Ефим Курганов - доцент русской литературы Хельсинкского университета. Автор книг: “Литературный анекдот пушкинской эпохи” (Хельсинки , 1995), “Анекдот как жанр” (СПб., 1997), “Опояз и Арзамас” (СПб., 1998), “Сравнительные жизнеописания. Попытка истории русской литературы” (2 тома; Таллин, 1999), “Василий Розанов и евреи” (СПб., 2000),и “Лолита и Ада” (СПб., 2001), “Похвальное слово анекдоту” (СПб., 2001), “Роман Достоевского “Идиот”. Опыт прочтения” (СПб., 2001), “Анекдот-символ-миф” (СПб., 2002), ""Русский Мюнхгаузен": Реконструкция одной книги, которая была в свое время создана, но так и не была записана" (М., 2017), "Анекдот и литературно-придворный быт (на материале русской жизни пушкинского времени)" (М., 2018) и др.
АНТУАН ДЕ ВАРИЙАС – ОСНОВОПОЛОЖНИК ЖАНРА ИСТОРИЧЕСКОГО АНЕКДОТА
В середине семнадцатого столетия во Франции жил и вовсю работал весьма популярный поначалу историк Антуан Варийас (1624 – 1696). Он составил жизнеописания французских королей от Людовика Одиннадцатого до Генриха Четвертого. Ученая карьера его развивалась успешно и по восходящей. Правда, супер-интендант финансов Кольбер, заклейменный Александром Дюма, остался недоволен одним его отчетом и лишил его пенсии, которую тот получал за работу в королевской библиотеке. Правда, архиепископ Парижский взамен дал Варийасу церковную пенсию. На ученой судьбе последнего история эта как будто не отразилась. В 1685-м году Антуан Варийас выпустил работу «Флорентийские анекдоты, или тайная история дома Медичи». Он выделил в ней отдельную профессию – «писатель анекдотов» и обосновал существование жанра исторического анекдота. С легкой руки Вариаса термин прижился и дал начало целой культурной традиции особого исторического повествования. Вскорости однако карьера Варийаса вдруг бесповоротно испортилась, но не следует думать, что это произошло из-за анекдота. Причина была совершенно в другом.
В 1696-м году, на следующий год после появления «Флорентийских анекдотов», стал выходить труд Варийаса «История религиозных переворотов, случившихся в Европе» (более он был известен как «История ересей»). Книга эта вызвала бурю возмущения в протестантских кругах. Варийаса стали обвинять в ошибках и передергиваниях. Ученая карьера его с этого момента была начисто загублена. Варийаса с той поры старались не поминать – во всяком случае, добрым словом. Однако выдвинутая им прежде концепция исторического анекдота как особого жанра осталась. Она была подправлена, откорректирована впоследствии, но в основе своей была та же, варийасовская. Анекдоты исторические, конечно, существовали и прежде, но это он впервые показал и объявил, что анекдот есть совершенно самостоятельный жанр. В Энциклопедии Дидро-Даламбера (1751) сказано об анекдоте: «слово это используется в литературе для обозначения истории тайных дел, вершащихся за дверями кабинетов или при дворах властителей» (Encyclopedie, 3 ed;, Geneve, 1778, p. 634). Это определение есть сжатое изложение теории Антуана Варийаса.
АНТУАН ДЕ ВАРИЙАС И РОССИЙСКАЯ ИСТОРИОГРАФИЯ. ЛОЖНЫЙ СЛЕД
В журнале «Вестник РОИИ», в 2004-м году, в номере втором, Мария Сергеевна Неклюдова опубликовала перевод теоретического введения к книге французского историка Антуана де Варийаса «Флорентийские анекдоты, или тайная история дома Медичи». Это чрезвычайно интересная и крайне важная публикация, ведь именно с этого издания 1685 года исторический анекдот, собственно, и начал законное свое существование. А в 2005-м году в журнале «Диалог со временем» все та же М.С. Неклюдова опубликовала свою статью «Антуан Вариас, “писатель анекдотов”» (№ 10, с. 341–379). Ну, и наконец, в сети (сайт «Постнаука») вольно гуляет статья все той же М.С. Неклюдовой «Генеалогия анекдота».
Так что положено начало возвращению в живую память современного культурного сознания фигуры Антуана де Варийаса как теоретика и практика исторического анекдота, а то ведь он был своими современниками сначала опорочен, а потом основательно забыт. В «Генеалогии анекдота» М.С. Неклюдова с полным на то основанием пишет о том, что именно Антуан де Варийас, собственно, и определил впервые исторический анекдот как совершенно самостоятельный жанр. А затем она пытается уяснить, как концепция Варийаса проникла в русскую культуру, и вот тут уже в ее работе, на мой взгляд, начинаются явные несообразности. Она соотносит «Флорентийские анекдоты» Вайриаса с 17-м томом «Деяний Петра Великого» И.И. Голикова, который включает в себя «дополнения, содержащие анекдоты, касающиеся до сего великого государя» Вот собственные ее слова: «“Знаменитые анекдоты Голикова о Петре” – это именно собирание тех деталей, которые не вошли в тогда еще не написанную Петра Первого, но которые запечатлели характерные черты его личности, И таким образом, Россия, когда она приобщается к анекдотам, начинает не с описания большой истории, а с собирания анекдотов».
17-й том голиковских дополнений к «Деяниям Петра Великого» появился в 1798-м году. Могли ли тогда быть изданы в Российской империи реальные исторические анекдоты о Петре Первом? Нет, конечно. Это было просто невозможно. И анекдоты из дополнений к «Деяниям Петра Великого» есть анекдоты лишь по одному своему названию. «Собрание исторических анекдотов» – это ведь своего рода неофициальная история. А дополнения к «Деяниям Петра Великого» – это сплошной официоз: доблестные поступки великого государя, который озабочен исключительно славой и процветанием своего отечества, а также заботою о подданных своих. Ограничусь сейчас лишь одним показательным примером из голиковских дополнений:
«МОНАРХ ОТВЕДЫВАЕТ КАШУ СОЛДАТСКУЮ И НАКАЗЫВАЕТ КОМИСАРА, ОТПУСТИВШЕГО КРУПУ ПРОГОРКЛУЮ
В одном из заграничных походов солдаты, сидя, ели кашу, один из них роптал на прогорклость крупы, говоря громко: «Вот какую за все наши службы и труды дают нам крупу! Вот как кормят нас!» и проч. Монарх, проходя в то время лагерь, с крайнею прискорбностию слышит ропот сей, а дабы не распространился оной по всему лагерю, подходит к артели сей и по обыкновению своему говорит: «Хлеб соль, товарищи!» – ««Милости просим хлеба кушать!» – отвечают они. Великий государь, не показывая ни малого вида неудовольствия, взяв у одного солдата ложку, несколько покушал оные и, как бы не приметив прогорклости крупы, сказал: «Каша-то, ребята хороша. Ешьте на здоровье!» – и пошел от них. «Слышишь ли», – сказал другой солдат ропщущему, – что говорит государь?
И самому ему не противна показалась наша каша, а ты ропщешь, как быть, хотя она немного и горьковата! В походе нельзя, чтоб все было свежее, придем в другое место, так и пищу можем иметь лучшую и проч. Недовольный отвечал на сие: «И подлинно, брат, так мне уж и самому стыдно стало, когда государь похвалил кашу» Таким образом монарх пресекши ропот и успокоя недовольных, наказал после комиссара за его несмотрение в принятии такой крупы и дал строжайшие повеления, чтобы все, отпускаемое на пищу солдатам, было хорошее и неиспорченное, о чем дано было знать на всю армию» (И.И. Голиков. Дополнения к Деяниям Петра Великого. – В кн.: Е.К. Никанорова. Исторический анекдот в русской прозе восемнадцатого века. Новосибирск, 2001, с. 413).
Должен отметить, что этот текст, как и в целом «Дополнения к Деяниям Петра Великого, резко противоречит всем установкам Антуана де Варийаса. В теоретическом предисловии к своим «Флорентийским анекдотам» французский историк представил три описания личности папы Льва Десятого, сделанные тремя разными деятелями, а затем Варийас рассказал, как он («писатель анекдотов») нарисует портрет этого римского папы: «Что тут делать такому писателю анекдотов, как я? Берясь за кисть после Паоло Джовио, Гвичардини и отца Паоло, он не будет пользоваться ни их красками, ни их идеями. Он прибегнет к совершенно новой манере и вместо того, чтобы рисовать папу в его церемониальных одеждах, он представит его в домашнем платье. Затем писатель анекдотов сделает выписки из превосходной переписки кардиналов Бембо и Сандоле... Он извлечет из них секреты, оставшиеся неведомыми самым дотошным историкам, и из всех этих сведений он составит потрет Льва Десятого, быть может не столь красивый, как предшествующие, но не менее любопытный.» (Вестник РОИИ, 2004, №2).
Перед нами весьма выразительная формула, ясно показывающая, что работающий в сфере исторического анекдота всегда создает образ исторического деятеля исключительно в разрезе частно-интимного быта, и это должно согласовываться с официальными трактовками. А в «Деяниях Петра Великого» и в «Дополнениях» к ним царь Петр предстает исключительно как великий государь, который только неустанно печется о благе своих подданных. И еще: по модели Варийаса, исторический анекдот всегда разоблачает исторические тайны. Какие секреты раскрыты в «анекдотах» Голикова? Да никакие, – надо сказать прямо. Так что «анекдоты» из «Дополнений к деяниям Петра Великого» практически не имеют никакого отношения к культуре исторического анекдота, основы которой заложил Антуан де Варийас.
Вы также можете подписаться на мои страницы:
- в фейсбуке: https://www.facebook.com/podosokorskiy
- в твиттере: https://twitter.com/podosokorsky
- в контакте: http://vk.com/podosokorskiy
- в инстаграм: https://www.instagram.com/podosokorsky/
- в телеграм: http://telegram.me/podosokorsky
- в одноклассниках: https://ok.ru/podosokorsky
АНТУАН ДЕ ВАРИЙАС – ОСНОВОПОЛОЖНИК ЖАНРА ИСТОРИЧЕСКОГО АНЕКДОТА
В середине семнадцатого столетия во Франции жил и вовсю работал весьма популярный поначалу историк Антуан Варийас (1624 – 1696). Он составил жизнеописания французских королей от Людовика Одиннадцатого до Генриха Четвертого. Ученая карьера его развивалась успешно и по восходящей. Правда, супер-интендант финансов Кольбер, заклейменный Александром Дюма, остался недоволен одним его отчетом и лишил его пенсии, которую тот получал за работу в королевской библиотеке. Правда, архиепископ Парижский взамен дал Варийасу церковную пенсию. На ученой судьбе последнего история эта как будто не отразилась. В 1685-м году Антуан Варийас выпустил работу «Флорентийские анекдоты, или тайная история дома Медичи». Он выделил в ней отдельную профессию – «писатель анекдотов» и обосновал существование жанра исторического анекдота. С легкой руки Вариаса термин прижился и дал начало целой культурной традиции особого исторического повествования. Вскорости однако карьера Варийаса вдруг бесповоротно испортилась, но не следует думать, что это произошло из-за анекдота. Причина была совершенно в другом.
В 1696-м году, на следующий год после появления «Флорентийских анекдотов», стал выходить труд Варийаса «История религиозных переворотов, случившихся в Европе» (более он был известен как «История ересей»). Книга эта вызвала бурю возмущения в протестантских кругах. Варийаса стали обвинять в ошибках и передергиваниях. Ученая карьера его с этого момента была начисто загублена. Варийаса с той поры старались не поминать – во всяком случае, добрым словом. Однако выдвинутая им прежде концепция исторического анекдота как особого жанра осталась. Она была подправлена, откорректирована впоследствии, но в основе своей была та же, варийасовская. Анекдоты исторические, конечно, существовали и прежде, но это он впервые показал и объявил, что анекдот есть совершенно самостоятельный жанр. В Энциклопедии Дидро-Даламбера (1751) сказано об анекдоте: «слово это используется в литературе для обозначения истории тайных дел, вершащихся за дверями кабинетов или при дворах властителей» (Encyclopedie, 3 ed;, Geneve, 1778, p. 634). Это определение есть сжатое изложение теории Антуана Варийаса.
АНТУАН ДЕ ВАРИЙАС И РОССИЙСКАЯ ИСТОРИОГРАФИЯ. ЛОЖНЫЙ СЛЕД
В журнале «Вестник РОИИ», в 2004-м году, в номере втором, Мария Сергеевна Неклюдова опубликовала перевод теоретического введения к книге французского историка Антуана де Варийаса «Флорентийские анекдоты, или тайная история дома Медичи». Это чрезвычайно интересная и крайне важная публикация, ведь именно с этого издания 1685 года исторический анекдот, собственно, и начал законное свое существование. А в 2005-м году в журнале «Диалог со временем» все та же М.С. Неклюдова опубликовала свою статью «Антуан Вариас, “писатель анекдотов”» (№ 10, с. 341–379). Ну, и наконец, в сети (сайт «Постнаука») вольно гуляет статья все той же М.С. Неклюдовой «Генеалогия анекдота».
Так что положено начало возвращению в живую память современного культурного сознания фигуры Антуана де Варийаса как теоретика и практика исторического анекдота, а то ведь он был своими современниками сначала опорочен, а потом основательно забыт. В «Генеалогии анекдота» М.С. Неклюдова с полным на то основанием пишет о том, что именно Антуан де Варийас, собственно, и определил впервые исторический анекдот как совершенно самостоятельный жанр. А затем она пытается уяснить, как концепция Варийаса проникла в русскую культуру, и вот тут уже в ее работе, на мой взгляд, начинаются явные несообразности. Она соотносит «Флорентийские анекдоты» Вайриаса с 17-м томом «Деяний Петра Великого» И.И. Голикова, который включает в себя «дополнения, содержащие анекдоты, касающиеся до сего великого государя» Вот собственные ее слова: «“Знаменитые анекдоты Голикова о Петре” – это именно собирание тех деталей, которые не вошли в тогда еще не написанную Петра Первого, но которые запечатлели характерные черты его личности, И таким образом, Россия, когда она приобщается к анекдотам, начинает не с описания большой истории, а с собирания анекдотов».
17-й том голиковских дополнений к «Деяниям Петра Великого» появился в 1798-м году. Могли ли тогда быть изданы в Российской империи реальные исторические анекдоты о Петре Первом? Нет, конечно. Это было просто невозможно. И анекдоты из дополнений к «Деяниям Петра Великого» есть анекдоты лишь по одному своему названию. «Собрание исторических анекдотов» – это ведь своего рода неофициальная история. А дополнения к «Деяниям Петра Великого» – это сплошной официоз: доблестные поступки великого государя, который озабочен исключительно славой и процветанием своего отечества, а также заботою о подданных своих. Ограничусь сейчас лишь одним показательным примером из голиковских дополнений:
«МОНАРХ ОТВЕДЫВАЕТ КАШУ СОЛДАТСКУЮ И НАКАЗЫВАЕТ КОМИСАРА, ОТПУСТИВШЕГО КРУПУ ПРОГОРКЛУЮ
В одном из заграничных походов солдаты, сидя, ели кашу, один из них роптал на прогорклость крупы, говоря громко: «Вот какую за все наши службы и труды дают нам крупу! Вот как кормят нас!» и проч. Монарх, проходя в то время лагерь, с крайнею прискорбностию слышит ропот сей, а дабы не распространился оной по всему лагерю, подходит к артели сей и по обыкновению своему говорит: «Хлеб соль, товарищи!» – ««Милости просим хлеба кушать!» – отвечают они. Великий государь, не показывая ни малого вида неудовольствия, взяв у одного солдата ложку, несколько покушал оные и, как бы не приметив прогорклости крупы, сказал: «Каша-то, ребята хороша. Ешьте на здоровье!» – и пошел от них. «Слышишь ли», – сказал другой солдат ропщущему, – что говорит государь?
И самому ему не противна показалась наша каша, а ты ропщешь, как быть, хотя она немного и горьковата! В походе нельзя, чтоб все было свежее, придем в другое место, так и пищу можем иметь лучшую и проч. Недовольный отвечал на сие: «И подлинно, брат, так мне уж и самому стыдно стало, когда государь похвалил кашу» Таким образом монарх пресекши ропот и успокоя недовольных, наказал после комиссара за его несмотрение в принятии такой крупы и дал строжайшие повеления, чтобы все, отпускаемое на пищу солдатам, было хорошее и неиспорченное, о чем дано было знать на всю армию» (И.И. Голиков. Дополнения к Деяниям Петра Великого. – В кн.: Е.К. Никанорова. Исторический анекдот в русской прозе восемнадцатого века. Новосибирск, 2001, с. 413).
Должен отметить, что этот текст, как и в целом «Дополнения к Деяниям Петра Великого, резко противоречит всем установкам Антуана де Варийаса. В теоретическом предисловии к своим «Флорентийским анекдотам» французский историк представил три описания личности папы Льва Десятого, сделанные тремя разными деятелями, а затем Варийас рассказал, как он («писатель анекдотов») нарисует портрет этого римского папы: «Что тут делать такому писателю анекдотов, как я? Берясь за кисть после Паоло Джовио, Гвичардини и отца Паоло, он не будет пользоваться ни их красками, ни их идеями. Он прибегнет к совершенно новой манере и вместо того, чтобы рисовать папу в его церемониальных одеждах, он представит его в домашнем платье. Затем писатель анекдотов сделает выписки из превосходной переписки кардиналов Бембо и Сандоле... Он извлечет из них секреты, оставшиеся неведомыми самым дотошным историкам, и из всех этих сведений он составит потрет Льва Десятого, быть может не столь красивый, как предшествующие, но не менее любопытный.» (Вестник РОИИ, 2004, №2).
Перед нами весьма выразительная формула, ясно показывающая, что работающий в сфере исторического анекдота всегда создает образ исторического деятеля исключительно в разрезе частно-интимного быта, и это должно согласовываться с официальными трактовками. А в «Деяниях Петра Великого» и в «Дополнениях» к ним царь Петр предстает исключительно как великий государь, который только неустанно печется о благе своих подданных. И еще: по модели Варийаса, исторический анекдот всегда разоблачает исторические тайны. Какие секреты раскрыты в «анекдотах» Голикова? Да никакие, – надо сказать прямо. Так что «анекдоты» из «Дополнений к деяниям Петра Великого» практически не имеют никакого отношения к культуре исторического анекдота, основы которой заложил Антуан де Варийас.
Вы также можете подписаться на мои страницы:
- в фейсбуке: https://www.facebook.com/podosokorskiy
- в твиттере: https://twitter.com/podosokorsky
- в контакте: http://vk.com/podosokorskiy
- в инстаграм: https://www.instagram.com/podosokorsky/
- в телеграм: http://telegram.me/podosokorsky
- в одноклассниках: https://ok.ru/podosokorsky
11.11.2018, 74 просмотра.