AAA
Обычный Черный

Кто не делится найденным, подобен свету в дупле секвойи (древняя индейская пословица)

версия для печатиВерсия для печати



Библиографическая запись: Московская семантическая школа. — Текст : электронный // Myfilology.ru – информационный филологический ресурс : [сайт]. – URL: https://myfilology.ru//semantika/moskovskaya-semanticheskaya-shkola/ (дата обращения: 28.03.2024)

Московская семантическая школа

Московская семантическая школа

Содержание

    Наиболее «сильный» представитель отечественной семантики последних десятилетий. (Персоналии: Апресян, Гловинская, Богуславский, Урысон, Левонтина и др. + в какой-то степени близки: Падучева, Кустова, Рахилина, Розина, Анна Зализняк и др.).

    Московская семантическая школа выросла из пионерских работ по семантике 1960-ых годов и, прежде всего, из порождающей модели «Смысл ↔ Текст» (Мельчук, Жолковский, Щеглов, Апресян).

    • Основные положения модели «Смысл ↔ Текст»

    - Модель «Смысл ↔ Текст» – отечественная порождающая модель: представляет собой попытку смоделировать языковую способность человека.

    - Модель тесно связана с прикладными задачами: компьютеризация, автоматич. анализ текста, автоматич. переводчик, идея общения с машиной на человеческом языке и пр.

    - Специфика модели во внимании к семантике. Семантика определяет грамматику. (Примеры: 1) я радуюсь, я плачу; 2) я имею свои взгляды, у меня есть учебник (* я имею учебник)). → Систематизация семантики.

    - Настроенность грамматики на семантику. → Идея взаимосвязи семантики и грамматики.

    • Метаязык семантического описания (= язык чистого смысла).

    [Функционирование модели: язык А → чистый смысл → язык Б]

    - Практические результаты не очень хорошие, однако в теоретич. плане такое описание языка привело к значительным научным достижениям в области семантики.

    • Вот собственно отсюда, из такого описания, и выросла МСШ. Постепенно пути Мельчука и Апресяна разошлись. Апресян отошел от компьютерных задач, но сохранил основные принципы описания языка, разработанные в рамках модели «Смысл ↔ Текст». Принципы описания хороши тем, что идут от носителя языка, от того, кто пользуется языком, т.к. выросли на базе проблемы моделирования языковой способности говорящего.

    В результате такой деятельности постепенно сложилась Московская семантическая школа.

    Сейчас все исследования МСШ имеют двоякую цель:

    1. теоретическую: построить общую теорию семантики, в основе которой лежат не отдельные показательные примеры, а массовый материал языка (русского);
    2. прикладную: реализовать эту теорию в виде практически полезных, то есть обращенных к широкому читателю, лексикографических проектов (ср. НОСС – о нем поговорим попозже.)

    Эти два направления работ (теоретич. и прикладное) взаимосвязаны:

    - лексикографическая практика дает материал для теории;

    • теория позволяет строить лексикографические описания на системных основаниях.
    •  

    Исследовательские принципы МСШ

     

    1. I. Синхронный подход к описанию семантики. По словам Апресяна, это моделирования языкового сознания современного носителя русского языка средней степени интеллигентности. Все отношения, которые выстраиваются в этом описании между элементами языка, актуальны только для синхронного сознания, и с позиций диахронии могут вообще никак не оправдываться. (Напр.: хирург – семантическое производное от оперировать.)

     

    1. II. Их задача – описать семантику единиц языка в рамках модели языковой способности человека, т.е. попытаться описать всю семантическую информацию, имеющуюся в голове человека; всю семантическую информацию, которой человек пользуется для создания высказывания.

    Таким образом, то, что получается, они мыслят как модель современного сознания, модель современной (нашей с вами) языковой способности.

    → Во многих случаях существует явное приближение к психологической реальности (имеются очень тонко сделанные толкования слов, отражающие семантические нюансы, которые чувствует носитель языка, но которые в традиционных словарях не отражаются. [Напр.: чуть и едва. Кажется, на первый взгляд, что это одно и то же, но это не так, ср.: Он чуть дышал. = Он едва дышал. НО: Ему стало чуть лучше.*Ему стало едва лучше. → должна быть некоторая разница в семантике слов].

    Вместе с тем, в целом ряде спорных случаев вопрос о психологической реальности снимается и решение может приниматься в пользу экономности, простоты и системности описания.

    [Обычно это касается каких-то количественных характеристик: например, решения вопроса о том, одно перед нами значение или два. Скажем: воля 1) ‘соответствующая способность личности’ (развивать волю; слабая воля; сильная воля); 2) ‘сильная соответствующая способность…’ (сила воли; обладает волей). Надо подавать как одно значение (то или другое?) или как два? Вопрос о психологической реальности не стоит (да, наверное, и не может стоять) и предлагается выбор из двух возможностей. Оговаривается, что та или иная «семантическая» возможность должна сопровождаться своим указанием на возможную в том или ином случае сочетаемость.].

    НО: если дело касается качественных различий: наличие / отсутствие того или иного признака, то всякие психологические нюансы четко выявляются.

     

    III. Принцип интегральности. Этот принцип требует согласованного описания словаря и грамматики (Под грамматикой понимаются все правила построения связных высказываний, включая и семантические правила, правила семантической сочетаемости). Т.е. в словаре подается по максимуму грамматическая информация.

    Все это следует из представлений об обусловленности грамматики семантикой, о взаимосвязи синтаксической организации и семантики, об обусловленности выбора синтаксической структуры соответствующими семантическими интенциями говорящего. (То, о чем мы уже говорили, как о специфике отечетственного подхода к порождающей модели, о специфике модели «Смысл ↔ Текст»).

    Все это соотносится с идеей моделирования языковой способности: предполагается, что семантическая и грамматическая информация о слове в нашем сознании лежат вместе и взаимосвязаны. Это и позволяет нам создавать высказывания.

    НО: они не всю грамматическую информацию считают необходимым помещать вместе с семантической. (Это просто проблема организации материала.)

    Какую информацию они берут, а какую не берут?

    1) Тривиальные правила: распространяются на весь язык; на класс, определяющийся обобщенной абстрактной семантикой (напр., частеречной).

    Напр.: прилагат. → согласование;

                кач. прилагательные → степени сравнения.

    Это они НЕ берут, потому что это ОБЩЕЕ свойство. (Поэтому и правило называется “тривиальным”).

    2) Тривиальные правила, распространяющиеся на группу, обусловлены семантической особенностью группы:

    Напр.:

    – цвета + - оват - → слабое проявление признака;

    арендовать сочетается с названиями помещений и природн. объектами.

    Это они берут. (Потому что группа слов, попадающих под это грамматическое правило тут ограничена именно семантически, т.е. на факт попадания/непопадания слова под это правило влияет именно семантика слова.)

     

    – Еще пример такого рода из статьи Апресяна:

    В русских отрицательных предложениях многие непереходные глаголы могут иметь подлежащее либо в форме им. п., либо в форме род. п.: Мороз не чувствовался. – Мороза не чувствовалось; Звуки не слышны. – Зуков не слышно. И т.п.

    Относительно этого грам. правила все глагольные лексемы русского языка должны при описании разбиваться минимум на две группы: а) лексемы, которые допускают эту мену; б) лексемы, которые не допускают эту мену. Распределение глаголов на группы отчасти семантически мотивировано. (Напр.: глаголы существования (быть, существовать, бывать, наступать, начинаться и др.) и глаголы непосредственного физического восприятия (слышать, видеть) допускают эту мену.

    Эта информация (грамматическая ← семантика) должна быть указана при описании.

     

    3) Уникальные грам. свойства; исключения разного рода.

    Напр.: карий – только о глазах.

    Это они берут.

    – Еще пример: продолжая разговор об отрицательных предложениях. Мы сказали, что все глаголы делятся на две группы. Группа, допускающая эту мену, – глаголы существования и непосредственного восприятия. Но в этих группах есть глаголы, которые эту мену не допускают (исключения).

    → Эта информация, когда она касается отдельных слов, а не всей совокупности, должна подаваться отдельно при описании каждого глагола. (В противном случае моделирования языковой способности не получится. Могут быть смоделированы неправильные высказывания: *Марта еще не наступило. *Ветра не дуло. *Творога не горчило. *Рыбы не пахло. *Шубы не греет.).

     

    Иначе говоря, этот принцип – интегральности – можно еще назвать так: настроенность семантики на грамматику, а грамматики на семантику.

    [→ А теперь представьте, что описание такого рода должно вестись не по одному признаку, а по целому ряду признаков. → Ясно, что принцип интегральности превращает описание каждой лексемы в самостоятельную научную задачу. А когда признаков много и лексем много → масштабы работы огромны. ]

     

    1. IV. Установка на реконструкцию языковой картины мира. Иначе – наивной картины мира, которая получила отражение в языке.

    Понятно, что наивная картина мира – это картина мира, стоящая за бытовым сознанием. Напомню, что семантика языкового знака отражает именно наивное, а не научное, понятие о вещи (2-ое понимание ЯКМ по нашей лекции о ЯКМ).

    [Вспомним:

    прямая в геометрии: ‘кратчайшее расстояние между двумя точками’;

    прямая в жизни – ‘линия, которая не отклоняется ни вправо, ни влево’.

    звезда в астрономии: ‘раскаленный шар’ ↔ звезда в обычной жизни: ‘точка на ночном небе’ и пр. ] Т.е. они описывают именно языковую семантику.

    Специфика подхода МСШ к проблеме реконструкции ЯКМ.:

    • Материалом для реконструкции языковой картины мира в МСШ служат только факты языка – лексемы, грамматические формы, словообразоват. средства и пр. (В отличие, например, от многих других направлений, которые исследуют различные образы, вычленяемые из текстов, а не из языка. Скажем, арутюновский анализ культурных концептов.).
    • Языковая картина мира отражает особый способ мировидения, присущий данному языку. → Считают, что особый способ мировидения должен проявляться системно. Т.е. он выражается в том, что существует набор ключевых национальных идей – своего рода семантических лейтмотивов, – каждый из которых выражается многими языковыми средствами самой разной природы: синтаксическими, морфологическими, словообразовательными, лексическими и пр.

    Например: был выявлен следующий лейтмотив: представление о неподконтрольности ситуации субъекту и представление о неопределенности той силы, которая является причиной наблюдаемого положения вещей.

    Это проявляется:

    - лексика: авось;

    - просодия: «мучительные» вопросы типа: Где его теперь искать? Кто туда поедет? и пр. (Произносятся с ударением на вопросительном слове и подъемом тона в остальной части предложения. То есть акцент: где?, кто? и пр.) → Интерпретация 1-го вопроса: ‘Говорящий не знает, где его искать; он испытывает неприятное чувство, потому что ему очень важно знать, где его искать; говорящий допускает, что существует некто, кто это знает, и к этому неопределенному субъекту как бы обращает свой вопрос.’ (Апресян утверждает, что в английском языке ничего похожего нету.);

    [Видимо, тут суть в логическом ударении на первом слове. Такой тип логического ударения предполагает наличие какого-то собеседника-субъекта, который сможет ответить на вопрос. В англ. языке, видимо, при возможности таких вопросов, нет логич. ударения на первое слово.]

    - эта же идея обнаруживается при анализе безличных конструкций типа: Мне (хорошо) работается. Мне с трудом пишется. Мне легко дышится. и пр.

    [проблема соотношения синхронии ↔ диахронии, которая в МСШ никак не проговаривается: действительно ли современный носитель языка ощущает эту идею или для него это просто принятая  в языке форма выражения?]

     

    V. Внимание к синонимическим средствам языка.

    Берет начало от модели «Смысл ↔ Текст». Носитель языка один и тот же смысл может выразить разными способами, то есть могут быть разные поверхностные структуры у одной глубинной (напр.: Она прикидывалась глухой. – Она изображала из себя глухую. – Она делала вид, что глуха. – Ее глухота была мнимой. и пр.). Моделирующее описание (т.е. такое, как у МСШ) должно учитывать такие возможности межфразовой синонимии. [Т.к. в сознании они присутствуют.]

    Таким образом, для МСШ важно учесть, как слова могут заменять друг друга в высказывании, сохраняя смысл высказывания (разница в поверхн. структурах при единой глубинной) = внимание к синонимическим средствам языка.

    Показали, что абсолютных синонимов в языке практически нет (всегда есть какие-л. отличия) → термин квазисинонимия. Подход к синонимам у них шире, нежели в традиционном понимании. Они отталкиваются от функционирования слова в речи. Если слова могут выполнять в тексте  одну и ту же функцию, значит о них можно говорить как о синонимах. → Собственно интерес к синонимам и обусловил появление НОССа (Нового объяснительного словаря синонимов.)

    [Это еще и методический прием: слова подставляются в один контекст → несколько меняется смысл контекста → это может что-то сказать о семантике подставляемых слов].

     

    VI. Языковой материал.

    Считают, что не все лексемы достойны описания в словаре. Описывать имеет смысл прежде всего:

    а) непредметную лексику (предикаты - обозначения ситуаций), то есть такую, которая может быть предикативным центром предложения,

    б) и модальные слова. (Sic! Ориентация на синтаксис.).

    Это связано с рядом фактов:

    - Внимание к межфразовой синонимии.

    Возможности межфразовой синонимии создаются именно за счет непредметной лексики, именно за счет предикатов. (Как меняются предложения? Меняется предикативный центр, а потом в зависимости от этого все остальное). → надо описывать лексику, актуальную для этих преобразований.

    • именно эта лексика национальна специфична → наиболее интересна.

    - конкретная лексика описывается отнесением к определенному референту, абстрактная же именно через набор признаков (т.е. через сигнификат).

     

    VII. Способ описания

    Семантическое описание лексемы являет собой аналитическое толкование значения лексемы на семантическом языке (о котором мы говорили) = на метаязыке семантического описания.

    Чтобы это расшифровать, надо понять: 1) что представляет собой метаязык; 2) как описывается значение.

    Метаязык семантического описания

    Семантический метаязык специально вырабатывался. Он состоял из словаря и специального синтаксиса.

    • Словарь метаязыка

    Для того, чтобы модель «Смысл ↔ Текст» работала, должна была быть систематизирована семантика. При попытке сделать это выяснилось, что лексика  гораздо более системна, чем о ней думали изначально, что в организации словаря существует масса закономерностей.

    Например: идти – ходить = бежать – бегать = лететь – летать = плыть – плавать = однонаправленные – разнонаправленные глаголы. → для описания словаря нужно небольшое количество элементов, т.к. масса аналогичных пар: кратные глаголы можно описать как некратные + признак разнонаправленности. Все это существенно сокращает описание.

    Выяснилось, что в результате соотнесения единиц можно выявить признаки, которые составляют значение. Ср.: идти – бежать – лететь – плыть: ‘перемещаться’ + способ действия; идти – плестись – тащиться – блуждать и пр. : идея хождения; бежать – нестись – мчаться и пр.: идея бега; лететь – парить – планировать – порхать: идея полета.

    Идея причины содержится в словах: причина (основание); вызвала (привело к), потому что, из-за, оттого и пр.

    Таким образом, при сравнении ЛЗ выяснилось, что существуют регулярно выражаемые смыслы, повторяющиеся в большом количестве значений.

    Все смыслы, составляющие ЛЗ попытались разложить на более простые. Раскладку проводили до ситуации тавтологии, семантического круга, когда первое слово определяется через второе, а второе через первое, например:

    смотреть ‘воспринимать глазами’; глаза ‘орган, с помощью которого смотрят’.

    Такие неразложимые далее единицы – СЛОВА (!) с неразложимой далее семантикой – получили название семантических примитивов. Они и составляют основное ядро словаря семантического метаязыка.

    К семантическим примитивам относятся, например, такие смыслы как: делать, воспринимать, хотеть, мочь, чувствовать, знать, считать, говорить, существовать, быть, находиться, предшествовать, я, отношение, объект, время, пространство и др.

    В идеале в словаре метаязыка должно быть взаимнооднозначное соответствие слова и смысла. То есть один смысл выражается одним словом, а за одним словом – стоит один смысл. → Не должно быть синонимии, омонимии, полисемии. → Естественный язык не подходит для этого, т.к. обладает всеми этими качествами.

    (Такие требования возникли изначально еще на этапе модели «Смысл ↔ Текст», т.к. компьютеру нужно взаимнооднозначное соответствие, иначе он не сможет соотносить факты друг с другом.).

    В итоге в качестве элементов словаря метаязыка были выбраны единицы естественного языка, но с учетом снятия полисемии и омонимии.

    • Помимо семантических примитивов, в словаре метаязыка содержатся и более сложные смыслы, которые образованы из сочетания семантических примитивов и могут быть на них разложены. Это такие смыслы, которые часто встречаются в толкованиях: готов, должен, намерен, перемещаться, прекращаться и т.д. Их удобно использовать уже в готовом виде (просто для удобства, для прозрачности толкования).

    Разложение на примитивы: напр., прекратиться.

    Р прекратился = ‘начался не Р’;

    начался Р = ‘до момента t P не существовал, после t  P существует’.

    → разложили прекраться на ‘существовать’ и ‘не’.

    • Синтаксис метаязыка

    В отличие от традиционного компонентного анализа (который ограничивается просто выделением сем), анализ МСШ предполагает структуризацию значения, т.е. логически определенный порядок подачи элементов в толковании = наличие синтаксиса.

    Используется самый простой синтаксис естественного языка. Синтаксис нужен для того, чтобы организовать семантические компоненты в структуру. Структуризация значений важна:

    - для организации семантики лексемы;

    - для выявления системных отношений между лексемами: сходство компонентов и сходство стркутуры говорит о наличии между лексемами системных отношений.

     

    • Толкование семантики в рамках ситуационной (сентенционной) формы

    Было замечено, что некоторые лексемы не могут быть истолкованы отдельно, вне выражения с этим словом.

    Например: репутация и мнение.

    Во всех толковых словарях репутация толкуется через мнение:

    Ср.: репутация ‘создавшееся общее мнение о достоинства их недостатках кого-то’.

    Вместе с тем ясно, что репутация и мнение не синонимы. Мнение – это «принадлежность» тех, кто думает, а репутация – того, о ком думают. При этом ситуация, стоящая за этими словами – одна и та же.

    Ср.: У них о нем хорошее мнение. = У него хорошая репутация.

    {Есть он. Есть они. Они о нем как-то думают.}

    Разница здесь в том, с чьей точки зрения рассматривается ситуация. Слова, которые отражают одну и ту же ситуацию, но с точек зрения разных ее участников – называются конверсивами.

    Или, можно дать определение через семантические валентности:

    репутация и мнение – двухвалентны:

    1 актант – тот, кто думает; 2 актант – тот, о ком думают.

    мнение – актант 1 важнее актанта 2.

    репутация – наоборот: актант 2 важнее актанта 1.

    Понятно, что такие отношения могут быть описаны только в рамках высказывания или в рамках ситуации → толкование должно иметь вид:

    Репутация Y-а среди Х-ов = ‘общее мнение Х-ов об Y-е’ – мы подчеркнули тем самым мену отношений в толковании.

     

    → В общем случае толкуемой единицей должно быть не отдельно взятое слово, а содержащее его выражение вида XPY, где P – толкуемое слово, а X и Y – переменные, сообщающие данному выражению форму предложения или словосочетания. [Это и есть сентенционная или ситуационная форма.]

     

    В рамках сентенционной формы очень хорошо интерпретировать глаголы, т.к. они содержат указания на участников ситуации, а это значит, а) мы учтем глубинную семантическую структуру при толковании (важно для моделирования высказывания); б) максимально точно опишем глагол с учетом всех компонентов ЛЗ (воображение ситуации, кстати, один из эвристических приемов уточнения семантики).

    Ср.:

    • догонять: 2 роли

    А догоняет В – ‘А и В перемещаются в одном направлении и расстояние между А и В сокращается, и А находится позади В’.

     

    Итак, новации в анализе толкования, по сравнению с традиционным методом компонентного анализа:

    -  выход на уровень семантических примитивов;

    - использование специального метаязыка с ограниченным набором компонентов;

    - структуризация значения, в частности, в рамках ситуационной формы;

    - Подача значений: а) сигнификат делять на части: пресуппозиция; ассерция; мотивировка; б) информация о коннотациях разного рода; в) информация о сочетаемостных свойствах (= грамматическая информация).

     

    VIII. Лексика как система

    Сила МСШ в том, что они 1) вскрыли в лексике систему (точнее, усилили понимание этого, доказали это); 2) нашли способ выразить это формально: структура толкований это хорошо демонстрирует; 3) учли как парадигматические, так и синтагматические отношения.

    Лексика - система:

    а) классификационная

    б) операциональная (= направлена на осуществление действий, операций)

     

    Лексика как классификационная система (парадигматические отношения)

    Посмотрите на предлагаемые в статье толкования.  Толкования эксплицитно (открыто) демонстрируют системные семантические связи между лексемами:

    • Семантические классы

    по любому смысловому компоненту, входящему в толкование любая лексема оказывается связанной с другими лексемами и вместе с ними образует определенный семантический класс, больший или меньший (в примере – класс речевых актов, т.к. везде компонент говорить);

    Такое системное выделение классов возможно только при использовании спец. метаязыка толкований, т.к. только в этом случае одни и те же компоненты будут повторяться.

    Если имеются сходства не только в наличии того или иного компонента, но этот компонент занимает одно и то же место в структуре толкований [Sic! важность синтаксиса при толковании], то у лексем такого рода имеются разнообразные общие свойства, не только семантические, но и грамматические: морфологические, сочетаемостные, словообразовательные и пр.

    Пример класса:

    ОСОБО: Фундаментальная классификация предикатов: это деление предикатов на семантические классы. Например: существование (существовать, начинаться, продолжаться и пр.), действия (строить, идти), состояния (знать, хотеть), события (встречать, находить), деятельности (торговать, воевать) и др. (Деление осуществляется по компоненту толкования с учетом его места в структуре (должно быть одинаковое). Список классов конечный. Все предикаты могут быть отнесены к какому-л. классу.). Эта классификация имеет важное значение в языке.

    Сама идея не МСШ, но на базе лексических описаний МСШ она получила развитие и активно разрабатывается в применении к русскому материалу.

    Например: класс глаголов существования выделяется по признаку ‘существовать’ (примитив) в качестве основного, а также по смыслам ‘начать существовать’, ‘продолжать существовать’, ‘должен существовать’ и т.п.

    Примеры класса: быть, существовать, находиться, случаться, появляться, заводиться (завелись мыши), происходить и пр. Сюда же попадают глаголы, обозначающие типичный способ существования данного объекта (т.к. там тоже будет компонент ‘cуществовать’): дуть (о ветре), извиваться (о тропинке), жить, светить (о солнце) и пр.

    Класс глаголов действия – по признаку ‘осуществления действия’: строить, идти, читать, писать, убирать.

    Класс глаголов события – по признаку ‘наличия события’. Отличается от действия тем, что в ЛЗ отражена ситуация, которая меняет действительность: до ситуации имело место одно положение вещей, после ситуации – другое: встречать, находить, терять, забывать и пр.

     

    Предикаты одного и того же семантического класса ведут себя сходным образом в отношении морфологических, синтаксических, словообразовательных, семантических и пр. закономерностей. Это как раз и определяется сходной структурой значений  внутри класса: компоненты, по которым идет классификация, занимают одинаковое положение в структуре значения.

     

     Напр.:

    - сочетаемость: с наречиями со значением сильного проявления признака  (очень, сильно, в большой мере) могут сочетаться состояния (очень желать, очень увлечься и пр.), но не события (*очень встречать, *очень находить): состояния могут быть градуированы, а события – нет. И т.п.);

    - деривация: для действий характерно образование названий деятеля: строитель, писатель, читатель, уборщица; для событий – это нехарактерно (*встречатель, *находитель, *забыватель и пр.).

     

     (Т.е. классификация предикатов – это одно из фундаментальных (базовых) свойств языка: на нем много чего базируется, много чего от этого зависит. [Поэтому и сама классификация называется фунадментальной.]).

    Большое количество работ по семантике (исследователей-членов МСШ и не только) опирается на эту классификацию.

    Удобно описывать грамматику (при интегральном описании языка): сразу описывать весь тип (и можно выделять подтипы).

     

    • Можно выделить, конечно же и др. группы, напр., группа с компонентом ‘причина’: причина (основание); вызвала (привело к), потому что, из-за, оттого и пр.
    • Системные связи иного рода (не классы)

    Описания МСШ эксплицируют все связи между лексемами (не семант. классы).

    • По нашим примерам:

    - видно, что все глаголы относятся к классу глаголов, обозн. речевые акты: семы ‘говорить’ непосредственно или через шаг толкования;

    - видна связь между разными значениями слова: ср. спрашивать 1, спрашивать 2, спрашивать 3.

    - сходства и различия между квазисинонимами и антонимами:

    сходство: между требовать и спрашивать 3;

    различия (и сходства): просить и требовать; учитывать, упускать из виду и пренебрегать.

    • Можно выделить системные связи, повторяющиеся «сквозные» сходства и различия между синонимами, антонимами и пр. характерные для системы языка вообще:

    - нерелевантность ↔ релевантность комп. ‘высшая сила’: надеяться / уповать; обещать / клясться; бояться / трепетать; жаловаться / роптать; наказывать / роптать; прогнозировать / пророчить и пр.;

    - [мент. акт + акт речи] ↔ мент. акт: обвинять / винить; порицать / осуждать; восторгаться / восхищаться; кипятиться / сердиться;

    - нейтральн. ↔ отрицат. оценка: гордиться / кичиться; жаловаться / ныть; оправдать / выгородить; рисовать / малевать и пр.

    → Фактически, это как бы база данных, которую можно классифицировать по разным основаниями: по разным признакам, по разному месту признаков, по разному сочетанию признаков и т.п.

     

     

    Лексика как операциональная система (синтагматические отношения)

    Система предстает не просто как набор фактов. Позволяет осуществлять различные операции с элементами, то есть система описывается в действии. → Лексическая система настроена на пользователя (говорящего): описание сделано так, что позволяет создавать высказывания на этом языке.

    Эта возможность связана, прежде всего, с принципом интегральности описания,  то есть настроенности семантики на грамматику и грамматики на семантику. Но есть и собственно семантическая операциональность: это различные правила взаимодействия значений.

    Таким образом,

    1) собственно сама запись, сам способ описания значений делает систему операциональной; способ описания приводит к формулировке правил сочетаемости значений (разных: лексических и грамматических).

    Напр.: Описание в рамках ситуационной формы → актантная структура (= семантические валентности) → ясно, с чем может сочетаться.

    Модель управления – формализованная информация о семантических валентностях предиката. (Про модель управления мы немножко говорили, когда обсуждали модель «Смысл – Текст». По крайней мере, там понятно, в чем ее суть.)

    2) Есть также специальные (нетипичные) правила сочетаемости, которые характерны для каких-то конкретных слов. Это тоже учитывается при описании.

    Напр.:  привыкнуть: отрицание перед глаголом может

    а) воздействовать на глагол ( Я так и не привык заниматься в библиотеке);

     б) быть смещенным, то есть отрицать не глаг., а др. компоненты высказывания (Я не привык разговаривать в таком тоне = ‘Я привык разговаривать не в таком тоне’).

     

    ДОБАВКИ:

    • Предложенный МСШ способ описания значений имеет весьма большую объяснительную силу. Напр.:

    – Одни группы слов сочетаются с такими-то лексемами, другие – нет. (Видели, что предикаты состояния сочетаются с очень, а предикаты события – нет. У этого семантическое объяснение: состояние можно градуировать, а события – нет.).

    – В нашем примере: ср. пренебрегать и упускать из виду. Почему возможно: слегка, чересчур, сильно пренебрегать (в разговорн. речи), но невозможно то же с упускать из виду?

    Семантическое объяснение: в частности, место отрицания в значении. Положительное действие можно оценивать с точки зрения силы и интенсивности, а отрицательное – нет. (См. листочек с материалом). (Sic! Важность синтаксиса при толковании значений: место не.)

    • Взаимосвязь синтагматики и парадигматики. Иерархичность (классификационность) и операциональность оказываются взаимосвязанными. Что вполне логично при таком подходе (моделирующем).

    Классификационность (иерархичность) – парадигматика. Операциональность – синтагматика. → Настроенность синтагматики на парадигматику и наоборот, взаимосвязь синтагматики и парадигматики, что вполне логично.

    (Напр.: какая-то группа слов, выделяемая на парадигматических основаниях, имеет одинаковую синтагматику. Или наоборот, какая-то группа слов, имеющая одинаковую синтагматику, может быть объединена (хотя бы по этому признаку) в парадигму. Или члены парадигмы могут заменять друг друга в тексте. и т.п.).

    Для МСШ все это важно, т.к. в их задачи фактически входит описать синтагматику и парадигматику каждого отдельного слова, т.к. именно это определяет употребление. (Другой вопрос, что они могут описывать это в лексикографических типах или по отдельности.).

    Для МСШ важно учесть, как слова могут заменять друг друга в высказывании, сохраняя смысл высказывания (разница в поверхн. структурах при единой глубинной)  → внимание к синонимическим средствам языка. Показали, что абсолютных синонимов в языке практически нет (всегда есть какие-л. отличия) → термин квазисинонимия. Подход к синонимам у них шире, нежели в традиционном понимании. Они отталкиваются от функционирования слова в речи. Если слова могут выполнять в тексте (синтагматика)  одну и ту же функцию, значит о них можно говорить как о синонимах (парадигматика). → Собственно интерес к синонимам и обусловил появление НОССа.

    При описании системы выявили целый ряд новых парадигматических отношений, на которые раньше не обращали внимания. (Напр.: конверсивы [мнение – репутация]).

    А синтагматические закономерности дак вообще чуть не с нуля описали (о них раньше не говорили, как о закономерностях.) [Напр., семантические валентности; семантические параметры – об этом обо всем мы говорили немного, когда обсуждали модель “Смысл – Текст”. Эти идеи родились именно тогда и МСШ они продолжаются и развиваются.]

     

    Итак, получается лексическая система с четко прописанными синтагматическими и парадигматическими отношениями + грамматические правила. Тем самым, имеет место настроенность на говорящего (на пользователя). + Активно реализуется теоретический подход к проблеме.

     

    • Лексикографические проекты (НОСС – Новый объяснительный словарь синонимов, Интегральное описание языка).

    Принципы:

    - активности: словарь должен быть настроен на говорящего → должна быть вся информация о том, как функционирует лексема, чтобы можно было создавать любые тексты;

    - системности описания: типизация – лексикографические типы (типичные = тривиальные свойства лексем) ↔ унификация – лексикографические портреты (частные = нетривиальные свойства лексем).

    26.11.2017, 7626 просмотров.


    Уважаемые посетители! С болью в сердце сообщаем вам, что этот сайт собирает метаданные пользователя (cookie, данные об IP-адресе и местоположении), что жизненно необходимо для функционирования сайта и поддержания его жизнедеятельности.

    Если вы ни под каким предлогом не хотите предоставлять эти данные для обработки, - пожалуйста, срочно покиньте сайт и мы никому не скажем что вы тут были. С неизменной заботой, администрация сайта.

    Dear visitors! It is a pain in our heart to inform you that this site collects user metadata (cookies, IP address and location data), which is vital for the operation of the site and the maintenance of its life.

    If you do not want to provide this data for processing under any pretext, please leave the site immediately and we will not tell anyone that you were here. With the same care, the site administration.