Кто не делится найденным, подобен свету в дупле секвойи (древняя индейская пословица)

Версия для печати

Библиографическая запись: Творчество К.Ф. Рылеева. — Текст : электронный // Myfilology.ru – информационный филологический ресурс : [сайт]. – URL: https://myfilology.ru//russian_literature/istoriya-russkoj-literatury-xix-veka/tvorchestvo-kf-ryleeva/ (дата обращения: 26.04.2024)

Творчество К.Ф. Рылеева

Содержание

Кондра́тий Фёдорович Рыле́ев (18 сентября [29 сентября] 1795, село Батово, Санкт-Петербургская губерния — 13 [25] июля 1826, Петропавловская крепость, Санкт-Петербург) — русский поэт, общественный деятель, декабрист, один из пяти казнённых руководителей декабрьского восстания 1825 года.

Кондратий Рылеев родился 18 сентября (29 сентября) 1795 года в селе Батово (сейчас это территория Гатчинского района Ленинградской области) в семье мелкопоместного дворянина Фёдора Андреевича Рылеева (1746—1814), управляющего княгини Варвары Голицыной и Анастасии Матвеевны Эссен (1758—1824). В 1801—1814 годах учился в Петербургском первом кадетском корпусе. Участвовал в заграничных походах русской армии 1813-1814 годов.

Существует описание внешности Рылеева периода его военной службы: «Роста он был среднего, телосложения хорошего, лицо круглое, чистое, голова пропорциональна, но верхняя часть оной несколько шире; глаза карие, несколько навыкате, всегда овлажнены…будучи несколько близорук, он носил очки (но более во время занятий за письменным столом своим)».

Жизнь

В 1818 году вышел в отставку. В 1820 году женился на Наталье Михайловне Тевяшевой. С 1821 года служил заседателем Петербургской уголовной палаты, с 1824 — правителем канцелярии Российско-американской компании.

В 1820 году написал знаменитую сатирическую оду «К временщику»; 25 апреля 1821 года вошёл в «Вольное общество любителей российской словесности». В 1823—1825 годах Рылеев совместно с Александром Бестужевым выпускал ежегодный альманах «Полярная звезда». Состоял в петербургской масонской ложе «К пламенеющей звезде».

Дума Рылеева «Смерть Ермака» была частично положена на музыку и стала песней.

В 1823 году стал членом Северного общества декабристов, возглавив затем его наиболее радикальное крыло. Поначалу стоял на умеренных конституционно-монархических позициях, но впоследствии стал сторонником республиканского строя.

10 сентября 1825 года он выступил в роли секунданта на дуэли своего друга, кузена[6], поручика К. П. Чернова и представителя аристократии флигель-адъютанта В. Д. Новосильцева. Причиной дуэли стал конфликт из-за предрассудков, связанных с социальным неравенством дуэлянтов (Новосильцев был помолвлен с сестрой Чернова — Екатериной, однако, под влиянием матери, задумал отказаться от женитьбы). Оба участника дуэли были смертельно ранены и умерли через несколько дней. Похороны Чернова вылились в первую массовую демонстрацию, организованную Северным обществом декабристов.

Рылееву (по другой версии — В. К. Кюхельбекеру) приписывается вольнодумное стихотворение «Клянуся честью и Черновым».

Был одним из главных организаторов восстания 14 (26) декабря 1825 г. Находясь в крепости, выцарапал на оловянной тарелке, в надежде, что кто-нибудь прочтёт, свои последние стихи.

«Тюрьма мне в честь, не в укоризну,
За дело правое я в ней,
И мне ль стыдиться сих цепей,
Когда ношу их за Отчизну!»

Переписка Пушкина с Рылеевым и Бестужевым, касающаяся, в основном, литературных дел, носила дружественный характер. Вряд ли политизировалось и общение Рылеева с Грибоедовым — оба если и называли друг друга «республиканцами», то, скорее, из-за своей принадлежности к ВОЛРС, также известному как «Ученая республика», чем по каким-либо иным причинам.

В подготовке восстания 14 декабря Рылееву принадлежала одна из ведущих ролей. Находясь в заключении, он брал всю «вину» на себя, стремился оправдать товарищей, возлагал тщетные надежды на милость к ним императора.

Рылеев казнён через повешение 13 (25) июля 1826 года в Петропавловской крепости в числе пяти руководителей выступления вместе с П. И. Пестелем, С. И. Муравьёвым-Апостолом, М. П. Бестужевым-Рюминым, П. Г. Каховским. Его последними словами на эшафоте, обращёнными к священнику П. Н. Мысловскому были: «Батюшка, помолитесь за наши грешные души, не забудьте моей жены и благословите дочь». Рылеев был одним из трёх несчастных, чья верёвка оборвалась. Он провалился внутрь эшафота и спустя некоторое время был повешен повторно. По некоторым источникам, именно Рылеев сказал перед своей повторной казнью: «Проклятая земля, где не умеют ни составить заговора, ни судить, ни вешать!» (иногда слова эти приписываются П. И. Пестелю или С. И. Муравьёву-Апостолу).

Ещё во время следствия Николай I прислал жене Рылеева 2 тысячи рублей, а затем императрица прислала на именины дочери ещё тысячу. Царь продолжил свою заботу о семье Рылеева и после казни, и жена его получала пенсию до вторичного замужества, а дочери Анастасии была назначена пенсия до её полного совершеннолетия.

Огарёв написал стихотворение памяти Рылеева.

Точное место погребения К. Ф. Рылеева, как и других казнённых декабристов, неизвестно. По одной из версий, похоронен вместе с другими казнёнными декабристами на острове Голодае.

Творчество

Среди политических и литературных деятелей декабристского движения виднейшее место занимает К. Ф. Рылеев — и как один из вождей подготовлявшейся революции и как поэт, в творчестве которого наиболее ярко были выражены чаяния и надежды героев 14 декабря.

Кондратий Федорович Рылеев родился 18 сентября 1795 года в селе Батове Софийского уезда Петербургской губернии, в семье подполковника Ф. А. Рылеева. Образование Рылеев получил в первом петербургском кадетском корпусе, где уже наметилась его склонность к словесным наукам. Будущему поэту было семнадцать лет, когда началась Отечественная война, оказавшая огромное влияние на его идейное развитие.

Воодушевленный патриотическими чувствами, юный Рылеев пишет свои первые произведения — оды «На погибель врагов» и «Любовь к отчизне». Последняя ода была посвящена скончавшемуся в 1813 году главнокомандующему русской армией М. И. Кутузову:

Хвала, отечества спаситель!
Хвала, хвала, отчизны сын!
Злодейских замыслов рушитель,
России верный гражданин,
И бич и ужас всех французов! —
Скончался телом ты Кутузов,
Но будешь вечно жив герой —
И в будущие веки славен,
И не дерзнет уж враг злонравен,
России нарушать покой!..

Ранние стихотворные опыты Рылеева, несмотря на их ученический характер, по своим темам уже предвещали, однако, ведущие начала всей жизни и деятельности будущего поэта-декабриста.

После окончания кадетского корпуса в феврале 1814 года Рылеев был выпущен прапорщиком в конную артиллерию и тотчас же выехал в действующую армию, находившуюся за границей. Два года с небольшим перерывом провел Рылеев в походах по Германии, Швейцарии и Франции. В конце 1815 года по возвращении из походов Рылеев вместе со своей ротой был назначен в Острогожский уезд Воронежской губернии, где и прослужил три года, а затем вышел в отставку и вскоре переехал в Петербург. Здесь, в январе 1821 года, он был избран заседателем в палату уголовного суда и оставался в этой должности до весны 1824 года. Даже Н. Греч, в своих мемуарах старавшийся всячески очернить декабристов, все же счел нужным отметить, что Рылеев «служил усердно и честно, всячески стараясь о смягчении судьбы подсудимых, особенно простых, беззащитных людей».

В Петербург Рылеев приехал, еще не будучи известен как поэт. Печататься он начал только в 1820 году, когда ему было 25 лег. Все то, что писал Рылеев, находясь в походах, а затем в Острогожском уезде, он не печатал. В художественном отношении ранние стихотворения Рылеева носили в основном подражательный характер. Это были песни, романсы, стихотворения на случай и другие поэтические опыты в духе школы Жуковского и Батюшкова.

Литературную известность принесла Рылееву его сатира «К временщику», опубликованная в «Невском зрителе» в 1820 году. Эта сатира явилась вместе с тем и началом революционной деятельности Рылеева. В образе «надменного временщика», «коварного и подлого», современники узнали Аракчеева, всесильного фаворита Александра I, организатора «военных поселений». Исключительная злободневность сатиры Рылеева была обусловлена напряженной политической обстановкой — внутренней и международной. В эту пору развертывались события испанской революции, а осенью 1820 года, накануне появления сатиры, в Петербурге произошло восстание лейб-гвардии Семеновского полка.

С 1820 года Рылеев сотрудничает в передовых петербургских журналах и вступает в литературные организации. В апреле 1821 года он был избран членом руководимого Ф. Н. Глинкой Вольного общества любителей российской словесности. Здесь завершилось литературно-политическое воспитание Рылеева, и он выдвинулся в ряды главнейших и активнейших участников Общества.

С каждым годом литературно-политические связи Рылеева все более и более расширялись. Он сблизился с Н. И. Гнедичем, которого считал своим руководителем в области гражданской поэзии, познакомился с одним из крупных деятелей декабризма Н. И. Тургеневым, наконец, дружески сошелся с А. А. Бестужевым и И. И. Пущиным. А. А. Бестужев вскоре же стал единомышленником Рылеева по революционной и литературной работе; совместно с ним Рылеев издавал альманах «Полярная звезда» (1823—1825). И. И. Пущин больше года был сослуживцем Рылеева в петербургской палате уголовного суда; он же ввел Рылеева в Северное тайное общество.

Рылеев был дружески связан с Е. А. Баратынским (чьи стихотворения он собирался издавать), А. А. Дельвигом, П. А. Вяземским, с Пушкиным, с которым он познакомился в Петербурге еще до высылки Пушкина на юг. Встретиться с Пушкиным после 1820 года Рылееву так и не пришлось, но они вели переписку, особенно интенсивную в 1825 году. Познакомился и также близко сошелся Рылеев с великим польским поэтом А. Мицкевичем, высланным в 1825 году по распоряжению царского правительства из Польши в Петербург на службу.

В Северном тайном обществе, куда Рылеев вступил в октябре 1823 года, он сразу же занял видное положение. В это время главное внимание членов Общества было сосредоточено на обсуждении и критике проекта конституции Никиты Муравьева, который предусматривал сильную исполнительную и военную власть императора, а также очень высокий имущественный ценз для избирателей. Рылеев соглашался с конституционной монархией, но резко критиковал систему имущественного ценза, считая необходимым введение в России демократического государственного устройства. Расходясь, таким образом, по существеннейшим пунктам с Никитой Муравьевым, Рылеев, однако, вплоть до весны 1824 года оставался сторонником Н. Муравьева и Н. Тургенева в вопросе о конституционной монархии. Надежды Рылеева на «просвещенного монарха», который сможет осуществить широкую программу социально-политических реформ, отразились в таких одах, как «Видение» и «Гражданское мужество». В «Гражданском мужестве» воспевались доблести адмирала Н. С. Мордвинова, одного из кандидатов Северного общества в члены будущего временного правительства.

Ода «Видение» была обращена к пятилетнему царевичу Александру (будущему Александру II), которого декабристы одно время предполагали возвести на престол:

Люби глас истины свободной,
Для пользы собственной люби,
И рабства дух неблагородной —
Неправосудье истреби... —

так обращался поэт к будущему царю.

Но Рылеев не остановился на конституционно-монархической программе. Весной 1824 года он уже отходит от нее. В идейно-политической эволюции Рылеева большое значение имели его встречи и беседы с П. И. Пестелем, который в марте 1824 года приезжал в Петербург для совещания с вождями Северного общества (С. П. Трубецким, Н. М. Муравьевым и др.) по вопросу о соединении Северного и Южного обществ и согласовании революционной работы. Споры с Пестелем оставили глубокий след в настроениях Общества: резкое сопротивление республиканской и демократической программе Пестеля, его якобинским тенденциям оказали С. П. Трубецкой и Н. М. Муравьев; напротив, на других северян, в частности на Рылеева и Е. П. Оболенского, идеи Пестеля произвели огромное впечатление. С весны 1824 года и начинается идейное расслоение Северного общества, постепенный отход правых элементов от руководства революционной работой и оформление левого крыла, руководителем которого становится Рылеев. Именно под влиянием Пестеля от конституционно-монархических взглядов Рылеев перешел к республиканским и демократическим позициям, к программе южан. Широкие планы Пестеля, его решительность и принципиальность внесли энергию в атмосферу Северного общества.

Весной 1824 года Рылеев по рекомендации адмирала Н. С. Мордвинова был назначен правителем канцелярии Российско-американской торговой кампании, привлекавшей внимание и других декабристов перспективой налаживания связей с оппозиционно настроенной частью купечества. В течение второй половины 1824 года и всего 1825 года деятельность Рылеева достигла исключительной широты и напряженности. Наряду со служебной работой Рылеев вел большую подпольную революционную работу, вместе с А. Бестужевым он издавал «Полярную звезду» и много времени отдавал поэтическому творчеству.

Совместно с А. Бестужевым Рылеев писал агитационные песни, явившиеся в России одним из ранних опытов революционной агитационно-пропагандистской литературы. «Рабство народа, тяжесть притеснения, несчастная солдатская жизнь изображались в них простыми словами, но верными красками», — вспоминал об этих агитационных песнях декабрист Н. Бестужев.1 В основу своих песен Рылеев и Бестужев положили формы крестьянского, солдатского и мещанского фольклора, заполнив их политически актуальной тематикой. Одна из лучших песен «Ах, тошно мне» была написана на голос широко популярного романса Нелединского-Мелецкого. Простыми словами говорилось в этой песне о торговле крепостными людьми, «как скотами», о непосильных налогах, о продажности суда и духовенства. На голос «подблюдных» песен была написана другая замечательная песня «Уж как шел кузнец», в которой шла речь о «ножах» «на бояр, на вельмож», «на попов, на святош» и на царя.

В самое последнее время обнаружены несколько ранее не известных агитационных («подблюдных») песен, написанных в том же стиле, что и упомянутые выше песни Рылеева и Бестужева. Однако для утверждения о принадлежности вновь найденных песен Рылееву и Бестужеву пока нет достаточных данных; можно лишь утверждать, что эти песни несомненно вышли из декабристской среды.

К произведениям Рылеева с ярко выраженной пропагандистской установкой относится и знаменитое стихотворение «Гражданин». Это произведение является стихотворной декларацией, с исключительной силой выражающей революционно-патриотические думы и стремления положительного героя декабристской эпохи, героя, посвятившего свою жизнь борьбе «за угнетенную свободу человека». Пафос, свойственный этому стихотворению, является вместе с тем пафосом всей гражданской поэзии Рылеева.

Песню «Ах, тошно мне» и «Гражданин» Рылеев еще в августе 1824 года передал для нелегального распространения декабристу М. И. Муравьеву-Апостолу при его отъезде из Петербурга на юг. Так, по крайней мере, показывал сам Рылеев на следственной комиссии по делу декабристов. Но относительно «Гражданина» существует и другая версия: по словам декабристов И. И. Пущина и Н. А. Бестужева, «Гражданин» был написан в декабре 1825 года, т. е. незадолго до восстания.

«Гражданин» является одним из самых замечательных памятников политической лирики декабризма. Стихи эти широко распространялись в многочисленных нелегальных списках как прокламация, зовущая на борьбу с самодержавием. Следует отметить, что в работе «Что делать?» В. И. Ленин перефразирует строку из «Гражданина» («Позорить гражданина сан»), обосновывая свой план организации профессиональных революционеров.

В начале 1825 года на место князя С. П. Трубецкого, уехавшего в Киев, Рылеев был избран членом Думы Северного общества и «усугубил свою деятельность». Рылеев буквально горел на революционной работе. Он принял в тайное общество Н. А. Бестужева, П. Г. Каховского, А. И. Одоевского и многих других; через В. И. Штейнгеля в интересах Общества он пытался установить связи с московским купечеством; он энергично подбирал людей для своей организации; неустанно вел революционную агитацию и пропаганду. К весне 1825 года относится сближение Рылеева на почве общих политических и литературных интересов с А. С. Грибоедовым и В. К. Кюхельбекером.

В ходе подготовки к восстанию Рылеев рос и как поэт. В 1825 году отдельными книжками вышли в свет его сборник «Думы» и поэма «Войнаровский». Над «Думами» Рылеев работал с 1821 до начала 1823 года, печатая их в разных журналах. «Войнаровский» был написан в 1823 году, когда работа над «Думами» была уже оставлена. Несмотря на одновременный выход в свет, «Думы» и «Войнаровский» принадлежат к разным этапам идейно-художественного развития Рылеева. Политическое направление «Дум», сложившихся еще под непосредственным воздействием программы Союза благоденствия, было умеренным. Напротив, «Войнаровский» насыщен уже мятежным пафосом, переходящим в боевые призывы к восстанию против деспотизма.

Задачей Рылеева в «Думах» являлось художественное воскрешение исторических образов для воспитания «сограждан подвигами предков». Обращение к национальной истории было связано у Рылеева с характерным для декабристов пониманием прошлого России и с вопросом о народности искусства. «Думы» Рылеева давали портретные характеристики ряда деятелей русской истории, начиная с легендарных времен («Олег Вещий», «Ольга при могиле Игоря», «Святослав» и др.) и кончая XVIII веком («Волынский», «Наталья Долгорукова» и «Державин»). Самый отбор имен был необычайно показателен для поэта-декабриста. Герои «Дум» Рылеева — это смелые обличители зла и несправедливости, народные вожди, пострадавшие за любовь к родине. Здесь и борцы за освобождение народа от иноземных захватчиков («Дмитрий Донской», «Богдан Хмельницкий»), и военачальник («Олег Вещий», «Святослав», «Ермак»), и пламенные патриоты, гибнущие за свой народ («Иван Сусанин», «Михаил Тверской»). Чувством глубокого патриотизма проникнуты все «Думы». Рылеев зовет к борьбе с тиранами и с ненавистью относится к таким фигурам, которые опирались на иноземные силы («Дмитрий Самозванец»).

Среди «Дум», которые остались ненапечатанными при жизни Рылеева, есть и «Думы», связанные с образами новгородской вольницы. Таковы думы о «Марфе Посаднице» и о «Вадиме», защитнике древних прав вольного Новгорода.

Самое название своих «Дум» Рылеев взял из украинской народной поэзии — так назывались народные песни исторического характера. Тематическим источником большинства дум послужила для Рылеева «История государства Российского» Карамзина. Следует подчеркнуть, что идейной зависимости от Карамзина в «Думах» не было; поэт резко расходился с ним политически, использовал же он труд Карамзина как единственное в 20-е годы изложение истории России.

В монологах «Дмитрия Донского», говорящего о «былой свободе праотцев», или в речах Волынского мы слышим голос самого поэта с его патриотическими призывами, чаяниями и надеждами. Все рылеевские исторические герои сходятся к одному центру, к одному образу человека — героя декабристской эпохи со всеми особенностями его миросозерцания, с характерной символикой его поэтического языка («тиран», «гражданин», «общественное благо», «вольность» и т. д.). Но миросозерцание поэта-декабриста, выраженное в «Думах», иногда вступало в противоречие с объективной сущностью того героя, в уста которого вкладывались те или иные мысли и монологи свободолюбивого содержания (как, например, в думе «Волынский»). Несомненно, что это противоречие и вызвало замечание Пушкина в письме к Жуковскому в апреле 1825 года: «Думы Рылеева и целят, а всё не в попад» (XIII, 167). В письме к самому Рылееву Пушкин сочувственно выделил лишь две вещи: «Петра Великого в Острогожске» — думу, «окончательные строфы» которой он нашел чрезвычайно оригинальными, и «Ивана Сусанина», «первую думу, по коей начал подозревать» в Рылееве «истинный талант» (XIII, 175).

В общем неблагоприятное отношение Пушкина к думам Рылеева станет совершенно понятным, если мы учтем, что Пушкин стремился к изживанию автобиографизма при создании образов исторических героев (в особенности же конкретных образов, действительно существовавших в истории).
Уже в первой половине 20-х годов Пушкин в своем творчестве сумел дойти до понимания объективной закономерности в художественном воспроизведении исторического процесса; это понимание и дало ему возможность создания «Евгения Онегина» и «Бориса Годунова» — произведений, открывших новые пути в литературе. Рылеев же тогда только вступал в своем творчестве на эти пути. Но, тем не менее, «Думы» сыграли значительную роль: они содействовали укреплению в литературе интереса к историческим сюжетам, а выраженные в них идеи соответствовали целям декабристской пропаганды.
Огромное значение имело утверждение Рылеевым революционной роли поэта-патриота. В своих стихах Рылеев развивал представление о поэте как о передовом гражданине, миссия которого заключается в преобразовании действительности. Свое понимание задач поэта Рылеев сформулировал в следующих стихах:

О так! нет выше ничего
Предназначения Поэта:
Святая правда — долг его;
Предмет — полезным быть для света.
К неправде он кипит враждой,
Ярмо граждан его тревожит;
Как вольный славянин душой.
Он раболепствовать не может.
Повсюду тверд, где б ни был он —
Наперекор судьбе и Року;
Повсюду честь — ему закон,
Везде он явный враг пороку.
Греметь грозой противу зла

Он чтит святым себе законом
С спокойной важностью чела
На эшафоте и пред троном.
Ему неведом низкий страх,
На смерть с презрением взирает
И доблесть в молодых сердцах
Стихом свободным зажигает.

Представление о поэте, как об избраннике — гражданине, учителе и бойце, определило и специфические принципы творчества Рылеева. Он отказался от жанров камерной, салонной поэзии, которым он отдал дань в период своего ученичества. Подобно Грибоедову и Кюхельбекеру, Рылеев обратился к высокой патетической оде, к сатире, к посланию, т. е. к тем жанрам, которые культивировали поэты XVIII века. Так, знаменитая сатира Рылеева «К временщику» по особенностям языка, метрической схемы и риторического построения близка сатирам XVIII века, а ода «Видение» по своей тематике и композиции связана с традициями классических од Державина. Характерные особенности высокого классического стиля очевидны и в таких одах Рылеева, как «Гражданское мужество» и «На смерть Байрона». Однако «классицизм» Рылеева отнюдь не был простой реставрацией старинных поэтических жанров. Уже Радищев обновил и обогатил старые классические традиции. Работа Радищева имела огромное значение для судеб русской гражданской лирики. Вслед за Радищевым гражданская лирика культивировалась группой поэтов Вольного общества любителей словесности, наук и художеств (Пнин, Борн, Попугаев, Остолопов и др.), Н. И. Гнедичем, В. Ф. Раевским, Ф. Н. Глинкой, наконец молодым Пушкиным. В начале своей поэтической деятельности Пушкин обращается к высокому классическому стилю и в послании «Лицинию» и в знаменитой революционной оде «Вольность» — еще за несколько лет до напечатания рылеевской сатиры «К временщику».

Самый жанр «дум», связанный с своеобразным переосмыслением исторического прошлого, вобрал в себя также и нормы классической поэтики. Не только в особенностях языка и композиции, но и в методах подхода к историческому материалу — в элементах риторики и дидактики — «Думы» во многом продолжали классические традиции.

На новую дорогу Рылеев выходит в поэме «Войнаровский». Учителем Рылеева в этой его поэме был Пушкин: у него Рылеев, по его собственному признанию, учился стихотворному языку.

«Войнаровский» — поэма из исторического прошлого Украины. Герой поэмы — племянник Мазепы и ближайший участник в его заговоре против Петра I. После смерти Мазепы Войнаровский бежал за границу, но потом был выдан русскому правительству и сослан в Якутскую область. Время действия поэмы — 30-е годы XVIII века. Историк Миллер, путешествующий по Сибири, встречает вблизи Якутска ссыльного Войнаровского, и тот рассказывает ему о своей жизни, о Мазепе и об участии в заговоре.

Изменника и предателя Мазепу сам Рылеев называл «великим лицемером, скрывающим свои злые намерения под желанием блага к родине».2 История Войнаровского в изображении Рылеева — это история благородного и пылкого молодого человека, искренне поверившего Мазепе и совращенного им на путь измены.

Рылеев наделил своего героя тем же свободолюбием, каким обладал он сам. Поэта прежде всего интересовала возможность использования избранного им сюжета в целях борьбы с самодержавием. Так же как в «Думах», образ автора сливается в поэме с образом Войнаровского. В речах Войнаровского мы слышим голос трибуна и гражданина, борющегося за «свободу человека», за его «свободные права» против «тяжелого ига самовластья». Как романтик, Рылеев меньше всего интересовался воссозданием подлинного исторического смысла заговора Мазепы против Петра I. Рылеев идеализировал здесь образ Мазепы и дал его в противоречии с исторической правдой. Именно это обстоятельство отметил впоследствии Пушкин, который нашел в рылеевском образе Мазепы своевольное искажение исторического лица. Критические замечания в адрес «Войнаровского» Пушкин сделал в предисловии к «Полтаве», замысел которой сложился отчасти в связи с впечатлениями от поэмы Рылеева.

Пушкин критиковал и оценивал «Войнаровского» с глубоко реалистических позиций. Романтическая субъективность «Войнаровского» была неприемлема для Пушкина и в 1825 году, в пору его переписки с Рылеевым, и позже, при создании «Полтавы». В «Полтаве» Пушкин дал, в противовес Рылееву, исторически, правдивый образ Мазепы как изменника родины, сняв с него героический ореол. Расхождения с Рылеевым не мешали, однако, Пушкину считать «Войнаровского» серьезным художественным достижением поэта-декабриста. «Рылеева „Войнаровский“, — писал Пушкин А. Бестужеву 12 января 1824 года, — несравненно лучше всех его „Дум“, слог его возмужал и становится истинно-повествовательным, чего у нас почти еще нет». «С Рылеевым мирюсь — Войнаровский полон жизни», — писал он брату в 1824 году.

Жанр романтической поэмы с агитационно-пропагандистской установкой Рылеев продолжал разрабатывать и позже, уже после написания «Войнаровского». «Очень рад, что Войнаровский понравился тебе, — писал Рылеев Пушкину 12 февраля 1825 года. — В этом же роде я начал Наливайку и составляю план для Хмельницкого. Последнего хочу сделать в 6 песнях; иначе не все выскажешь» (Пушкин. Работу над новыми поэмами остановили декабрьские события. Рылеев успел опубликовать три отрывка из поэмы о Наливайке («Смерть Чигиринского старосты», «Киев» и «Исповедь Наливайки») и два отрывка из новой поэмы о Мазепе («Гайдамак» и «Палей»); что же касается «Богдана Хмельницкого», то из следственных показаний Ф. Н. Глинки мы знаем, что Рылеев начал писать трагедию и «... намеревался объехать разные места Малороссии, где действовал сей гетман, чтобы дать историческую правдоподобность своему сочинению». Рукописи и черновики поэмы о Наливайке, а частью и поэмы о Мазепе сохранились в литературном архиве Рылеева и со всей тщательностью были изучены и полностью изданы только в советские годы. Рукописей же «Хмельницкого» и даже плана трагедии до нас не дошло.

«Наливайко», «Мазепа», «Хмельницкий» — все три незавершенные произведения Рылеева были посвящены историческому прошлому Украины и Запорожья. Особенно далеко подвинулась вперед разработка замысла поэмы о Наливайке. Судя по дошедшему до нас плану поэмы, Рылеев задумал большое историческое полотно: в плане перечислены такие эпизоды, как «притеснения и жестокости поляков», «восстание народа», поход, сражение и т. д.
Если в «Войнаровском» монолог героя был главным организующим элементом произведения, то в «Наливайке» центр тяжести переносился на объективное повествование, которое ведет сам автор. Вследствие этого сюжет поэмы стал динамичнее, а лирические партии героев получили большую напряженность. В «Войнаровском» имеется любовная интрига (образ юной казачки), — в «Наливайке» любовная интрига устранена вообще.

Героем поэмы является Наливайко, поднявший знамя народного восстания против польского национального гнета. Страдания народа, беззаветная любовь к соотечественникам и родине вдохновляют Наливайко на борьбу. Народное, общественное дело для Наливайки стало его личным делом. Романтический образ Наливайки — это образ героя, который живет жизнью народа, его чувствами, видит его глазами:

Но вековые оскорбленья
Тиранам родины прощать
И стыд обиды оставлять
Без справедливого отмщенья —
Не в силах я: один лишь раб
Так может быть и подл и слаб.
Могу ли равнодушно видеть
Порабощенных земляков?..
Нет, нет! Мой жребий: ненавидеть
Равно тиранов и рабов.

В «Наливайке» в гораздо большей степени, чем в «Войнаровском», современники без труда угадывали открытый призыв к борьбе с самодержавием. Слова Наливайки звучали как слова самого Рылеева. Агитационно-пропагандистский смысл поэмы особенно обнажен в «Исповеди Наливайки»:

Известно мне: погибель ждет
Того, кто первый восстает
На утеснителей народа —
Судьба меня уж обрекла.
Но где, скажи, когда была
Без жертв искуплена свобода?
Погибну я за край родной, —
Я это чувствую, я знаю...
И радостно, отец святой,
Свой жребий я благословляю!

«Когда Рылеев писал исповедь Наливайки, — вспоминал в своих мемуарах декабрист Н. А. Бестужев, — у него жил больной брат мой Михаил Бестужев. Однажды он сидел в своей комнате и читал. Рылеев работал в кабинете и оканчивал эти стихи. Дописав, он принес их брату и прочел. Пророческий дух отрывка невольно поразил Михаила. „Знаешь ли, — сказал он, — какое предсказание написал ты самому себе и нам с тобою. Ты, как будто, хочешь указать на будущий свой жребий в этих стихах“. — „Неужели ты думаешь, что я сомневался хоть минуту в своем назначении, — сказал Рылеев. — Верь мне, что каждый день убеждает меня в необходимости моих действий, в будущей погибели, которою мы должны купить нашу первую попытку для свободы России, и вместе с тем в необходимости примера для пробуждения спящих россиян“».

Предчувствие поражения и гибели отчетливо выражено в лирической поэзии Рылеева. Но он не боялся поражения, а на гибель он сознательно шел, показывая пример беззаветной преданности родине и свободе.

С этими чертами личности Рылеева неразрывно связана и его поэзия. В «Думах», в «Войнаровском» и, наконец, особенно ярко в «Наливайке» героическая тема борьбы против тирании и деспотизма сочетается у Рылеева с мотивами возможного поражения и гибели, на что его герои идут так же сознательно, как шел он сам.

С ноября 1825 года Рылеев стал вождем Северного тайного общества декабристов. Ему суждено было вдохновлять и возглавлять вооруженное восстание 14 декабря. В ходе подготовки к восстанию Рылеев развернул кипучую деятельность; утром 14 декабря он энергично инструктировал членов тайного общества, а затем находился в рядах восставших воинских частей на Сенатской площади.

После поражения восстания Рылеев был арестован и заключен в Алексеевский равелин Петропавловской крепости. В тюрьме Рылеев пробыл полгода и пережил глубокую душевную трагедию. Борьба за «свободу отечества» была насильственно прервана. Поэтом овладели религиозно-мистические настроения. Но и в пору тяжелой моральной депрессии Рылеев еще был полон восторженной экзальтации и его не оставляла готовность умереть за свои убеждения. Он писал в своих тюремных стихах:

И плоть, и кровь преграды вам поставит,
Вас будут гнать и предавать,
Осмеивать и дерзостно бесславить,
Торжественно вас будут убивать.
Но тщетный страх не должен вас тревожить,
И страшны ль те, кто властен жизнь отнять,
Но этим зла вам причинить не сможет.
(«Князю Е. П. Оболенскому»).

Приговором Верховного уголовного суда Рылеев, вместе с Пестелем, С. Муравьевым-Апостолом, Бестужевым-Рюминым и Каховским, был осужден к смертной казни четвертованием. В официальной «Росписи государственным преступникам» около фамилии Рылеева значилось: «Умышлял на цареубийство; назначал к совершению оного лица; умышлял на лишение свободы, на изгнание и на истребление императорской фамилии и приуготовлял к тому средства; усилил деятельность Северного общества; управлял оным, приуготовлял способы к бунту; составлял планы, заставлял сочинить Манифест о разрушении правительства; сам сочинял и распространял возмутительные песни и стихи и принимал членов; приуготовлял главные средства к мятежу и начальствовал в оных; возбуждал к мятежу нижних чинов чрез их начальников посредством разных обольщений, и во время мятежа сам приходил на площадь».

Приговор к смертной казни четвертованием был заменен всем осужденным повешением. 13 июля 1826 года Рылеев, в числе пяти декабристов, «кои по тяжести их злодеяний поставлены вне разрядов и вне сравнений с другими», был повешен на кронверке Петропавловской крепости.

Словно о себе самом говорил Рылеев в одной из своих дум:

И хоть падет — но будет жив
В сердцах и памяти народной,
И он, и пламенный порыв
Души прекрасной и свободной.
Славна кончина за народ!
Певцы, герою в воздаянье,
Из века в век, из рода в род
Передадут его деянье.
(«Волынский»).

Стихи Рылеева несколько десятилетий распространялись нелегально в многочисленных рукописных копиях, так как после 1825 года были запрещены не только все сочинения Рылеева, но не дозволялось упоминать в печати даже самое его имя.1 Заслуга по воскрешению литературного наследия поэта-декабриста принадлежит главным образом А. И. Герцену и Н. П. Огареву. В лондонской «Полярной звезде» 1856 года, уже одно название которой указывало на ее преемственность с альманахами Рылеева и А. Бестужева, были напечатаны неизвестные ранее тексты Рылеева. В 1860 году Н. П. Огарев выпустил зарубежное издание «Дум», а в 1861 году опубликовал оды и песни Рылеева в сборнике «Русская потаенная литература XIX столетия». В том же году в Лейпциге в первом томе «Библиотеки русских авторов» вышло в свет издание под названием «Полное собрание сочинений К. Ф. Рылеева», включающее в себя «Материалы для биографии К. Ф. Рылеева» (воспоминания о Рылееве Н. Бестужева, кн. Оболенского и др.), «Думы», поэмы, «Стихотворения политические», «Разные стихотворения», «Песни, написанные Рылеевым вместе с А. Бестужевым», «Прозаические статьи» (в их числе письма Рылеева к Пушкину) и библиографическую статью о сочинениях Рылеева. Изданию предпослан гравированный портрет Рылеева и в качестве посвящения — стихотворение Н. П. Огарева «Памяти Рылеева». «Я помню, — вспоминал Герцен в 1864 году, — как, перерывая смех Грибоедова, ударял, словно колокол на первой неделе поста, серьезный стих Рылеева и звал на бой и гибель, как зовут на пир...».

В истории русского революционного движения влияние Рылеева сказалось с исключительной силой. Его стихотворения цитировались в революционной прессе, включались в издания нелегальных произведений. Сестра В. И. Ленина, Анна Ильинична, рассказывает, что их отец «любил петь положенное на музыку студентами его времени запрещенное стихотворение Рылеева <«Послание к А. А. Бестужеву»>:

По духу братья мы с тобой,
Мы в искупленье верим оба,
И будем мы питать до гроба
Вражду к бичам страны родной.
.............
Любовью к истине святой
В тебе, я знаю, сердце бьется,
И, верю, тотчас отзовется
На неподкупный голос мой.

«Мы невольно чувствовали, — отмечала А. И. Елизарова, — что эту песню отец поет не так, как другие, что в нее он вкладывает всю душу, что для него она что-то в роде „святая святых“, и очень любили, когда он пел ее, и просили запеть, подпевая ему».

Большое значение имела поэзия Рылеева и в истории русской литературы. Гражданский пафос рылеевского творчества нашел свое продолжение в поэзии Лермонтова, который был наследником Пушкина и поэтов-декабристов. Пафос рылеевского творчества нашел отклик в стихах Полежаева и Огарева и, наконец, в революционной поэзии Некрасова.

22.06.2016, 47218 просмотров.