристики академического многотомника и энциклопедии творчества. Окончательно ясно это стало значительно позже, когда выпуск многотомника был прекращен волевым решением. И потому С.М. Бонди в цитированной выше статье об академическом собрании сочинений А.С. Пушкина с опозданием на несколько десятилетий лишь констатировал тот факт, что советская эдиционная практика доросла до выпуска изданий такого принципиально нового вида, как «Пушкинская энциклопедия», общий план подготовки и выпуска которой он предложил там же.
Результируя все сказанное по данному поводу, можно утверждать: с конца 80-х - начала 90-х годов XIX века в русской издательской практике шло параллельное формирование и развитие всех современных видов и типов изданий классического текста, методов и принципов их подготовки и выпуска. Возникновение академических изданий завершило второй по времени период истории русской эдиционной деятельности, который длился на протяжении ста с лишним лет и отличительной чертой которого было преобладание процессов дифференциации изданий просветительского типа на научные и массовые многотомники как овеществленные формы возникновения, а затем и развития единого национального сознания, форм и методов его отражения средствами литературы, эдиционной деятельности.
Речь идет о внутренних, существенных характеристиках и качествах того явления, которое внешне выглядело как постепенное накопление приемов и методов текстологической подготовки, переосмысление историко-литературных задач издания.
Двухсот пятидесятилетняя история русских изданий произведений писателей-классиков говорит о неоднородности самого процесса их развития, наличии в нем четырех принципиально различных периодов.
Первый - «просветительский» - продолжался с 1751 года до конца 10-х годов XIX века. Второй, в ходе которого возникли и начали развиваться научные и научно-популярные издания, протекал с 1820-х годов до конца XIX столетия. Тогда же возникли и начали оформляться в систему приемы и методы эдиционно-текстологической подготовки и выпуска академических многотомников. Третий - длился с конца XIX столетия до середины 90-х годов XX века. В ходе его окончательно сформировались признаки и характеристики собраний сочинений, всех их современных типов, научная методология и методика их эдиционной и текстологической подготовки, сложились и стали разрабатываться основные параметры и принципы подготовки энциклопедий творчества.
В советский период естественный ход формирования и развития видо-типологических характеристик, методики и принципов эдиционно-текстологической подготовки энциклопедий творчества был замедлен как объективными (задачи развития образования, культуры, например, требовали первоочередного и срочного выпуска научно-массовых и массовых изданий произведений классической литературы), так и субъективными причинам. Последние однако были не только административно-волевой природы, но и результатом ошибочного понимания академических изданий в качестве высшего и неизменного уровня развития эдиционной практики. Вопрос об эволюционном переходе академических многотомников в иной более высокий тип, а тем более новый вид издания в то время даже не возникал. В науке о литературе тех лет, как бы существовало молчаливое, нигде не высказанное, но общепризнанное мнение, суть которого была в том, что академические издания - высший уровень подготовки и выпуска классических текстов. И потому вопрос заключается лишь в выпуске наследия писателей-классиков изданиями такого рода.
Общим для выделенных периодов было преобладание процесса дифференциации. Интеграция свойств, качеств, характеристик изданий различных типов протекала лишь в смежных типах и в форме второстепенного процесса, в ряде случаев как бы случайного.
Четвертый период развития эдиционной деятельности начался в последнее десятилетие XX века и продолжается в наши дни. Основная отличительная черта его - тенденция усиления процессов интеграции, вызванная, как появлением электронной письменности, так и объективным ростом потребности в изданиях, содержащих историко-культурную оценку, характеристику творчества писателей-классиков, т.е. такую, в которой идеологический, политический аспект перестанет быть первостепенным, займет соответствующее место в ряду других. Интеграционный аспект, вероятно, с максимальной полнотой должен будет проявится в полисерийности изданий, позволяющей построить на ее основе развернутую электронную версию отражающую историко-культурную оценку наследия автора.
Исторически процессы интеграции в формировании характеристик изданий различных типов первоначально проявились в повышении уровня научной подготовки многотомников популярного (массового) типа. Вышедшее в 1887 году десятитомное собрание сочинений А.С. Пушкина в серии «Дешевая библиотека» имело еще жанровую структуру, но, вместе с тем, и полный состав произведений поэта: «По распределении всего, что оставил по себе в литературе Пушкин, мы отвергли тот хронологический порядок, в котором до сих пор издавались сочинения его.
Конечно, иногда бывает важно знать, когда и что было написано, но для этого мы, кроме алфавитного, прилагаем к изданию еще и хронологический указатель произведений Пушкина. Для обычного же чтения очень неудобно рядом с балладою встречать... эпиграмы на Булгарина, рядом с элегиями шутки в роде «Поминания».
Поэтому мы все крупные произведения Пушкина отобрали просто по родам поэзии и напечатали отдельными томами его поэмы, драмы, повести и т.д.
Мелкие стихотворения мы разделили на три тома».
В отличие от изданий П.В. Анненкова, П.А. Ефремова и Г.Н. Геннади в десятитомнике отсутствовали все формы комментария, кроме кратких справок историко-литературного и биографического характера. Не приводились здесь редакции, варианты и разночтения.
Но сами тексты произведений воспроизводились здесь по изданию П.О. Морозова. И потому за исключением типографских ошибок и цензурных искажений десятитомник 1887 года отражает уровень пушкиноведения того периода, результаты, достигнутые в области установления подлинных текстов поэта. Стал он и первым русским популярным (массовым) собранием сочинений А.С. Пушкина, содержащим научные тексты произведений поэта.
Успех издания был таков, что первый тираж его (15000 экз.) разошелся в два дня. В том же 1887 году А.С. Суворин выпустил второе (30000 экз.) и третье (50000 экз.) издания.
Еще ярче рассматриваемая тенденция проявилась в научно-популярных многотомниках фирм Глазуновых, собраниях сочинений, выпущенных А.Ф. Марксом, в приложении к журналу «Нива», например, в изданиях «Товарищества М.О. Вольфа». Напомним, что целый ряд этих изданий был стереотипно повторен первыми советскими многотомниками, а также послужил основой для ряда массовых и научно-массовых собраний сочинений в XX веке.
Подтверждением сказанному служат и такие факты. В 1887 году вышли сочинения М.Ю. Лермонтова в предисловии к нему читаем: «В нынешнем издании сочинений Лермонтова все его произведения вновь были сличены, по возможности с подлинными рукописями и первоначально напечатанным текстом. Затем, внесены из появившихся в печати после издания 1882 года те стихотворения, которые имеют сколь-нибудь существенное значение для биографии поэта или развития его поэтической деятельности; письма дополнены новыми, а прежние исправлены по рукописям... Наконец в видах сокращения размеров издания, нами сделано исключение двух неоконченных повестей, не представляющих существенного интереса для большинства читателей...».
Композиция издания хронологическая, открывается оно биографией поэта, в примечаниях помещены наиболее серьезные варианты и разночтения, сюда же отнесен и ряд стихотворений. В остальном издание это тождественно пятому, которое строилось на основе собрания сочинений поэта 1873 года, наряду с задачей популяризации наследия поэта имело чисто научные цели и стремившегося прежде всего к установлению подлинных текстов его произведений.
Издание 1887 года было одной из первых в русской эдиционной практике попыток выпуска собрания сочинений, решающего одновременно специальные историко-литературные и популяризаторские задачи. Его структура, особенности состава и принципы подготовки текста подробно изложены в предисловии редактора: «... мы пополнили все произвольные пропуски стихов в мелких стихотворениях... Мы также означили везде в какой части поэмы взяты отрывки и во всех перерывах поставили ряды точек, дополняя притом те места, где в прежнем издании без всяких соображений, опускались один стих или два...
Именно мы имели в виду, чтобы читатель прежде всего встретился с тем Лермонтовым, каким он сам желал быть перед обществом, и для этого назвали первым томом собрание всех тех произведений, которые сам Лермонтов печатал или признавал годными для печати, и к ним добавили только немногие произведения, преимущественно из двух последних лет его поэтической деятельности, которые хотя и не были напечатаны при жизни самого поэта, но отличаются высокими достоинствами.
К этому мы присоединили письма Лермонтова, не печатавшиеся в прежних изданиях.
Затем вся предварительная, внутренняя, так сказать, работа писателя от первых попыток почти ребенка до полного образования лермонтовского стиха и прозы - отнесено в состав второго тома… Мы при соединили к настоящему изданию подробный указатель статей о Лермонтове и его сочинениях и сведения о том, где и когда именно было напечатано в первый раз каждое из произведений поэта, а также когда появились отдельные сборники сочинений Лермонтова».
Попытку выпуска научных изданий, которые были бы и общедоступными, предпринял в начале XX века «Разряд изящной словесности» II отделения Академии наук. Выпуск их намечалось осуществить в серии «Академическая библиотека русских писателей». Был разработан общий план, согласно которому в серии должны были выходить издания, содержащие лишь сами произведения писателей-классиков, их варианты и редакции, имеющие самостоятельную художественную ценность. Развернутый комментарий признавался ненужным и заменен краткими справками об истории создания текста, времени и месте его первой публикации, историко-литературными пояснениями, без которых стал бы неясным сам текст произведений. Общий замысел и задачи серии, ее качественные особенности сформулированы в предисловии к первому выпуску - полному собранию сочинений Кольцова 1909 года.
План серии, вследствие научной и текстологической несостоятельности большинства выпусков серии, полностью осуществить не удалось. Но важна сама попытка сближения параметров изданий различных типов, т.е. интеграции их.
Та же причина определила и характер издания произведений В.И. Туманского 1912 года. В предисловии к нему написано, что издание это должно удовлетворить интересы науки и тех, кто интересуется отечественной литературой. Для осуществления этой мысли признано необходимым установить текст писателя, «с удержанием таких особенностей правописания, которые сохранили бы колорит эпохи». В основу текста положены прижизненные публикации и рукописи. Порядок расположения произведений в основном разделе издания строго хронологический. Открывается издание биографическим очерком, знакомящим читателя с творческим путем поэта. В предисловии изложены принципы построения издания и его задачи. Вслед за основным разделом помещены стихотворения и отрывки неизвестных годов. В особый отдел собраны письма. Приложения содержат описание рукописей поэта, заметку о прозе автора, алфавитный список стихотворений, указатель имен.
И все же, несмотря на тщательность и разработанность, научно-справочный аппарат издания имеет ярко выраженный популяризаторский, образовательный характер. Наиболее полно эта особенность его проявилась в общих разделах и обзоре литературы, их составе и содержании.
Развитие тенденции интеграции типов изданий произведений русской литературы в начале XX века убедительно иллюстрирует и замысел двенадцатитомника В.А. Жуковского, выпущенного А.Ф. Марксом.
Преследуя преимущественно популярные задачи, издание это «...имело в виду, главным образом, дать своим читателям, по возможности полный фактически проверенный, текст сочинений нашего знаменитого писателя». В первый раздел внесены лирические стихотворения, баллады, повести в стихах, сказки, послания и другие сравнительно небольшие по объему стихотворения. Во второй - более крупные поэтические произведения: поэмы, драмы, переводы, сюда же отнесена впервые печатаемая в настоящем издании комическая опера «Алеша Попович». В конце второго отдела, в особой группе помещены некоторые произведения в неизданных и вообще черновых рукописях поэта. В отдел третий входят произведения прозаические. Четвертый и последний, отдел будет посвящен письмам Жуковского и отрывкам из дневника поэта. В каждом из отделов произведения располагаются в хронологическом порядке.
Ставя себе главной задачей фактическую полноту и проверку текста, настоящее издание оставляет в стороне варианты и историю текста произведений.
Двойственный характер целевого назначения и читательского адреса издания объясняет и краткость комментария, и сочетание в нем элементов специального историко-литературного анализа с приемами популяризации творчества автора, существовавшей научной оценки его. Все это позволяет утверждать: двенадцатитомник представляет собой одну из попыток выпуска изданий, сочетающих в себе признаки многотомников научного и популярного типов.
Итак, следует отметить, что в ходе интеграции типов изданий разрабатывались методы текстологической подготовки, связанные с проблемами состава популярных изданий, содержания их комментария, выработки жанрово-хронологической композиции, сохранения авторской орфографии и пунктуации. Эти вопросы хотя и важны с текстологической точки зрения, но все же менее значительны, чем решаемые в предшествующий период развития русской эдиционной практики.
Впрочем, это определило высокий уровень подготовки всех наших лучших популярных многотомников конца XIX - середины XX столетий, развитие их основных характеристик.
Одним из первых наших научно-популярных (научно-массовых) изданий, несмотря на произвольное вмешательство редактора в текст произведений автора, можно считать «Стихотворения» Кольцова. Однотомник этот выдержал еще десять изданий (1856, 1857, 1859, 1863, 1868, 1874, 1880, 1884, 1889).
В предисловии к однотомнику В.Г. Белинский писал: «Издавая в свет полное собрание стихотворений покойного Кольцова, мы прежде всего думали выполнить долг справедливости в отношении к поэту, до сих пор еще не понятому и не цененному надлежащим образом. Конечно, нельзя сказать, чтобы Кольцов не обратил на себя общего внимания еще при первом появлении своем на литературном поприще; но это внимание относилось не столько к поэту с сильным самобытным талантом, сколько к любопытному феномену». Цитата эта раскрывает целевое назначение рассматриваемого издания, определяя его как задачу популяризации творчества поэта. Она объясняет также, почему великий русский критик, будучи одним из последовательных сторонников принципа авторской воли, исправлял все, по его мнению, неудачные строки А.В. Кольцова. Именно популяризаторские задачи, стремление восстановить справедливость, раскрыть талант поэта, представить его во всем блеске, привлечь к нему внимание широких слоев русского общества и были причинами нарушения авторской воли, которые сам редактор последовательно отстаивал. Сказанное относится и к композиции. Белинский отказался от строгой хронологии, хотя и был убежден, что она одна только позволяет реконструировать в издании полную и правильную «картину постепенного развития таланта художника и дает важные факты для эстетика и для историка литературы».
Существует мнение, что издание «Стихотворений» А.В. Кольцова 1846 года -одно из первых наших собраний сочинений, окончательно разработавших современную структуру построения избранного.
Утверждение это, частично соответствуя истине, нуждается в принципиальном уточнении. Основные аргументы в пользу приведенного тезиса - особенности структуры однотомника и смысл пояснений В.Г. Белинского по данному поводу. Точнее, следующее место из них: «Мы расположили его сочинения по годам и разделили их на два отдела. В первом поместили мы одно лучшее, избранное, не нарушая, однако же, хронологической последовательности, потому в этом отделе идут пьесы первого периода поэтических опытов Кольцова, которые, естественно, слабее последующих, которые занимают собой середину и большую часть отдела; а в конце его, по той же причине, решили мы поместить и четыре последних стихотворения, довольно слабые и написанные Кольцовым уже незадолго до смерти...
Думы поместили мы отдельно, непосредственно после песен и не отделили лучших из них от слабых, потому что эти пьесы слишком слиты с личностью Кольцова и интересны более как факты его внутренней жизни, нежели как поэтические произведения, хотя некоторые из них прекрасны и с этой точки зрения...
Таким образом, из 125 пьес в первом отделе помещено 79 пьес. Остальные 46 стихотворений мы поместили в особом отделе под собственной нумерацией в виде приложения».
Структура эта позволила выделить на первый план важнейшие, наиболее характерные произведения автора. В сочетании с одной из лучших статей, посвященных анализу творчества поэта, такой состав и композиция предельно точно отражали важнейшие особенности литературного наследия Кольцова, объективную научную оценку его творчества в целом. Вмешательство В.Г. Белинского в тексты поэта с одной стороны основывалось на том доверии, с которым поэт при жизни относился к замечаниям критика, с другой - традициями просветительской издательской практики, опытом подготовки и выпуска изданий классических текстов для широких слоев читателей.
Очевидно, что именно целевое назначение однотомника стали причиной отказа от включения в него специальных научных материалов, непосредственно связанных с исследованием текста, т.е. вариантов, редакций и разночтений, хотя в современных научно-популярных изданиях материалы такого рода - обязательны.
Отмеченный недостаток послужил основанием для критики. А затем был исправлен А.И. Введенским, готовившим первое полное научно-популярное собрания сочинений А.В. Кольцова. Редактор отмечал: «Мы не решались изменить всем привычные тексты Кольцовских песен и в нашем главном тексте воспроизвели их с необходимыми исправлениями с изд. 1846 года; но в постраничных примечаниях мы дали подробные указания, где и как печатались стихотворения прежде 1846 года и как они читаются в рукописи. Простого сопоставления текстов иногда достаточно для определения, что написано самим Кольцовым; в случаях, требующих объяснения, приходят на помощь наши краткие примечания, напечатанные в конце книги... Мы разделили стихотворения на три раздела (песни и бытовые картины, думы, стихотворения), расположив их в каждом в хронологическом порядке». В приложении даны ранние редакции и произведения, приписываемые Кольцову. Издание А.И. Введенского почти полное (170 произведений). Содержит оно и более точные тексты произведений.
К моменту же подготовки и выпуска издания 1892 года, принцип авторской воли стал основным и определяющим в русской текстологии тех лет. И факт возвращения А.И. Введенского к авторским текстам, его отказ от правки В.Г. Белинского, безотносительно к ее качеству и достоинствам - один из примеров тому.
Анализируя принципы формирования и развития текстологических приемов и принципов эдиционной подготовки тех лет, необходимо помнить, что избранный вариант состава собраний сочинений возник раньше полного. Но в конце XVIII века принципы эти развивались в тех просветительских изданиях, которые ставили перед собой по преимуществу задачу исследования творчества автора, а не его популяризации. В конце первой трети XIX столетия они преобладали в научно-популярных изданиях. А, начиная с 40-х годов XIX века, подобным образом строились уже популярные (массовые) издания. Что касается изданий, решающих научные задачи, то в них непременным условием стал принцип полноты состава.
Подводя итог сказанному выше, следует подчеркнуть: во второй половине XIX столетия прежние эдиционные принципы постепенно пришли в прямое противоречие с практическим решением проблем текстологической подготовки классических произведений. В результате издательская практика должна была найти иные, качественно новые методы, осознать необходимость отражения целого через наиболее характерную часть его.
Так возникли и стали развиваться избранные собрания сочинений и сборники. Четкой видообразующей характеристики издания подобного рода не имеют, т.к. принципиальное отличие их от собраний сочинений - историко-литературная характеристика или отражение наследия автора средствами публикации наиболее характерной части его творчества, различается лишь по форме. А отличие их от сборников как изданий, характеризующих (популяризирующих) ту или иную часть творчества автора, отсутствует по определению.
Итак, в заключение следует сказать, что к концу XIX - началу XX столетий определились и сформировались все основные текстологические и эдиционные приемы и методы подготовки и выпуска изданий классических текстов, отражения творчества писателей-классиков. Сложилось четкое понимание содержания объема понятий «авторская воля», «основной текст», «варианты», «разночтения», «редакции». Были выработаны научные методы их выявления и систематизации, требования к изменениям, вносимым в основной источник текста, осмыслена проблема раскрытия целевого назначения изданий применительно к их читательскому адресу.
На практике все это привело к тому, что общим результирующим итогом эдиционной деятельности стала задача создания историко-литературного свода классической русской литературы, которая и определила основные тенденции развития текстологии в советский период.
08.09.2016, 6023 просмотра.