Главная
Русский язык
Орфоэпия
Введение в орфоэпию. Старомосковское и петербургское произношение. Черты современной произносительной нормы

Кто не делится найденным, подобен свету в дупле секвойи (древняя индейская пословица)

Версия для печати

Библиографическая запись: Введение в орфоэпию. Старомосковское и петербургское произношение. Черты современной произносительной нормы. — Текст : электронный // Myfilology.ru – информационный филологический ресурс : [сайт]. – URL: https://myfilology.ru//russkiiyazyk/orfoepiia/vvedenie-v-orfoepiyu-staromoskovskoe-i-peterburgskoe-proiznoshenie-cherty-sovremennoj-proiznositelnoj-normy/ (дата обращения: 25.04.2024)

Введение в орфоэпию. Старомосковское и петербургское произношение. Черты современной произносительной нормы

Содержание

Термин орфоэпия происходит от греч. orthos – прямой, правильный и epos – речь.

Р.И. Аванесов определяет орфоэпию как совокупность правил устной речи, обеспечивающих единство её звукового оформления в соответствии с нормами национального языка, исторически выработавшимися и закрепившимися в литературном языке.

Объём понятия орфоэпии определяется учёными по-разному. Узкий подход предполагает в рамках орфоэпии рассматривать только совокупность произносительных норм, исключая из неё вопросы ударения: «орфоэпические правила охватывают только область произношения отдельных звуков в определённых фонетических позициях». Широкий подход к понятию орфоэпии и её предмету заключается в рассмотрении правил произношения не отдельных звуков, а слов, и в этом случае в сферу орфоэпии включается ударение.

Целесообразно, вслед за Р.И. Аванесовым, принять широкий подход к орфоэпии и относить к её области специфические явления устной речи: а) произносительные нормы; б) нормы ударения, или акцентологические нормы.

Однако предмет орфоэпии не должен исчерпываться даже произносительными и акцентологическими нормами. Е.Д. Поливанов так характеризует орфоэпическую «подготовку» дореволюционной интеллигенции: «Нас учили… и тому, что не надо говорить в нос, не надо говорить слишком громко»; говорить следует «без сильных скачков» интонации, характерных «для многих простонародных говоров».

Понятие орфоэпической нормы

Особенность всякой литературной речи – её строгое следование определённой норме.

Основными признаками нормы являются устойчивость, типичность, распространённость, общеобязательность, кодифицированность (закреплённость в словаре).

Литературный язык имеет нормы лексические, грамматические, орфографические.

Наряду с вышеназванными существуют нормы произносительные (фонетические, орфоэпические) и акцентологические, которые свойственны устной речи.

Понятие нормы имеет двойственную природу. «С одной стороны, языковая норма обладает признаками устойчивости (или стабильности), общераспространённости и обязательности соблюдения. С другой – языковая норма постоянно изменяется».

При установлении нормы важны не только факторы устойчивости и распространённости употребления, но прежде всего коммуникативная целесообразность языкового явления.

Например, произношение звОнит, тортЫ, договорА, бАловать является чрезвычайно устойчивым и распространённым, но тем не менее исходя из правил и закономерностей образования и употребления определённых категорий слов, исходя из коммуникативной целесообразности нормативным признаётся произношение звонИт, тОрты, договОры, баловАть.

В отличие от системы языка, которая характеризуется устойчивостью, инвариантностью, нормы более многообразны и подвижны, динамичны.

Языковые нормы, по меткому определению Э. Косериу, это «реализованный язык».

Норма реализуется в языке через варианты. Развитие языка ведёт к сосуществованию вариантов, переходных форм. Именно благодаря вариантам норма развивается, их наличие – свидетельство существования выбора языковых средств выражения. Варианты акцентологической нормы представлены примерами типа симмЕтрия и симметрИя, одноврЕменно и одновремЕнно; произносительной – [с]нег/[с']нег, до[жд]и и до[ж'ж']и и под.

Нормы, таким образом, могут различаться степенью категоричности, т. е. быть жёсткими и нежёсткими. Пример жёсткой орфографической нормы – написания дома, слоны. Пример нежёсткой орфографической нормы – двоякие написания бриллиант и брильянт, воробушек и воробышек. Орфографические нормы характеризуются наибольшей степенью жёсткости, примеров вариантных написаний здесь очень немного.

Менее категоричны именно орфоэпические нормы. Пример жёсткой орфоэпической нормы: недопустимость ударения на первом слоге в словах квартАл и портфЕль.

Пример нежёсткой орфоэпической нормы: допустимость ударения на первом слоге в слове твОрОг.

Менее предпочтительный вариант в словарях обычно ставится на второе место и иногда сопровождается ограничительными условными пометами (доп., устар., спец., разг., прост. и др.): творОг и доп. твОрог.

Но далеко не всякие «параллельные способы выражения» могут считаться вариантными, т. е. нормативными. Например, единственно правильным является произношение жалюзИ, жАлюзи – это антинорма, ошибка.

Таким образом, как и любые виды норм, орфоэпические нормы динамичны, подвержены изменениям. В связи с этим в русском языке существуют «старшая» и младшая» норма произношения. Чтобы осветить вопрос об этих разновидностях произносительных норм, необходимо обратиться к теме возникновения русского литературного произношения.

Возникновение русского литературного произношения

До сих пор распространено мнение, что существует московская и ленинградская (петербургская) произносительная норма. Однако, видимо, в «чистом виде» ни московского, ни ленинградского произношения сейчас уже нет.

С XIV в. Москва стала центром Русского государства, поэтому произносительные нормы складывались на основе московского говора, севернорусского по своему характеру, но под влиянием южного диалекта получившего аканье.

Влияние этого говора особенно возросло в XIX в., после того как устарел высокий ораторский стиль славянской речи.

Московская орфоэпическая норма окончательно сложилась к концу XIX в. Это было произношение прежде всего старой московской интеллигенции. Оно впитало в себя характерные черты живого народного языка, кроме того, за ним стояла традиция московского Малого театра.

Однако уже во второй половине XIX в. у московской нормы появился конкурент – петербургское произношение, которое постепенно усиливало свои притязания на роль общелитературного образца.

Вообще в истории произносительной нормы существенную роль сыграл император Петр I, который построил новую столицу на северо-западе России, т. е. в ином диалектном окружении, и призвал в эту столицу огромное количество иностранцев.

Итак, оба этих обстоятельства привели к возникновению нового варианта литературного произношения, который существенно отличался от московского.

Московское и петербургское (ленинградское) произношение. Старомосковская произносительная норма

Московское произношение не оставалось неизменным, учёные говорят даже о «старшей» и «младшей» норме. Но сейчас, когда говорят о «московской норме», речь идёт о старомосковском произношении.

Оно являлось и является эталоном для русской сцены, в том числе и петербургской.

Итак, назовем основные черты классического старомосковского произношения:

две степени редукции безударных гласных, кроме заимствованных слов типа «поэт, боа, какао, демарш, экспансия»;
иканье, т. е. произношение в безударной позиции звуков иэ и ь;
произношение [ы] или [ыэ ] на месте а и о после ж и ш в предударных слогах (шыколад, жыэра);
взрывной г, а не фрикативный г. Фрикативный только в словах церковнославянского происхождения «благо», «бога», «господи»;
ассимилятивная мягкость для всех согласных, кроме ш, ж и л.

Например: об'ем, к'югу, Т'в'ерь, д'в'ерь, с'м'есь, з'м'ей, з'в'ерь, с'в'ет, мед'л'енно, пет'л'и, об'м'ен, люб'л'ю, спор'щ'ик;

в сценическом произношении – р' (Пер'мь, чер'вь, скор'бь, пер'венец, чер'ти, бор'щ; произношение сочетания ств как с'т'в'(ес'тес'т'в'енный, торжес'т'в'енный).

Кроме того, также мягко произносилось и сочетание ц'т'в' (с'лец'т'в'ие, бец'т'в'ие);

произнесение ш' на месте сч, жч, шч (ш'от, перебе ш'ик);
долгий мягкий [ж'ж'] на месте сочетаний жж и зж (брюж'ж'ать, еж'ж'у, вож'ж'и);
произнесение шн на месте чн (скушно, подсвешник, конешно, Саввишна, молошник);
произнесение мягких губных на конце слов с ь (сем', вкрив');
сценическое произношение отчеств Алексеич, Андревна, Николавна, Григорьна и под.;

следующее произношение грамматических форм:

- - - - глаголы 3 лица множественного числа – окончание [ут] (ход'ут, прос'ут, кат'ут, душут и под.);
      - окончание прилагательных на -кий, -гий, -хий произносят с [ъ] как «-къй, -гъй, -хъй» (долгъй, тихъй, великъй);
      - -сь и -ся в постфиксах глаголов произносят с твёрдым с на конце (боюс, осталсъ);
      - редуцированный [ъ] после твёрдых согласных в глагольных суффиксах многократности (сматъвать, стягъвать);
      - окончания и суффиксы в заударных слогах в падежных формах после мягких согласных произносят с [ъ] (пол'ъ, платјъм).

Таково классическое русское произношение, сложившееся на основе старомосковского.

Отличительными чертами петербургского (ленинградского) произношения являются следующие:

Сближение произношения с написанием, «буквенное» произношение, а именно:

произношение [и] после мягких заднеязычных согласных в окончаниях прилагательных (мягк'ий, легк'ий, строг'ий);
произношение согласно написанию заударных флексий глаголов 3 лица множественного числа (ход'ят, клејят, бор'ются);
произношение [э] в словах щелка, желчь;
эканье, т. е. произношение [э] в безударных позициях (п'этак, в'эду и пр.);
произношение [ш'ч'] на месте щ, сч, зч, (иш'ч'и, извош'ч'ик, ш'ч'астье);
отсутствие ассимилятивного смягчения (каНТик, воЗНя, пеНСия, коЗЛик, няНЧить и под.).

Новые черты литературного произношения. Сближение произношения с написанием

Уже в течение XIX в., а потом и в XX в. стали накапливаться изменения, новые черты, возникшие частично под влиянием черт петербургского произношения и под влиянием просторечия и говоров. Новые черты произношения оказались следующими:

сокращается число заимствований с безударными О и Е (иэ тап вместо этап, кастюм вместо костюм и под.);
«иканье» заменяется «иканьем без призвука Э».

В XIX в. «иканье без призвука Э» было просторечием, а уже в ХХ в. стало новой, «молодой» нормой. Однако заметим, что в ораторском или публичном стиле произношения оно не вполне приемлемо до сих пор, хотя во многих орфоэпических словарях и пособиях (например Л.В. Вербицкой) показана именно эта новая норма;

сокращение слов с фрикативным Г. Сохраняется этот звук только в словах господи, бухгалтер и в междометиях ага и ого;
сокращается количество позиций ассимиляции по мягкости согласных. А слова терпеть, скорби, армия, рдеть, парни, партия, арфе, персик, корзина, корчиться, борщ даже Р.И. Аванесов – приверженец старомосковского стиля – рекомендует произносить с первым твёрдым согласным;
распространяется в произношении твёрдый долгий [жж] (жжот);
постфикс глагола произносится с мягким с', с'я;
сокращается количество слов, где вместо чн произносится шн: молочник, будочник, булочная и под.;
различаются в произношении формы 3 лица мн. ч. глаголов разного спряжения (ходят, просят, прячут);
в прилагательных, оканчивающихся на -кий, -гий, -хий, произносят окончание в соответствии с написанием;
глагольный суффикс многократности тоже произносят в соответствии с написанием: сматывать, стяг'ивать.

Впрочем, старомосковское произношение до сих пор имеет статус образца, каковым оно и было в языке XIX в. Главным пропагандистом этой орфоэпической нормы был и остается Московский академический малый театр, где в основном ставят пьесы русского классического репертуара.

Следует подчеркнуть, что в настоящее время говорить о конкуренции двух норм, московской и петербургской, видимо, нельзя.

С одной стороны, в московском варианте появляются особенности, которые традиционно считались петербургскими (-кий, -гий, -хий в прилагательных, мягкий с' в глаголе, произношение дождь как дошт').

С другой стороны, петербургское произношение сближается с московским: исчезают случаи произношения кроф (кровь), ищчи (ищи).

Итак, общее направление в развитии русского литературного произношения – это устранение всего местного – московского, петербургского или диалектного орловского, вологодского, новгородского; сближение произношения с орфографическим обликом слова, с письмом.

Современное состояние русского литературного произношения: пагубное влияние просторечия.

Распространение нормативного произношения и его сохранение – важнейшая задача современного общества. Развитие техники связи (радио, телевидения, видеотехники) расширяет наши возможности и позволяет донести правильную речь до самых отдалённых уголков страны. Но с другой стороны, именно технические средства способствуют и распространению ненормативных, засоряющих речь вариантов произношения.

Просторечие – самая активная сила, которая влияет на состояние произносительной нормы. Одна из особенностей просторечия – общая небрежность речи, приводящая к редуцированной артикуляции. Такая небрежность – характерная особенность молодёжной речи. При артикуляции гласных, например, раствор рта минимален, а при артикуляции согласных смыкания и сближения артикуляторных органов недостаточны.

В результате получается смазанная в артикуляторном и акустическом плане картина, речь становится вообще неразборчивой, что подкрепляется быстрым темпом и малой громкостью. Часто повторяющиеся в речи слова приобретают необычный фонетический облик, поскольку их довольно легко узнать в силу их предсказуемости: тебя – тя, когда – када, тогда – тада, сколька – скока, человек – чек, будет – бует и подобные.

Просторечие характеризуется и чрезмерным упрощением групп согласных.

Вообще тенденция к такому упрощению – нормальное для любого языка явление. Встречается оно и в русском языке (вспомним непроизносимые согласные: грусть, но грусный. Однако эта тенденция в просторечии распространена настолько, что не произносятся согласные, обязательные с орфоэпической точки зрения: грусь, вместо грусть, лисья вместо листья.

Невыразительная интонация, диалектизмы и дефекты накладываются на все эти просторечные особенности и формируют действительно убогую речь, которая не соответствует возможностям нашей фонетической системы и произносительной нормы.

31.10.2020, 27146 просмотров.