Сын века Мюссе и его исповедь. Или страдания молодого Октава.

А страданиями, как известно, душа совершенствуется. 

Хотя и не исповедь, имхо. Вот у Руссо — да, исповедь. А здесь… ну он слегка пострадал и стал совершенным. Почти. 

Начало-то было многообещающим — Наполеон, Революция, дитя века; много выворотных оборотов и метафор — как-то даже и ожидала чего-то мудрёного в духе «Заката Европы»… а вся эта прелюдия нужна была для того, чтобы оправдать принудительное распутство главного героя. Грусть. Грустен такой век, если у его сына исповедь ограничивается душевными терзаниями из-за баб.

В общем, книга: Октав был унижен и оскорблён тем фактом, что ему изменила любовница (!). Не жена, не невеста, не возлюбленная — а любовница! Действительно, как она могла? Кто ей вообще дал такое право? И вот первую треть книги Октав страдает по этому поводу и пытается её забыть. Её, себя…

Середина книги посвящена процессу забытия. Ну там разные портнихи, белошвейки и просто не обремененные целомудрием барышни. И диалоги на тему «а правильно ли мы живём?»

И наконец третья часть, где он был младше её, она была хороша, в её маленьком теле гостила душа…. простите, задумалась. Не скажу, что она его за муки полюбила, но видимо нашла за что. Главное в этом деле же — захотеть.

Итак, после смерти отца Октав приехал в родную деревню, сбежав от развратного Парижа, и встретил там Бригитту, вдову. И полюбил. А она — его. Была вдова тонкая, звонкая, загадочная и смысл жизни своей видела в самопожертвовании. И увидев, что он её любит, решила отдать всю себя ему, значит — ну он же хочет! 

А он как та собака на сене — и жениться за полгода не сподобился, и отпускать не хотел. Там правда по ходу повествования тонна Октавовых душевных переживаний на тему «На что же я ей сдался?», из-за которых книгу можно было смело называть «Как вынести мозг самому себе и окружающим». Она, в свою, очередь, стала изгоем в деревне из-за этой связи. Но жертвовать собой — так до конца! И так бы они и жили, выясняя отношения, но тут откуда ни возьмись появился Анри, друг семьи. Которого, как выяснилось в конце, она просто полюбила. Без готовности принести себя на его алтарь. У них, возвышенных натур, такое бывает. У них видимо терзания — жизненно важный процесс. Ну вот как покурить, или дышать. «Ну как ж не страдать, когда можно страдать?».

Сын века, надо сказать, поступил весьма и весьма достойно и неожиданно — вычитав в письме, что она любит Анри, но принадлежит ему, Октав подвинул наконец в сторону свой эгоизм и отправил Бригитту к Анри. 

Ибо если любишь — отпусти. 

Хотя на сына века как-то всё равно не тянет. Барбара Картленд с претензией на интеллект.