По 282-й статье Уголовного кодекса судят не только за разжигание вражды и ненависти, но и за сохранение картинок, лайки и репосты в соцсетях. У адвоката Генри Резника есть предложения, как исправить ситуацию. Его мнение по этому вопросу опубликовано на портале "Снобъ".
Фото: Геннадий Гуляев / Коммерсантъ
Проблему 282-й статьи (возбуждение ненависти либо вражды, а равно унижение человеческого достоинства. — Прим.) обсуждают давно. Существует мнение, что ее нужно отменить. Я с этим не согласен, однако считаю, что эта статья нуждается в законодательном ремонте и адекватном правоприменении. Во-первых, нужно дать определение понятию «социальная группа», унижение за принадлежность к которой преследуется этой статьей. Хотя бы потому, что сейчас суд зачастую понимает под социальными группами «правительство» или «власть». Это слишком широко. Вызывает иронические комментарии и формулировка «разжигание ненависти по признакам пола». Наказание за это «преступное деяние», безусловно, надо убрать. Закон должен защищать от того, что опасно и с чем общество не может мириться: призывы к насилию и разжигание ненависти по отношению к расовым, этническим и религиозным группам.
Во-вторых, я заменил бы уголовную ответственность за публичные оскорбления национальных или религиозных групп административной — например, штрафами и исправительными работами. Снизил бы верхнюю и нижнюю планки уголовной ответственности. Сейчас по 282-й нельзя дать меньше, чем два года, а максимальное наказание — лишение свободы на пять лет. Это слишком много. В законе должны быть предельно конкретные определения наказуемых действий — это в-третьих. Нужно понимать, что такое оскорбление, потому что в праве оно определяется значительно уже, чем в бытовом общении. Например, публичные оскорбления с использованием ненормативной лексики — это тоже унижение чести и достоинства, выраженное в неприличной форме, и за это нужно штрафовать.
Наконец, есть проблема правоприменения 282-й статьи. Согласно Конституции, суды обязаны доказывать субъективную сторону любого преступления (психическое отношение обвиняемого к совершаемому действию, мотив. — Прим. ред.). В случае применения 282-й статьи суд должен доказать, что человек стремился кого-то оскорбить или разжечь ненависть своим высказыванием. Пока же в российской судебной практике это не учитывается, фактически происходит объективное вменение (осуждение без доказательства вины. — Прим. ред.). Верховный суд должен дать конкретное разъяснение о необходимости доказывать прямой умысел.
Никакого лайка или репоста недостаточно, чтобы привлекать человека к ответственности. Более того, единственным доказательством вины в подобных делах, как правило, служит лингвистическая экспертиза. Но если следователи и прокуроры, люди с высшим образованием, не могут без помощи специалиста-лингвиста понять, вызывает то или иное высказывание вражду и ненависть, значит, оно не вызывает! Обращение к лингвистической экспертизе на корню уничтожает возможность привлечения человека к уголовной ответственности. Настоящий призыв или оскорбление распознает любой. Существование нормы в таком оценочном варианте подталкивает следователей и оперативников к ее исполнению — им ведь нужно повышать раскрываемость. Раньше все соревновались в поиске врагов народа, теперь — в защите оскорбленных чувств. Как так — в соседнем регионе за репосты осудили уже двоих человек, а в нашем ни одного? Непорядок.
Много подобных дел попросту фабрикуется, там нет состава преступления. Лайки и репосты ни о чем не говорят. Неизвестно, что имел в виду человек, когда размещал на своей странице какие-либо записи. А говорить о нелюбви к какой-либо группе имеет право каждый, потому что никто никого не обязан любить. Если следственные службы увидели в посте в социальной сети какой-то криминал, то это правовой позор. Коллеги-юристы из Европы разводят руками. У них нет дел подобного рода и лингвистических экспертиз, хотя законы, аналогичные 282-й статье, есть практически в каждой европейской стране. Правда, такой статьи нет в Америке, там наказывают только за призывы к насилию и оскорбительные высказывания в отношении религиозных и расовых групп. Но у старушки Европы другая история, она не раз умывалась кровью. Для европейцев появление таких законов — естественный ход развития событий. Вот только применяются они в единичных случаях, только там, где это действительно оправданно.
Опора любого правового демократического общества — свобода выражения мнения. Нашей стране нужна норма, которая бы соответствовала европейским подходам.
Вы также можете подписаться на мои страницы:
- в фейсбуке: https://www.facebook.com/podosokorskiy
- в твиттере: https://twitter.com/podosokorsky
- в контакте: http://vk.com/podosokorskiy
- в инстаграм: https://www.instagram.com/podosokorsky/
- в телеграм: http://telegram.me/podosokorsky
- в одноклассниках: https://ok.ru/podosokorsky
Фото: Геннадий Гуляев / Коммерсантъ
Проблему 282-й статьи (возбуждение ненависти либо вражды, а равно унижение человеческого достоинства. — Прим.) обсуждают давно. Существует мнение, что ее нужно отменить. Я с этим не согласен, однако считаю, что эта статья нуждается в законодательном ремонте и адекватном правоприменении. Во-первых, нужно дать определение понятию «социальная группа», унижение за принадлежность к которой преследуется этой статьей. Хотя бы потому, что сейчас суд зачастую понимает под социальными группами «правительство» или «власть». Это слишком широко. Вызывает иронические комментарии и формулировка «разжигание ненависти по признакам пола». Наказание за это «преступное деяние», безусловно, надо убрать. Закон должен защищать от того, что опасно и с чем общество не может мириться: призывы к насилию и разжигание ненависти по отношению к расовым, этническим и религиозным группам.
Во-вторых, я заменил бы уголовную ответственность за публичные оскорбления национальных или религиозных групп административной — например, штрафами и исправительными работами. Снизил бы верхнюю и нижнюю планки уголовной ответственности. Сейчас по 282-й нельзя дать меньше, чем два года, а максимальное наказание — лишение свободы на пять лет. Это слишком много. В законе должны быть предельно конкретные определения наказуемых действий — это в-третьих. Нужно понимать, что такое оскорбление, потому что в праве оно определяется значительно уже, чем в бытовом общении. Например, публичные оскорбления с использованием ненормативной лексики — это тоже унижение чести и достоинства, выраженное в неприличной форме, и за это нужно штрафовать.
Наконец, есть проблема правоприменения 282-й статьи. Согласно Конституции, суды обязаны доказывать субъективную сторону любого преступления (психическое отношение обвиняемого к совершаемому действию, мотив. — Прим. ред.). В случае применения 282-й статьи суд должен доказать, что человек стремился кого-то оскорбить или разжечь ненависть своим высказыванием. Пока же в российской судебной практике это не учитывается, фактически происходит объективное вменение (осуждение без доказательства вины. — Прим. ред.). Верховный суд должен дать конкретное разъяснение о необходимости доказывать прямой умысел.
Никакого лайка или репоста недостаточно, чтобы привлекать человека к ответственности. Более того, единственным доказательством вины в подобных делах, как правило, служит лингвистическая экспертиза. Но если следователи и прокуроры, люди с высшим образованием, не могут без помощи специалиста-лингвиста понять, вызывает то или иное высказывание вражду и ненависть, значит, оно не вызывает! Обращение к лингвистической экспертизе на корню уничтожает возможность привлечения человека к уголовной ответственности. Настоящий призыв или оскорбление распознает любой. Существование нормы в таком оценочном варианте подталкивает следователей и оперативников к ее исполнению — им ведь нужно повышать раскрываемость. Раньше все соревновались в поиске врагов народа, теперь — в защите оскорбленных чувств. Как так — в соседнем регионе за репосты осудили уже двоих человек, а в нашем ни одного? Непорядок.
Много подобных дел попросту фабрикуется, там нет состава преступления. Лайки и репосты ни о чем не говорят. Неизвестно, что имел в виду человек, когда размещал на своей странице какие-либо записи. А говорить о нелюбви к какой-либо группе имеет право каждый, потому что никто никого не обязан любить. Если следственные службы увидели в посте в социальной сети какой-то криминал, то это правовой позор. Коллеги-юристы из Европы разводят руками. У них нет дел подобного рода и лингвистических экспертиз, хотя законы, аналогичные 282-й статье, есть практически в каждой европейской стране. Правда, такой статьи нет в Америке, там наказывают только за призывы к насилию и оскорбительные высказывания в отношении религиозных и расовых групп. Но у старушки Европы другая история, она не раз умывалась кровью. Для европейцев появление таких законов — естественный ход развития событий. Вот только применяются они в единичных случаях, только там, где это действительно оправданно.
Опора любого правового демократического общества — свобода выражения мнения. Нашей стране нужна норма, которая бы соответствовала европейским подходам.
Вы также можете подписаться на мои страницы:
- в фейсбуке: https://www.facebook.com/podosokorskiy
- в твиттере: https://twitter.com/podosokorsky
- в контакте: http://vk.com/podosokorskiy
- в инстаграм: https://www.instagram.com/podosokorsky/
- в телеграм: http://telegram.me/podosokorsky
- в одноклассниках: https://ok.ru/podosokorsky
23.08.2018, 54 просмотра.