AAA
Обычный Черный

Кто не делится найденным, подобен свету в дупле секвойи (древняя индейская пословица)

версия для печатиВерсия для печати



Библиографическая запись: Зарождение книги. — Текст : электронный // Myfilology.ru – информационный филологический ресурс : [сайт]. – URL: https://myfilology.ru//195/zarozhdenie-knigi/ (дата обращения: 28.03.2024)

Зарождение книги

Зарождение книги

Содержание

    На заре истории человечества

    С появлением орудий труда стало необходимым обобщить накопленный тысячелетиями опыт. Сложнее и богаче становились взаимоотношения людей. Появилась потребность что-то сказать людям. Возник язык. Это был величайший этап на пути создания человеческого общества.

    Чтобы сказать, нужно сначала заметить, затем понять и, наконец, обобщить. Речь оттачивала мышление человека, заставляла его замечать то, мимо чего он равнодушно проходил раньше.

    Увереннее и тверже ступает по земле человек. Каменные топоры, лук со стрелами, копья... Труден, но неуклонен путь к владычеству над вселенной. И еще один шаг вперед. Шаг от выкапывания корешков к земледелию и от охоты — к скотоводству. Теперь, когда забота о хлебе насущном стала занимать далеко не все помыслы человека, появилась возможность подумать и поразмыслить, как впоследствии скажет поэт, «о времени и о себе».

    О чем думал наш далекий предок? Мы можем только догадываться. Вероятно, мы не ошибемся, если скажем, что среди неясных и спутанных дум его были мысли о мимолетности слова.

    Слово тает в воздухе, как дым от костра. Его не сохранишь, не передашь другу. Оно невесомо и неуловимо. Между тем опыт, накопленный поколениями предков, настоятельно требовал обобщения и передачи потомкам.

    Наиболее мудрые и дальновидные, опытные и прозорливые не могли не задуматься над этим. В долгие зимние ночи, сидя у костра, о мимолетности слова размышлял славный Гайавата, герой индейского эпоса, записанного американцем Генри Лонгфелло:

    Посмотри, как быстро в жизни
    Все забвенье поглощает!
    Блекнут славные преданья,
    Блекнут подвиги героев;
    Гибнут знанья и искусство.
    Память о великих людях
    Умирает вместе с нами;
    Мудрость наших дней исчезнет,
    Не достигнет до потомства,
    К поколеньям, что сокрыты
    В тьме таинственной, великой
    Дней безгласных, дней грядущих.

    Книга наскальных изображений

    Гайавата не тратил времени даром. Задумавшись о мимолетности слова и проистекающих отсюда неудобствах, он взял и придумал письмо:

    Из мешка он вынул краски,
    Всех цветов он вынул краски
    И на гладкой на бересте
    Много сделал тайных знаков,
    Дивных и фигур и знаков;
    Все они изображали
    Наши мысли, наши речи.

    В действительности все это, конечно, происходило иначе. Создание письма — чрезвычайно сложный процесс, занявший не одно тысячелетие. Ученые до сих пор спорят о том, как протекал этот процесс.

    В прошлом утверждали, что письмо первоначально имело магический характер, было как бы порождением колдовства. Связывали возникновение письма с татуировкой. Говорили, что «язык знаков» возник из «языка жестов». А жестикулировать человек научился задолго до того, как было произнесено первое слово.

    Первые попытки передачи мысли во времени и пространстве связаны, по-видимому, с условными знаками. Почитаемый племенем жрец втыкает около плодового дерева палку. Каждый житель деревушки знает: шест говорит о том, что дерево принадлежит Божеству. Рвать плоды с этого дерева нельзя. Условный знак напоминает человеку о том, что ему давно известно. Непосвященному он ни о чем не говорит. Для чужеземца, впервые посетившего деревню, шест остается просто палкой. Что подсказывает узелок, завязанный на платке, знает только владелец платка.

    В наше время есть, правда, условные знаки, смысл которых известен всему человечеству. Череп с двумя перекрещенными костями на трансформаторной будке или же на склянке с ядовитой жидкостью недвусмысленно предупреждает о смертельной опасности. Во многих странах используются одинаковые знаки уличного движения. Химики всего мира условились об употреблении одинаковых символов для обозначения химических элементов.

    Язык условных знаков ограничен. Он не может рассказывать, он только напоминает, предупреждает.

    Истоки письма — в первобытном искусстве, открывшем перед человечеством широкие и плодотворные возможности графических форм передачи мысли.

    «Графо» по-гречески означает «пишу», «рисую».

    Первобытный человек, взявший в руку кусочек известняка и случайно приложивший его к отполированной водой и временем стене пещеры, не знал, что он стоит на пороге великого открытия. Он лишь удивленно посмотрел на белый след, оставшийся на стене, потрогал его и отбросил камень прочь.

    Прошло какое-то время, и человек снова поднял удивительный камень. Теперь уже не случайно, а совершенно сознательно подошел он к стене и провел несколько черточек.

    Кусочек мела в руке, заскорузлой от постоянной борьбы за жизнь. Много ли мог он сделать? Проходили дни, недели, месяцы. Годы складывались в десятилетия. Из черточек получались линии, а из линий — фигурки. Рождалось искусство.

    В северной Испании, в провинции Сантандер, есть пещера со звучным и красивым названием — Альтамира. В 1876 году эту пещеру исследовал археолог Марселино Саутуола. Он осторожно счистил скребком вековые отложения пыли и замер в изумлении. Со стены, поблескивая в мерцающем свете факела, на него глядел удивительно живой глаз какого-то животного. Саутуола снова взялся за скребок. И вот из-под грязи выступила могучая голова зубра.

    Стены и потолок пещеры были покрыты мастерски сделанными изображениями животных. Начертали их много тысячелетий назад безвестные художники. Сейчас, когда стены пещеры очищены от грязи, Альтамира похожа на картинную галерею. «Натурщиками» для художников служили гордые зубры, свирепые кабаны, трепетные лани...

    За находкой в Альтамире последовали и другие не менее удивительные открытия. Год за годом в различных странах мира археологи отыскивали все новые и новые рисунки животных и людей, созданные первобытными мастерами. Такие рисунки, а иногда и барельефы сейчас называют наскальными изображениями или петроглифами (от греческого «петрос», что значит «камень», и «глифе» — «резьба»).

    Ныне известно немало «картинных галерей» первобытных художников. Среди них пещера Ласко неподалеку от французского города Монтиньяк, на стенах которой мы видим быков и удивительно маленьких лошадей. Петроглифы близ мыса Доброй Надежды в Южной Африке изображают танцующих женщин. А в наскальной живописи Тассилин-Аджер, плато в Центральной Сахаре, некоторые современные авторы усмотрели изображения... космонавтов.

    Немало петроглифов найдено и в нашей стране — на скалах в долине Лены около деревни Шишкино, на мысах Онежского озера, один из которых колоритно называется Бесов нос, на островах реки Иыг в Северной Карелии. Первые рисунки статичны. Чаще всего они изображают животных. Но постепенно древние мастера научились воспроизводить сцены охоты, труда, сражений.

    С волнением перелистывают археологи страницы первой в истории человечества книги — величественной каменной книги. О многом рассказывает она. О нелегкой борьбе за жизнь первобытного человека, о его думах, о первых орудиях труда и войны, о животных, населявших леса и степи в те далекие времена.

    От графического воспроизведения событий совсем недалеко до графической передачи мысли. Но прежде, чем рассказать о ней, познакомимся со своеобразными предметными способами передачи сообщений.

    Кипу и вампум

    Древнегреческий историк Геродот, живший в V веке до Рождества Христова, рассказывает о «письме», которое скифы, обитавшие в причерноморских степях, отправили персам. «Письмо» состояло из лягушки, мыши, птицы и пяти стрел. Толковалось же оно так: «Если вы, персы, не умеете летать в небесах, как птица, скакать по болотам, как лягушка, и прятаться под землей, как мышь, вы все погибнете, осыпанные нашими стрелами».

    Послание скифов — это совокупность символов. Их экспрессивная содержательность нуждалась в расшифровке.

    Символический характер свойствен и другим предметным способам передачи сообщений.

    Письма древних инков представляли собой ветки или толстые веревки, на которых закрепляли разноцветные шнуры, сплетенные между собой и завязанные узелками. Назывались они кипу, или квипу. О содержании их по сей день спорят ученые. Говорят, что черные узлы означали смерть или несчастье, красные — войну, желтые — золото.

    Гарциласо де ла Вега, издавший в начале XVII века в Кордове «Генеральную историю Перу», писал: «Для войны, управления, дани, церемоний имелись различные кипу, и в каждой из них множество узлов и привязанных нитей — красных, зеленых, голубых, белых... Так же как мы находим разницу в наших двадцати четырех буквах, размещая их различными способами, так и инки получали большое число значений при помощи различного расположения узлов и их цветов».

    Американские индейцы, отправляя послов договариваться с соседними племенами о совместных боевых действиях или о мире, давали им пояса из раковин различного цвета. Комбинация цветов имела определенный смысл. Иногда на раковины наносили примитивный рисунок. Назывался такой пояс вампумом.

    В 1682 году индейцы племени Лени передали Уильяму Пенну, одному из американских первопроходцев, основателю английской колонии Пенсильвания, вампум из белых раковин. На нем были изображены две человеческие фигурки, взявшиеся за руки. Одна из них символизировала индейца, другая — в шляпе — европейца. Вампум свидетельствовал о заключении мира.

    На территории нынешней Нигерии бытовали предметные послания, называемые ароко. Это были сплетенные из тростника шнуры, на которые нанизывали раковины, скорлупу орехов, другие небольшие предметы. Шесть овальных блестящих раковин каури, нанизанных на шнур и посланных молодой девушке, означали: «Я люблю тебя». Если девушка отвечала взаимностью, она посылала юноше шнур с восемью раковинами.

    Негр из племени йоруба, захваченный в плен королем Дагомеи, послал своей семье такое послание: камень, кусок древесного угля, стручок перца, высушенные зерна маиса и лоскут ткани. Это означало: «Мое тело крепко, как камень. Мое будущее темно, как этот кусочек угля. Мой дух возбужден так, как терпок этот перец. Тело мое высохло от перенесенных страданий, как эти зерна. Одежда моя — в лохмотьях».

    Символика характерна и для первых графических способов передачи мысли.

    Письмо юкагирской девушки

    Современные ученые считают, что настоящее письмо появляется тогда, когда его знаки напрямую связаны с речью, когда они соответствуют словам, слогам или звукам. Древнейшая, предшествовавшая письму, форма передачи сообщений с помощью графических образов называется пиктографией. Термин восходит к латинскому слову «пиктус», что значит «нарисованный», и к уже известному нам греческому слову «графо» — «пишу», «рисую».

    Если буквально перевести слово «пиктография», получится «письмо рисунками». В самом термине отразился декоративно-изобразительный характер этой формы передачи сообщений. Запечатленная в графических образах человеческая мысль здесь наиболее близка к искусству.

    Пиктографическая запись часто представляет своеобразную «раскадровку» события, последовательное изображение его стадий.
    Пытаясь рассказать об удачной охоте, эскимос рисовал множество фигурок человека и животных. Каждый «человечек» говорил о том, что произошло с рассказчиком в различные промежутки времени. Вот он выходит из своего снежного дома, берет копье, вот встречает тюленя, бросает копье, убивает зверя, а вот уже возвращается домой с добычей.

    Четкой границы между обычными рисунками и пиктографической записью нет. Пиктография подчас более схематична и символична. Элементы такой записи можно встретить уже в искусстве эпохи мезолита (с XV по IX тысячелетие до н.э). У некоторых народов пиктография просуществовала до последнего времени. Ее использовали американские индейцы, некоторые негритянские племена, народности Океании.

    В одном из американских музеев хранится хорошо выдубленная шкура буйвола, покрытая множеством расположенных по спирали рисунков. Это — пиктографическая летопись индейского племени Дакота с 1800 по 1871 год. На протяжении многих десятилетий вождь племени вычерчивал на шкуре изображение, символически передававшее наиболее примечательное событие года. Тридцать черточек, обрамленных длинными линиями, должны напоминать, что в далеком 1800 году тридцать лучших воинов были вероломно убиты индейцами племени Ворона. А изображение человеческой фигурки, покрытой точками, рассказывает о страшной эпидемии оспы, унесшей в 1801 году множество человеческих жизней.

    Сохранилось и письмо семи индейских племен президенту США с просьбой о разрешении переселиться в район Трех Озер. Племена изображены в виде животных, птиц и рыб, названия которых им присвоены. Сердца и глаза этих существ соединены линиями, что говорит о единстве мыслей. А другая линия протянулась к изображению озер.

    Бытовала пиктография и на территории нашей страны, например у небольшого народа юкагиров, живущего в Якутии. Известно письмо юкагирской девушки своему возлюбленному. Все «действующие лица» в нем изображены в виде наконечников стрел.
    Девушка (тонкая изящная стрела) живет одна в своей хижине. Ее мысли, представленные в виде облачка, витают над хижиной возлюбленного (стрела с широким заостренным наконечником). Это — солидный мужчина, он не думает о ней. У него есть жена (еще одна тонкая стрела) и двое детей (маленькие стрелочки). Девушка продолжает его любить, хотя возле ее хижины бродит юноша, мысли которого заняты лишь ею.

    Еще один пример — это  рельефная табличка древнеегипетского фараона Нармера. Историки относят ее к третьему тысячелетию до Рождества Христова. В центре таблички — сам фараон, заносящий булаву над головой поверженного врага. Как будто бы ничего нет от пиктографической записи. Но присмотримся повнимательнее! В верхней части таблички — сокол, под ним — шесть стеблей лотоса. Птица держит в лапке веревку, конец которой продет через губу изображенного ниже человека. Барельеф символичен; здесь уже присутствуют элементы пиктографии.

    Как расшифровать запись?

    Сокол символизирует фараона, человеческая голова — его пленников. Стебель лотоса обозначал число «тысяча». Прямоугольник с волнистыми линиями под картинкой — это вода. Всю же надпись ученые прочитали так: «Фараон Нармер вывел из завоеванной им озерной страны Ва шесть тысяч пленников».

    Иероглифы

    В Древнем Египте последовательно сменяли друг друга разные системы письма.

    Памятники богатейшей древнеегипетской культуры насчитываются тысячами. Их можно видеть в музеях всего мира, в том числе в наших — в Государственном Эрмитаже и в Государственном музее изобразительных искусств имени А. С. Пушкина. Стены храмов и гробниц египтяне покрывали рельефами и росписями, по которым вилось затейливым орнаментом красивое декоративное письмо. Это — иероглифы. Каждый из них — миниатюрное изображение человека, животного, птицы, растения. Да и передавали они на первых порах именно то, что изображено.

    Такой тип письма называется идеографией. В основе термина лежат два греческих слова: «идеа» — «понятие» и «графо» — «пишу». В идеографии каждому отдельному понятию, слову или его корневой части соответствует свой знак.

    Пиктографическую запись, как и ребус, может, приложив необходимые усилия и минимум сообразительности, разгадать любой человек. Знать язык, на котором говорил автор записи, для этого не нужно. И напротив, рассматривая идеографическую запись, человек, не владеющий языком, не расшифрует ее; он может лишь догадаться о смысле отдельных знаков.

    В дальнейшем египетское письмо приобрело словесно-слоговой характер. Каждый иероглиф стал обозначать не только то, что нарисовано, но и сходно звучащие слова или части слов.

    С течением времени упростились и начертания. Письмо утеряло изобразительные функции. Упрощенную систему древнеегипетского письма называют иератической — от греческого слова «иератикос», что значит «священный», «жреческий».
    Упрощение графики продолжалось. Новую систему, которая была призвана ускорить процесс письма, именуют демотической, от греческого «демотикос» — «народный».

    Впервые расшифровал иероглифы французский ученый Жан-Франсуа Шампольон в начале XIX века. Ему помогла находка, сделанная во время похода Наполеона в Египет. В июле 1799 года французские солдаты возводили укрепления возле поселка Розетты. Лопата одного из них наткнулась на что-то твердое. Вскоре из земли показался черный базальтовый камень. В верхней части его была большая надпись, сделанная уже примелькавшимися солдатам иероглифами, в средней узорно вилось демотическое письмо, в нижней была высечена греческая надпись. Из последней явствовало, что все три надписи содержат один и тот же текст, восходящий к 196 году до Рождества Христова.

    Пользуясь параллельными надписями, Ж.-Ф. Шампольон и приступил к расшифровке иероглифов. Прежде всего он решил установить, как писали египтяне имена фараонов. Ученый прочитал имена в греческой надписи. В египетской же они были обведены рамками-картушами. Шампольон предположил, что каждой букве соответствует свой иероглиф, и не ошибся. Письмо в этом случае приобретало алфавитный характер. Так удалось определить звуковое значение отдельных знаков.

    Результаты своих исследований Ж.-Ф. Шампольон изложил в письме к Б.-Ж. Дасье, непременному секретарю Академии надписей и изящной словесности. Эпистолярный жанр был в ту пору распространенной формой научных публикаций. Этот классический труд Шампольона опубликован в Париже в 1822 году под названием «О египетском иероглифическом алфавите». Потом его перевели на другие языки, в том числе и на русский. 10 января 1827 года Шампольон был избран членом Петербургской Академии наук.

    Миф о финикийце Кадме

    В финикийском городе Сидоне, рассказывали древние греки, правил царь Агенор, у которого было три сына и красавица-дочь Европа. Однажды Европу увидел Зевс и полюбил ее. Он явился к девушке в образе быка и похитил ее.

    Разгневанный Агенор послал сыновей искать похитителя. Один из них — Кадм — доплыл до Греции и основал прекрасный город Фивы. Кадм долго царствовал здесь. Он даровал гражданам мудрые законы и научил их искусству письма. А для этого изобрел алфавит. В нем было 16 букв, каждая из которых соответствовала определенному звуку.

    Древнеримский поэт, грек по происхождению Лукиан помянул об этом в одном из своих стихотворений:

    Финикияне первые, если верить преданию,
    Стали грубыми знаками увековечивать звуки.
    В то время еще жители Мемфиса не умели сшивать
    Из папируса книги, и лишь изображения птиц и разных животных,
    Высекаемых на камне, хранили их таинственно волшебные речи.

    В легендах о Кадме повествуется, что впоследствии греки Паламед, поэт Симонид из Кеоса и сказитель Эпихарм довели число букв до 24.

    Алфавит — великое изобретение. Он позволяет с помощью небольшой совокупности знаков передавать безграничное обилие слов и фраз человеческой речи. Почти все современные системы письма — алфавитные.

    Кто в действительности изобрел алфавит, мы не знаем. Современные ученые считают, что алфавитное письмо возникло в конце второго тысячелетия до н.э. у западных семитов. Называют три древнейших протоалфавита (от греческого «протос», что значит «первый») : финикийский, угаритский и южноаравийский. Наибольшую роль в истории человечества сыграло финикийское письмо.

    На месте древнего Сидона, где когда-то правил легендарный царь Агенор, ныне стоит ливанский город Сайда. В Ливане чтут память Кадма. В 1966 году здесь отмечали условный юбилей алфавита. Была выпущена серия из четырех марок. На одной из них изображен Кадм с табличкой для письма, на которой начертаны финикийские буквы. Сбоку сделана надпись: «Ливанский изобретатель алфавита».

    Лингвисты изображают историю алфавитного письма в виде генеалогического древа. Это — могучий ливанский кедр с развесистой кроной. На стволе — надпись: «Финикийский линейный протоалфавит». Ствол раздваивается. Один толстый сук протянулся на восток, другой — на запад. Каждый сук имеет множество ветвей.

    Скорописное финикийское письмо положено в основу арамейского алфавита, который в VI—IV веках до н.э. получил широкое распространение в странах, вошедших в состав персидской империи Ахеменидов. Основатель династии Кир покорил Индию, Лидию, Нововавилонское царство. Его сын Камбиз завоевал Египет. Арамейское письмо стало государственным и использовалось в канцеляриях империи — от Индии до Эгейского моря. Местное письмо формировалось под его влиянием. Отсюда пошли алфавиты: еврейский, персидско-арамейский, набатейский. Последний, в свою очередь, положен в основу арабского письма, которое широко распространилось в мире.

    Определенное воздействие арамейский алфавит оказал и на древнейшее индийское письмо брахми, возникшее около III века до н.э.. На основе брахми создавалась графика многочисленных алфавитов Индии, Индокитая, Индонезии: бенгальского, непальского, кхмерского, лаосского, тибето-монгольского, батакского... Всех не перечислишь!

    Обильные ответвления дал сук, протянувшийся на запад. В VIII веке до н.э. на основе финикийского алфавита было создано греческое письмо. Были заимствованы даже названия букв. Первую из них финикийцы называли «алеф», что значит «бык», вторую — «бет», что переводится как «дом». В этих названиях — отзвуки далеких времен, когда знаки имели идеографический характер, обозначали слова и понятия.

    У греков первая буква именуется «альфа», вторая — «бета». Отсюда и современное слово «алфавит».

    Греческое письмо имело две разновидности — восточную и западную. От последней пошли алфавит этрусков, населявших в древности Апеннинский полуостров, письмо древних германцев, многочисленные италийские алфавиты. С VI века до н.э. начинает развиваться латинское письмо, которое легло в основу многих современных алфавитов различных народов Европы, Америки, Австралии...

    Восточная разновидность греческого письма стала базой для возникновения современного греческого алфавита, византийского и готского письма и, наконец, для славянских алфавитов.

    Великие славянские просветители

    Ежегодно 24 мая народы славянских стран отмечают День славянской письменности. Это праздник, посвященный памяти великих славянских просветите¬лей Кирилла и Мефодия.

    По словам академика Дмитрия Сергеевича Лихачева, известного советского историка культуры, филолога, блестящего знатока Древней Руси, это и день «всей славянской культуры, ибо дело гениальных братьев Кирилла и Мефодия бесконечно для всех славян, бесконечно по своим прекрасным последствиям».

    Кирилл — его настоящее имя Константин — родился около 827 года в городе Солуни (ныне Салоники) на берегу Эгейского моря. Был он младшим — седьмым по счету — ребенком в большой и славной семье. Его брат и соратник Мефодий был старше на 12 лет. Константину дали хорошее образование. Поступив в «учение книжное», он «успевал в науках больше всех учеников благодаря памяти и высокому умению, так что все дивились». Так рассказывает составленное в IX веке «Житие и жизнь и подвиги иже во святых отца нашего Константина Философа, первого наставника и учителя славянского народа».

    Образование способный юноша продолжал в Константинополе, столице Византийской империи. Здесь он «в 3 месяца овладел всей грамматикой и за иные взялся науки, научился же и Гомеру, и геометрии, <...> и диалектике, и всем философским учениям, а сверх того и риторике, и арифметике, и астрономии, и музыке, и всем прочим эллинским учениям».

    Жития — литературный жанр, склонный к преувеличению. Конечно же, постижение наук длилось не три месяца, а гораздо больше. Но Константин действительно был высокообразованным человеком. Это открыло ему путь в богатую патриаршую библиотеку. Он стал и секретарем патриарха Фотия, учителем философии. Некоторые ученые считают, что Константин преподавал в Константинопольском университете. Тогда-то он получил прозвище «Философ», которое стало частью его имени.

    Затем Константин собрался в далекий путь — в Хазарский каганат, владения которого простирались от Крыма до Нижней Волги. По дороге он остановился в Крыму, в древнем городе Херсонесе. Здесь, утверждает неизвестный нам по имени автор «Жития», Константин изучил еврейский язык, перевел грамматику этого языка.

    Далее «Житие» повествует: «Нашел же здесь [в Херсонесе] Евангелие и Псалтырь, написанные русскими письменами, и человека нашел, говорящего на том языке, и беседовал с ним, и понял смысл этой речи, и, сравнив ее со своим языком, различил буквы гласные и согласные».

    Это, пожалуй, самая загадочная фраза «Жития». О смысле ее и значении вот уже много лет спорят ученые. О каких «русских письменах» идет речь? Одни говорят, что надо читать не «русские», а «фрузские», то есть франкские, латинские. Другие предлагают совсем уже странное чтение — «узкие письмена». Большинство исследователей считают, что книги были написаны каким-то письмом древних русов — восточных славян, и что именно это письмо легло в основу азбуки, впоследствии изобретенной Константином.

    Вскоре после возвращения Константина Философа из Хазарии в Константинополь приехали послы от моравского князя Ростислава.

    «Мы божьей милостью здоровы, — просил передать Ростислав византийскому императору Михаилу, — и пришли к нам учителя многие от итальянцев, и от греков, и от немцев, и учат нас по-разному. А мы, славяне, люди простые, и нет у нас никого, кто бы нас наставил истине и дал нам знание. Так, добрый владыка, пошли такого мужа, который нас наставит всякой правде».

    Император призвал к себе Константина, пересказал ему слова Ростислава. «Слышишь ли, Философ, эту речь? Никто другой сделать этого не сможет, кроме тебя. Вот даю тебе дары многие и иди, взяв с собой брата своего Мефодия». В Моравии, утверждает «Житие», Константин и «сложил» славянское письмо.

    Есть две древних славянских азбуки — глаголица и кириллица. Большинство современных ученых считают, что первой азбукой, созданной Константином Философом в 863 году, была глаголица. Юго-западные славяне, преимущественно хорваты, использовали ее вплоть до XIX столетия.

    Что же касается кириллицы, то ее создали ученики Константина в конце IX века в Восточной Болгарии. Так это было или нет, в настоящее время сказать трудно.

    На первых порах кириллицу и глаголицу использовали параллельно, но затем кирилловская азбука вытеснила глаголицу. Эта азбука лежит в основе современных русского, болгарского, сербского, украинского, белорусского и некоторых других алфавитов.
    Как сложилась судьба Константина Философа после создания славянской азбуки?

    Немецкое католическое духовенство усмотрело в проповеди Кирилла и Мефодия угрозу своей власти и обвинило их в ереси. Папа Николай I вызвал братьев в Рим. По дороге туда просветители побывали в Блатенском княжестве и в Венеции. Николай I тем временем умер. Новый папа Адриан II встретил Кирилла и Мефодия с почетом. Но Кирилл вскоре заболел и 14 февраля 869 года скончался. Похоронили его в Риме в церкви святого Климента.

    В 1963 году во всем мире была торжественно отмечена 1100 годовщина славянского письма, которым ныне пользуются народы, говорящие более чем на 60 языках.

    Основа книги

    Письмо — душа книги, ее язык. Основа книги — это материал, на котором она написана или напечатана. В древности для изготовления рукописей использовали самые разные материалы. В Индии писали на пальмовых листьях, которые высушивали и нарезали длинными и узкими пластинами. На листья хорошо ложилась тушь. Страницы пальмовой книги прошнуровывали бечевкой, концы которой прикрепляли к переплету — тщательно оструганным деревянным дощечкам. К дощечкам прибивали тонкие серебряные пластинки с затейливой узорной резьбой.

    Наши далекие предки, жители Великого Новгорода, Витебска и других городов северо-западной Руси, писали на бересте — верхнем слое березовой коры. Бересту кипятили; это делало ее прочной и эластичной. Писали на ней заостренным стилосом. Первые берестяные грамоты были найдены в Новгороде в 1951 году экспедицией известного советского археолога Артемия Владимировича Арциховского (1902—1978)16. Ныне их известно около 1000. Среди них и небольшая книжица, в которой 12 страниц.

    Люди, жившие много столетий назад в долине между реками Тигр и Евфрат, применяли в качестве писчего материала глину. Из мягкой глины формовали прямоугольные плитки. На их поверхности тростниковой палочкой выдавливали значки, похожие на удлиненные треугольники-клинья. Способ определил графику знаков; система письма стала называться клинописью.
    Покрытые клинописными знаками плитки обжигали в печи. Получались плоские тонкие кирпичики — «страницы» будущей книги. Конечно, скрепить эти «страницы» друг с другом нельзя. Но их можно собрать в одном ящике.

    Так делалась глиняная книга.

    Ассирийский царь Ашшурбанипал, правивший в VII веке до Рождества Христова, создал в своей столице Ниневии большую библиотеку. В ней хранилось до 22 тысяч глиняных табличек, имевших своеобразный экслибрис — тисненую надпись «Дворец Ашшурбанипала, царя царей, царя Ассирии».

    Пожар уничтожил дворец Ашшурбанипала. Но книги из его библиотеки уцелели. «Страницы» их не боялись огня. Пламя делало их более прочными.

    Глиняные книги донесли до нас «Поэму о Гильгамеше» — полулегендарном правителе города Урука в Шумере, герое вавилонского эпоса. Они сохранили произведения лирической поэзии, религиозно-философские и математические тексты. Прочитать все это мы смогли благодаря усилиям многих ученых, расшифровавших содержание глиняных «страниц». Начало дешифровки клинописи положил молодой немецкий учитель Георг Фридрих Гротефенд, прочитавший древнеперсидские письмена. Над разгадкой секрета вавилонской клинописи много трудился английский дипломат и востоковед Генри Раулинсон, которого справедливо называют «отцом ассирологии».

    Глина, пальмовые листья, береста в качестве писчего материала использовались лишь в тех областях, где достать их было легко.
    Первым универсальным писчим материалом стал папирус.

    Посмотрите на карту Африки. В верхнем правом углу ее — голубая полоска. На протяжении многих сотен километров почти по прямой линии, с юга на север, медленно катит воды могучий Нил — самая длинная река в мире. В далекие времена, примерно в четвертом тысячелетии до н.э., на берегах великой реки возникла одна из древнейших цивилизаций. «Египет — дар Нила»,— говорили древние греки.

    Ежегодно в середине июля вода в реке мутнеет и начинает прибывать. Нил затапливает прибрежные долины, и вскоре над поверхностью воды возвышаются лишь пышные кроны пальм да плоские крыши каменных строений. Глубокой осенью вода спадает. Обнажаются поля, покрытые толстым слоем плодородного речного ила. Богатейшие урожаи выращивают египтяне на этих полях.

    Нил дает Египту хлеб насущный. Нил подарил египтянам и материал, сыгравший колоссальную роль в истории культуры.
    В стоячей воде и в болотах дельты Нила в изобилии росло многолетнее водное растение. Древние римляне называли его папирус. Гладкий ствол поднимался на высоту до шести метров и здесь, высоко над водой, распахивался веселым зеленым веером. И сегодня еще папирус растет в тропической Африке. Норвежский ученый Тур Хейердал сделал из него прославленную лодку «Ра» и проплыл на ней от Африки до островов Центральной Америки.

    Древние египтяне делали из папируса писчий материал, получивший то же название, что и растение. Процесс изготовления описал римский естествоиспытатель Гай Плиний Старший в одной из 37 книг своей знаменитой «Естественной истории» — своеобразной энциклопедии античной культуры.

    Стебли папируса очищали от тонкой коры и обнажали рыхлую, пористую сердцевину. Из нее выкраивали длинные тонкие пластинки, которые затем укладывали на ровной доске. Сверху, перпендикулярно к первому, размещали второй слой пластинок. Мокрые еще листы прессовали, а затем высушивали на солнце. Сок папируса обладал склеивающими свойствами и прочно скреплял полосы.
    Когда листы высыхали, поверхность их полировали пемзой или гладкими раковинами.

    Изготовленный таким образом писчий материал был слабо окрашен и имел толщину до одной десятой миллиметра.
    Книги из папируса не похожи на наши. Материал этот хрупок и на сгибах быстро ломается. Поэтому делать книги так, как сейчас, сшивая сфальцованные листы, египтяне не могли. Они обрезали листы папируса под один формат, склеивали их края и сворачивали в свиток. Это — одна из древнейших форм книги.

    Самый длинный из известных нам папирусных свитков был найден в 1855 году при раскопках древнеегипетского города Фивы. По имени первого владельца свиток называется папирусом Гарриса. Сейчас он хранится в Британском музее в Лондоне. Его длина 4 050 см, высота «страницы» — 43 см. Нелегко приходилось читателям этой книги, написанной в 1200 году до н.э.. Были свитки и побольше. Рассказывают, что свиток, на котором записана «Илиада» Гомера, имел длину около 150 метров.

    Папирус был основным писчим материалом в течение многих столетий. На нем писали египтяне, греки, римляне...

    Профессия писца в древнем Египте была одной из самых почетных. Неизвестный нам по имени египетский поэт XIII века до н.э. писал так:

    Они не строили себе пирамид из меди
    И надгробий из бронзы.
    Не оставили после себя наследников,
    Детей, сохранивших их имена.
    Но они оставили свое наследство в писаниях,
    В поучениях, сделанных ими...
    Книга лучше расписного надгробья
    И прочной стены.
    Написанное в книге
    Возводит дома и пирамиды в сердцах тех,
    Кто повторяет имена писцов,
    Чтобы на устах была истина.

    Папирусные свитки донесли до наших дней замечательные памятники древнеегипетской литературы — поучения, фантастические сказки, любовную лирику, басни о животных...

    На папирусе записаны произведения греческой литературы — эпические поэмы «Илиада» и «Одиссея», ироническая «Война мышей и лягушек». Осторожно водя стилосом по хрупким листам, драматург Эсхил поведал миру о героическом подвиге и беспримерных муках Прометея, отдавшего жизнь за счастье людей. Книги-свитки сохранили размышления философа Сократа о судьбах вселенной, зерна диалектической мудрости Гераклита, математические построения Архимеда, рассказы историка Геродота о давно прошедших днях. Любимец народа Аристофан начертал на папирусном свитке рассказ об афинянке Лисистрате, страстно боровшейся против войны и добившейся того, что давние враги стали друзьями. Об этом замечательном произведении стоит рассказать подробнее. Разговор о нем позволит выявить истоки важного жанра устной словесности, но и книжной литературы — комедии. И провести злободневные параллели.

    Но прежде — о человеке, имя которого связывают с наивысшими достижениями античной культуры.

    Слепой песнопевец

    Рассказывают, что он был слепым, этот песнопевец из Эллады. Звали его Гомером. Где и когда он жил, никто не знает. Да и жил ли вообще. Время жизни датируют по-разному — от XII до VII века до н.э.. О месте его рождения спорили семь городов: Смирна, Хиос, Колофон, Саламин, Родос, Аргос и, наконец, Афины.

    Гомера считают автором эпических поэм «Илиада» и «Одиссея». Но нередко приписывают ему и другие произведения.

    В литературоведении есть направление, которое называют «гомеровским вопросом». Ученые спорили до хрипоты, до ожесточения. И спорят до сих пор. А поэмы живут, их издают и переиздают, переводят на десятки языков, и в читателях недостатка нет.
    «Илиада» и «Одиссея» тесно связаны с древнегреческой мифологией. Одни и те же герои населяют и мифы и эти эпические поэмы. Об этих же героях, об их деяниях и скорбях рассказывают древнегреческие драматурги Софокл, Еврипид, Эсхил. И добавляют немало подробностей, которых не было у Гомера. Вот уж которое столетие герои эти живут рядом с нами. Живут своей жизнью.
    Завязкой драматического повествования, которое вкладывают в уста Гомера, служит история прекрасной Елены, жены царя Менелая. Ее полюбил и похитил Парис, сын Приама, царя Трои, древнего города в Малой Азии. В существовании этого города ученые тоже сомневались. До тех пор, пока в 70-х годах XIX столетия останки его не раскопал немецкий археолог Генрих Шлиман.

    Похищение Елены послужило причиной войны, которую греческие города вели против Трои. Участвовали в ней Менелай, его брат Агамемнон, Ахилл — сын Пелея, царя города Фтии и морской богини Фетиды... О каждом из них рассказывали свои истории, драматические и занимательные.

    Ахиллу была предсказана гибель от стрелы, пущенной врагом. Стремясь уберечь сына и сделать его тело неуязвимым, Фетида держала младенца над огнем, погружала в воды Стикса, реки подземного царства мертвых. При этом она держала сына за пятку, которая и осталась его единственным уязвимым местом. Отсюда и живущее по сей день выражение «ахиллесова пята».

    Воспитывал Ахилла мудрый кентавр Хирон, человек с туловищем коня, взрастивший таких героев, как Геракл и Ясон.
    Прорицатель Калхас предсказал, что греки выиграют войну с Троей только в том случае, если в сражениях будет участвовать Ахилл. Когда Менелай и Агемемнон начали собирать войско, Фетида спрятала сына во дворце царя Ликомеда на острове Скирос. Ахилл жил здесь среди дочерей царя, одетый в женское платье. Но Калхас разгадал замысел Фетиды. Соратники Менелая Диомед и Одиссей, царь Итаки, отправились на Скирос, взяв с собой богатые подарки для царевен. А между вещами, близкими женскому сердцу, спрятали оружие и воинские доспехи. Их-то и выбрал для себя Ахилл.

    Греки осаждали Трою в течение десяти лет. Главным героем Троянской войны стал Ахилл, который в «Илиаде», рассказывающей о последнем годе осады, именуется «быстроногим» и «любимцем богов». «Илиада» начинается описанием гнева Ахилла, у которого Агамемнон отнял его пленницу Брисеиду. Главный герой троянцев Гектор, сын царя Приама, убивает друга Ахилла Патрокла. Ахилл тяжело переживает его гибель и клянется отомстить. Один из кульминационных моментов поэмы — битва Ахилла и Гектора. Убив противника, Ахилл оплакивает Патрокла и устраивает его погребение. Этим и заканчивается «Илиада».

    О дальнейшей судьбе Ахилла рассказывают мифы, послужившие сюжетной основой для многих сочинений греческих и римских писателей. Герой погиб от стрелы Париса, которую бог Аполлон, покровительствовавший троянцам, направил в пятку Ахилла.
    Одиссея, героя второй поэмы Гомера, называли «многоумным». По его предложению греки, которые никак не могли взять Трою, соорудили огромного деревянного коня, внутри которого спрятались самые могучие бойцы. Остальные же воины взошли на корабли и демонстративно отплыли от берегов Трои. Любопытные троянцы ввезли коня в город. Ночью греки вышли из него и открыли крепостные ворота своим вернувшимся соплеменникам. Отсюда живущее по сей день выражение «троянский конь».

    Обо всем этом рассказывается в «Энеиде», поэме древнеримского поэта Публия Вергилия Марона. А «Одиссея» повествует о приключениях героя во время его возвращения на родину, которое длилось десять лет.

    Боги покровительствовали Одиссею. Один лишь бог моря Посейдон всячески препятствовал ему, ибо Одиссею суждено было ослепить его сына циклопа Полифема. Одноглазый великан запер Одиссея и его спутников в пещере и пожирал их по одному. Спастись грекам помогла хитрость. Одиссей изготовил заостренный кол и, когда циклоп заснул, ослепил его. Утром, выгоняя стадо баранов, Полифем сел у входа в пещеру и начал ощупывать спины животных. Но Одиссей привязал своих спутников под грудью баранов. Так им удалось спастись, заодно прихватив с собой на корабль и тонкорунное стадо.

    По совету волшебницы Цирцеи Одиссей спускается в царство мертвых, во владения Аида и его жены Персефоны, чтобы встретиться с тенью прорицателя Тиресия Фивского. Тот предсказывает, что герой потеряет всех своих спутников, но сам благополучно вернется домой. В царстве Аида Одиссей встречает тени своих друзей, погибших под Троей. Среди них и Ахилл.
    Героя ждут новые приключения. Корабль его проплывает мимо острова сирен. Одиссей затыкает уши своих спутников, чтобы те не слушали губительные песни сирен, себя же велит привязать к мачте, чтобы послушать сладостное пение.

    Одиссей благополучно проводит корабль между чудовищами Сциллой и Харибдой, но теряет в буре всех своих спутников и попадает на остров к нимфе Калипсо. Нимфа полюбила его и удерживала у себя в течение семи лет.

    В последних песнях «Одиссеи» рассказывается о том, как герой возвращается на родную Итаку, где его ждут сын Телемак и верная жена, красавица Пенелопа, упорно отвергающая притязания многочисленных женихов. Одиссей перебил женихов и счастливо воссоединился с Пенелопой.

    Поэмы Гомера начали издавать на греческом и латинском языках в XV столетии, вскоре после изобретения книгопечатания. А затем появились переводы на национальные языки. В 1776—1778 годах в Петербурге увидели свет две части «Омировых творений». Это была «Илиада» в прозаическом переложении коллежского секретаря Петра Екимова. Следующее издание, уже в стихотворном, но неполном переводе Ермила Ивановича Кострова, появилось в 1787 году. А «Одиссею» на русском языке впервые издали в 1788 году в Москве.

    В течение многих лет над переводами Гомера работал Николай Иванович Гнедич. Его прочтение «Иллиады», появившееся в 1829 году, Александр Сергеевич Пушкин приветствовал строками:

    Слышу умолкнувший звук божественной эллинской речи;
    Старца великого тень чую смущенной душой.

    Перевод Гнедича издавали и в XX столетии. А «Одиссея» стала популярной у нас благодаря Василию Андреевичу Жуковскому, чей перевод был опубликован в 1849 году.

    Лисистрата борется за мир

    «Смешное — это всего страшнее», — говорил Михаил Евграфович Салтыков-Щедрин (1826—1889). А еще утверждают, что человечество, смеясь, расстается со своим прошлым.

    Коммунистические вожди о смехе высказывались положительно. В первые оттепельные времена в «Правде» появилась анонимная статья, в которой утверждалось, что нам нужны свои Щедрины и Гоголи. Слова приписывали то ли Георгию Максимилиановичу Маленкову, то ли Анастасу Ивановичу Микояну, ценившему хороший юмор. Лицемерие было настолько очевидным, что в народе тотчас же стало ходить четверостишие:

    Мы — за смех. Но нам нужны
    Подобрее Щедрины
    И такие Гоголи,

    Чтобы нас не трогали.

    Тогдашние вожди, особенно же Никита Сергеевич Хрущев (1894—1971), культурный потенциал которого был весьма невелик, любили высказываться по вопросам художественной литературы, что и было осмеяно сочинителями анекдотов: «Статья из Большой Советской Энциклопедии 2000 года: “Хрущев — литературный критик эпохи Мао Цзедуна”».

    Власти жестоко преследовали политические анекдоты, как, впрочем, и вполне безобидные бытовые комедии. «Если низшим позволить смеяться при высших..., — говорил Александр Иванович Герцен, — тогда прощай чинопочитание». Власти помнили эти слова человека, который, по В. И. Ленину, первый в России «развернул революционную пропаганду». Но они по опыту знали, что «Смех — это всего страшнее».

    Несмотря на преследования политический анекдот процветал даже в самые жестокие сталинские времена. А сегодня, при демократии, почти что вымер. И это тоже смешно!

    Эстетическая категория «комическое», сыгравшая колоссальную роль в истории человечества, бытует в разных жанрах. Едва ли не самый распространенный и самый любимый из них — комедия. Общественная значимость жанра ощущалась всегда. Достаточно вспомнить слова гоголевского персонажа, обращенные к публике: «Чему смеетесь? Над собой смеетесь!»

    Комедия возникает на заре человеческой истории — в античном мире. Корни уходят в фольклор. Назвать точную дату и дать географическую привязку нам не удастся. И все же, колыбелью комедии были Афины, где этот жанр стал инсценироваться в 487 году до н.э.. Премьеры приурочивали к дионисиям — празднествам в честь бога виноградарства и виноделия. Древние римляне называли этого бога Вакхом, а праздники — вакханалиями. На этих праздниках радовались жизни: много пили, много любили и ходили в театр, где плакали над трагедиями, но чаще смеялись на комедиях.

    Блестящий период аттической комедии продолжался недолго — всего около 100 лет. Зрителей радовали многие комедиографы. Мы знаем их имена. Но написанные ими пьесы известны лишь в позднем пересказе или в небольших фрагментах. Хионид, Кратин, Кратет, Феократ, Евполид — эти имена что-либо говорят лишь специалистам. Но каждому культурному человеку известно имя Аристофана — крупнейшего комедиографа древнего мира. Жил и творил он примерно 2400 лет назад. Но пьесы его и сегодня ставят театры. Их с удовольствием смотрят, экранизируют, над ними смеются, о них спорят. И порой запрещают, ибо вездесущая и вековечная цензура во всем привыкла искать и находить крамолу.

    Мы почти ничего не знаем об Аристофане. Известно лишь, что отца его звали Филипп и что ему принадлежали земли на острове Эгина. Аристофан был женат и имел двух сыновей — Арара и Филиппа, которые также стали драматургами. Древние утверждали, что Аристофан написал сорок четыре комедии. До нас дошло только одиннадцать.Первая комедия Аристофана — она называлась «Пирующие» — была поставлена в 427 году до н.э.; автор в ту пору был не старше 18 лет. Пьеса до нас не дошла, но содержание ее в общих чертах известно. Речь шла о старом афинянине и двух его сыновьях, один из которых получил традиционное образование, а другой — новомодное. Отсюда и их различное отношение к жизненным ценностям. Тема, волнующая нас и сегодня, старая как мир!

    Отныне на протяжении сорока с лишним лет Аристофан ежегодно писал по пьесе и ставил их в театре Диониса в Афинах. К празднику приурочивали постановку трех комедий трех разных авторов. Это был своеобразный конкурс, на котором определяли места и присуждали награды.

    За «Пирующими» последовали утраченная комедия «Вавилоняне», поставленная в 426 году, и первая из дошедших до нас пьес — «Ахарняне» (425 г.). Автор тогда еще не был уверен в своих силах и выступал под вымышленным именем Каллистрат.
    Настоящее свое имя Аристофан впервые поставил под комедией «Всадники», представленной в 424 году и занявшей на состязании комедиографов первое место. Героем был наглый и бессовестный раб, купленный дряхлым, выжившим из ума стариком Демосом. Имя старца означает «народ»; речь идет обо всем афинском обществе. Что же касается раба, то афиняне тотчас же узнали в нем популярного политического деятеля и оратора, богатого человека, владельца кожевенной мастерской — «нового грека» Клеона.
    Политическое звучание всегда присуще произведениям Аристофана. Особенно характерно оно для комедии «Лисистрата». Эта пьеса великого грека посвящена вечно актуальной теме — борьбе за мир.

    «Лисистрата» была представлена в 411 году до н.э.. Время для Афин было трудное. Все еще продолжалась длительная кровопролитная Пелопонесская война (431—404) со Спартой. Полным крахом закончился военный поход в Сицилию, который осенью 413 года закончился потерей почти всего флота. Погибло около 2700 воинов. В самих Афинах шла ожесточенная борьба между сторонниками демократического и олигархического правления. Пропаганда мира в этих условиях была более чем уместна.

    Молодая и красивая Лисистрата, чье имя в буквальном переводе означает «распускающая войско» или «прекращающая походы», говорит о себе так: «Я женщина и рождена разумною. Меня природа наградила знанием: от старших, от отца немало доброго слыхала я и научилась многому».

    После долгих и бессонных ночей Лисистрата пришла к мысли, что «Эллады всей спасенье ныне — в женщинах». Только прекрасная часть человечества может победить зло и остановить войну. «В руках у женщин городов судьба, — говорит Лисистрата. — А нет — погибнут все лакемодоняне».

    Для достижения благородной цели женщины всей Эллады должны объединиться: «Когда ж всех стран соединятся женщины, коринфянки, спартанки, беотинянки и мы, — так вместе мы поможем эллинам».

    Цели своей Лисистрата собирается добиться простым и доступным для женщин способом: отказывать мужчинам в супружеских ласках до тех пор, пока они не прекратят воевать. «Когда сидеть мы будем, — говорит Лисистрата, — надушенные, в коротеньких рубашечках в прошивочку, с открытой шейкой, грудкой, с щелкой выбритой, мужчинам распаленных ласк захочется, а мы им не дадимся, мы воздержимся. Тут, знаю я, тотчас они помирятся». Принять такое решение женщинам трудно, им тоже хочется ласк, но в конце концов они соглашаются.

    По приказу Лисистраты женщины захватывают афинский Акрополь, где хранится государственная казна, расходуемая главным образом на войну. Вообще героиня Аристофана считает, что именно золото — «корень войны». Говоря словами современных политиков, война — это коммерческое дело. По мнению Лисистраты, деньги — причина «и войны, и раздоров, и смуты». «Для того, чтобы мог наживаться Писандр и другие правители ваши, — говорит она важному государственному чиновнику, — постоянно возню затевают они. Ну и пусть кричат и хлопочут, как хотят, что есть сил, только денег теперь не видать уж им больше — и баста!»
    Диалог Лисистраты с чиновником дает представление о ее политических взглядах. Она считает, что женщины должны активно участвовать в государственной и общественной жизни, предпочитает демократическую форму правления. В политической программе Лисистраты — борьба с коррупцией: «Из города надо негодяев и трусов повычесать вон и повыдергать злые колючки. Все повычесать вон, что свалялось в комки, что в погоне за теплым местечком присосалось и тянет народную кровь, их должны положить вы под ноготь».

    Все это звучит современно, актуально и в наши дни. Вот, например, совет Лисистраты об укреплении, как мы сказали бы теперь, федерации: «А потом поглядеть, как живут города, что от нашей державы родились, как в забвенье они сиротливо лежат, словно хлопья разбросанной пряжи. Их должны мы заботливо всех подобрать и навить на единую прялку. Вот тогда-то спрядем мы единую нить и великий клубок намотаем. И, основу скрепивши, соткем из него для народа афинян рубашку».

    Аристофановскую «Лисистрату» можно поставить у истоков антивоенных движений. «Для женщин война — это слезы вдвойне! Для того ли сыновей мы рожаем, чтоб на бой и на смерть провожать сыновей?». Борьба афинских женщин завершилась победой, им удалось примирить враждующие стороны и усадить их сначала за стол переговоров, а затем — и за общий пиршественный стол. Все это, впрочем, лишь на сцене театра Диониса. В жизни же Пелопонесская война продолжалась еще много лет.

    В комедии Аристофана следует искать и истоки феминизма, возродившегося в XVIII столетии. Для нас, однако, важнее, что «Лисистрата» и другие пьесы Аристофана дали мощнейший импульс комедийному жанру, со временем изменившему мир. Сколько блестящих имен связано с этим жанром! Уильям Шекспир, Лопе де Вега, Жан-Батист Мольер, Александр Сергеевич Грибоедов, Николай Васильевич Гоголь, Бернард Шоу, Михаил Афанасьевич Булгаков, Евгений Львович Шварц...

    Судьба комедии всегда была трудной. Во Франции в XVIII столетии был запрещен «Тартюф» Мольера, а в Советском Союзе в XX веке — пьеса М. А. Булгакова «Мольер» («Кабала святош»). Пьеса «Горе от ума» впервые вышла на немецком языке в Ревеле в 1831 году, а первое русское издание, появившееся в Москве в 1833-м, через девять лет после того, как комедия была написана, изобилует цензурными купюрами. В Музее книги Российской государственной библиотеки есть экземпляр этого издания с многочисленными рукописными вставками, сделанными любознательным современником, восстановившим тексты, выброшенные цензурой.

    Бытовала, правда, и охранительная комедия. Комедиографы, подобные Анатолию Владимировичу Софронову, и пьесы, напоминающие «Стряпуху», встречались во все времена.

    Комедии Аристофана были впервые напечатаны в 1498 году в Венеции знаменитым типографом Альдом Пием Мануцием. В издание, подготовленное гуманистом Марком Мусурусом, вошло 9 пьес. «Лисистраты» среди них не было. Знаменитая комедия была предана типографскому станку в 1517 году. Новым изданиям — с того времени и до наших дней — нет числа. Некоторые из них были запрещены. В августе 1954-го один американский книголюб выписал из Лондона «Лисистрату» в английском переводе австралийца Джека Линдсея с иллюстрациями его отца Нормана Альфреда Уильяма Линдсея. Почтовый департамент США конфисковал посылку. «Совершенно очевидно, — указывалось в решении департамента, — что комедия является непристойной и будет способствовать развращению тех, кто читает ее».

    Русский перевод «Лисистраты», выполненный писателем и переводчиком Евгением Петровичем Карновичем (1824—1885), был опубликован в 1845 году в журнале «Библиотека для чтения». Наиболее полный свод комедий Аристофана увидел свет в 1934-м в московском издательстве «Academia». Двухтомник вскоре был искромсан, ибо перевод комедий, вступительная статья и комментарий к ним принадлежали Адриану Ивановичу Пиотровскому (1898—1938), о котором в «Краткой литературной энциклопедии» сказано: «Незаконно репрессирован в условиях культа личности. Посмертно реабилитирован». А теперь познакомимся еще с одной книгой, доставшейся нам в наследство от античного мира.

    Басни Эзопа

    Вороне где-то Бог послал кусочек сыру;
    На ель Ворона взгромоздясь,
    Позавтракать было совсем уж собралась,
    Да позадумалась, а сыр во рту держала.
    На ту беду Лиса близехонько бежала...

    Кому со школьных, а то и с детсадовских времен не известны эти строки из басни «Ворона и Лисица», которой Иван Андреевич Крылов обычно открывал свои сборники? Строки заучены, затвержены и сохраняются в каком-то из дальних закоулков памяти, готовые выйти наружу — быть произнесенными в любой момент, как только это понадобится.

    А вот притча, которую знает далеко не каждый.

    «Ворон унес кусок мяса и уселся на дереве. Лисица увидела, и захотелось ей заполучить это мясо. Стала она перед вороном и принялась его расхваливать: уж и велик он, и красив, и мог бы получше других стать царем над птицами, да и стал бы, конечно, будь у него еще и голос. Ворону и захотелось показать ей, что есть у него голос; выпустил он мясо и закаркал громким голосом. А лисица подбежала, ухватила мясо и говорит: “Эх, ворон, кабы у тебя еще и ум был в голове, — ничего бы тебе больше не требовалось, чтобы царствовать». Басня уместна против человека неразумного”».

    Эти строки принадлежат древнегреческому баснописцу Эзопу; в них легко угадывается прототип крыловской басни.
    Приведем еще одну, очень короткую притчу Эзопа, которая называется «Лисица и виноград». «Голодная лисица увидела виноградную лозу со свисающими гроздьями и хотела до них добраться, да не смогла; и, уходя прочь, сказала сама себе: “Они еще зеленые!”. Так и у людей иные не могут добиться успеха по причине того, что сил нет, а винят в этом обстоятельства».
    И в этой притче мы без труда распознаем сюжетные построения басни И. А. Крылова. А француз легко проведет параллели с известной басней Жана Лафонтена.

    Говорится все это не для того, чтобы укорить великих баснописцев. «Бродячие сюжеты» в литературе — вещь обычная и общепризнанная. Что же касается басен, то их сюжеты зародились много веков назад, а затем успешно кочевали из одной страны в другую. Истоки же большинства из них — в творчестве человека, которого звали Эзопом.

    Имя Эзопа встречается в трудах многих античных мыслителей и литераторов. О нем, правда, мимоходом и достаточно бегло, упоминают Аристотель, Аристофан, Гераклид Понтийский, Плутарх. Едва ли не первым назвал это имя древнегреческий историк Геродот.

    Рассказы об Эзопе, о его мудрости и внешнем безобразии, об удивительной находчивости и врожденном чувстве справедливости, присущих ему, издавна бытовали в многочисленных греческих поселениях на берегах Эгейского и Средиземного морей. Кто-то собрал эти легенды, записал и обработал их и во II—I вв. до н.э. составил жизнеописание баснописца — «Книгу о Ксанфе- философе и Эзопе, его рабе, или Похождения Эзопа». Примерно тогда же был составлен и основной сборник басен Эзопа, который обычно и открывался жизнеописанием.

    Прочитав биографию, мы узнаем, что Эзоп родился во Фригии, в северо-западной части Малой Азии, но когда — неизвестно. Геродот утверждал, что Эзоп жил во времена фараона Амасиса и поэтессы Сапфо, то есть в первой трети VI века до н.э.. Был он ужасно безобразен: «брюхо вспученное, голова, что котел, курносый, грязный, кожа темная, увечный, косноязычный, руки короткие, на спине горб, губы толстые — такое чудовище, что и встретиться страшно». Поначалу Эзоп и говорить не мог, но богиня Изида даровала ему речь за то, что он накормил ее жрицу, сбившуюся с пути, и помог ей выбраться на дорогу.

    Когда и как Эзоп стал рабом, жизнеописание не сообщает. Его продавали и перепродавали, пока баснописец не попал в услужение к философу Ксанфу, жившему на острове Самосе. Человек это был мудрый и добрый — совсем не такой, каким он изображен в популярной пьесе «Лиса и виноград» бразильского драматурга Гильермо Фигейреду, известной нашему зрителю по блестящей постановке с Юрием Владимировичем Толубеевым в главной роли. В конце концов Ксанф отпустил Эзопа на волю. Баснописец жил на Самосе, а потом решил поездить по свету. Вавилонский царь Ликург поручил ему свою казну. Побывал Эзоп и в Египте при дворе царя Нектанебона. Все эти имена и события откровенно легендарны.

    Погиб Эзоп в Дельфах: горожане за что-то осудили его на смерть и сбросили со скалы.

    Эзопа нередко называют родоначальником литературного жанра басни. Вряд ли это справедливо. Басня возникла на самых ранних стадиях развития общества — еще в те немыслимо далекие от нас времена, когда какой-нибудь питекантроп задумался о сущности бытия, проявил интерес к отвлеченному мышлению и осознал себя человеком.

    Литературное творчество на первых порах было прикладным и конкретным. Древние писатели рассказывали о случаях, произошедших с ними самими или с их близкими и знакомыми. Появление басни знаменует переход от частного к общему, от конкретного к обобщающему. Велико и назидательное, нравоучительное значение жанра. Басня моделирует образ поведения человека. Ненавязчиво, походя, она показывает, «что такое хорошо и что такое плохо». Современная мораль многим обязана басне. Отсюда и наше право причислить сочинения древнейшего баснописца к книгам, которые изменили мир.

    Басни, близкие к притчам и к назидательным поучениям, можно найти в письменности различных стран Древнего Востока. Но лишь в Греции и во времена Эзопа, как это утверждает литературовед М. Д. Гаспаров, басня становится орудием политической и идеологической борьбы, оружием слабого и угнетенно¬го против сильного и угнетателя. Именно в этом своем качестве она была вложена поздней традицией в уста легендарного древнегреческого баснописца.

    Творчество Эзопа было популярно во все времена и у всех народов. Известно великое множество списков его сочинений, созданных в античные времена и в средние века. Печатать эти басни стали вскоре же после появления типографского искусства. За неполные полвека, прошедшие с момента изобретения Иоганна Гутенберга и до начала XVI столетия, вышло 130 изданий басен Эзопа. Пожалуй, самым известным из них стала книга «Жизнь Эзопа и его басни», напечатанная типографом Иоганном Цайнером в немецком городе Ульме в 1476 году. Об этом издании речь пойдет ниже.

    Издание 1476 года пользовалось большой популярностью и очень быстро разошлось. В 1477—1478 годах его повторил типограф Гюнтер Цайнер, работавший в Аугсбурге. Перевод, сделанный Генрихом Штайнховелем, печатался и во многих других городах Германии.

    Вскоре басни Эзопа перевели на языки других народов Европы. Перевод на французский язык появился в 1484 году и в последующие полвека издавался не менее 10 раз. В том же году вышел английский перевод. Год спустя последовало голландское издание. В 1487 г. в Праге был издан чешский вариант басен Эзопа.

    Источником для этих и более поздних изданий стал труд гуманиста Бонуса Аккурсия, который тщательно изучил древние списки сочинений Эзопа и около 1480 года предпринял в Милане греческое и латинское издание басен. Утверждают, что до конца столетия оно разошлось немыслимым по тем временам тиражом в 20 000 экземпляров. Басни Эзопа были едва ли не первым в мире бестселлером.

    Древнейший из сохранившихся русских переводов Эзопа был сделан в Москве в 1607 году «греческих и польских слов переводником» Федором Касияновым сыном Гозвинским. Включает он 145 басен, которым предпослано стихотворное предисловие переводчика — «Вирши на баснослагателя Езопа». В 1674 году басни Эзопа переводил думный дьяк Андрей Виниус, а в 1675 году — «синбирский рохмистр» П. Кашинский. Все эти переводы остались неопубликованными.

    Первое русское издание — «Притчи Эссоповы на латинском и русском языке» — появилось в 1700 году в Амстердаме, в типографии Яна Тессинга, которому Петр I выдал привилегию на печатание русских книг. Перевел басни скорее всего Илья Федорович Копиевский, много сделавший для становления отечественного гражданского книгоиздания. К каждой басне дано «Прилагание», толкующее сюжет. Книга иллюстрирована гравюрами, помещенными на отдельных листах. В 1712 году «Притчи Эссоповы» были переизданы в Москве, а в 1717 году — в Петербурге. В XVIII веке басни Эзопа переводили на русский язык Д. П. Тростин и С. С. Волчков. «Езоповы басни» выходили в свет в 1747,1760,1766,1788,1791,1792 годах.

    Особо нужно сказать о «Жизнеописании славного баснотворца Езопа», появившемся около 1750 года. Издание это не обычное, а цельногравированное. Методом гравюры на меди воспроизведены не только иллюстрации, но и текст. Всего в книге 13 листов. На первом из них заголовок, предисловие и портрет Эзопа — во весь рост. Шесть последующих листов заняты картинками и еще шесть — текстом.

    Издание это, близкое к русским народным картинкам, было предназначено для распространения в народе и пользовалось широкой популярностью. Его неоднократно перепечатывали вплоть до 1820 года. Достаточно часто басни Эзопа выпускались и в XIX столетии.

    А вот в советское время вышло всего одно издание — в 1968 году в серии «Литературные памятники». Конечно же, Эзоп запретным не был. И все же для власть предержащих в баснях всегда было что-то сомнительное. Друг А. С. Пушкина князь Петр Андреевич Вяземский писал, что «ум прокрадывается в них мимо цензуры». А один из героев «Горя от ума» А. С. Грибоедова говорил о неприятии жанра, в котором подвергаются насмешкам львы и орлы — «Хотя животные, а все-таки цари!». Великий сатирик Михаил Евграфович Салтыков-Щедрин придумал особое словосочетание, в состав которого вошло имя древнегреческого баснописца: «эзопов язык». «Краткая литературная энциклопедия» определяет этот термин, как «особый вид тайнописи, подцензурного иносказания, к которому обращались художественная литература, критика и публицистика, лишенные свободы выражения в условиях цензурного гнета». Определение сформулировано в прошедшем времени. Оно и понятно, ведь в Советском Союзе, как утверждалось, цензуры не было. Между тем эзопов язык продолжал существовать и совершенствоваться и после Октябрьской революции. Достаточно вспомнить «Повесть непогашенной луны» Бориса Ефремовича Пильняка, в которой в завуалированной форме рассказывалось о трагической гибели полководца Михаила Васильевича Фрунзе. Редакция журнала «Новый мир», напечатавшего повесть в 1926 году, вскоре признала публикацию своей «явной и грубой ошибкой». Эзопов язык пронизывает произведения Андрея Платоновича Платонова, Михаила Александровича Булгакова, Михаила Михайловича Зощенко, Ильи Ильфа и Евгения Петрова...

    Что же касается советской басни, то она в большинстве своем законопослушна. Главной ее темой была бытовая сатира. Обличались же в основном козни мирового империализма.

    Александрийская библиотека

    Среди семи чудес света, о которых говорили в античности, называют и колоссальный маяк в Александрии — столице эллинистического Египта. К чудесам этим не причисляли Александрийскую библиотеку. Между тем память о ней затмила в веках славу знаменитого маяка.

    Библиотека была основана в начале III века до н.э. первыми царями из династии Птолемеев. У истоков ее стоял Мусейон — исследовательское и просветительное учреждение, один из важнейших центров эллинистической культуры. В дословном переводе с греческого «мусейон» — это «храм муз»; музы — легендарные дочери бога-громовержца Зевса, которые покровительствовали наукам и искусствам. Отсюда и наше слово «музей».

    При Мусейоне и была создана Александрийская библиотека. Помещалась она в покоях царского дворца. Правители Египта гордились библиотекой, всячески пополняли ее. Птолемей II Филадельф посылал гонцов во все страны Средиземноморья, приказывая им приобретать рукописи. Так, из Иерусалима ему привезли Библию, один из наиболее прославленных памятников древней письменности. Птолемей собрал в своем дворце 72 «толковников» — переводчиков, и они в течение 72 дней перевели Библию на греческий язык.

    В Александрийской библиотеке сверяли и редактировали тексты и других книг, переводили их на греческий язык. Переписчики тщательно воспроизводили их на папирусных свитках. Это было настоящее издательство, едва ли не древнейшее в мире!
    Руководил библиотекой поэт Каллимах. Он писал гимны и элегии, но вместе с тем составил колоссальный труд — «Таблицы тех, кто прославился во всех областях знания, и того, что они написали». Здесь описаны произведения греческой литературы со времен Гомера. Приводились и жизнеописания авторов. «Таблицы» были и каталогом Александрийской библиотеки, и библиографическим указателем, и исследованием по истории литературы.

    Каллимаха, труд которого дошел до нас в небольших фрагментах, называют отцом современной библиографии. В годы, когда составлялись «Таблицы», в библиотеке хранилось 400 тысяч свитков. Для новых книг уже не было места, и их стали размещать в Серапейоне — святилище в честь бога Сераписа. К середине I века до н.э. фонды Александрийской библиотеки насчитывали 700 тысяч «томов».

    Как и когда погибла библиотека? По этому поводу существуют разные мнения. С одним из них мы можем познакомиться, прочитав пьесу Бернарда Шоу «Цезарь и Клеопатра». Во время похода Юлия Цезаря в Египет в 48—47 гг. до P. X. римские легионеры подожгли стоявший в гавани флот. Загорелся и город. Ученый египтянин Теодот, один из героев пьесы Шоу, умоляет прославленного военачальника предотвратить гибель библиотеки.

    — Десять людских поколений, — говорит он, — дают миру лишь одну бессмертную книгу.
    — Если она не льстит человечеству, — отвечает Цезарь, — ее сжигает палач!
    А на слова Теодота: «Горит память человечества», — Цезарь восклицает: «Позорная память! Пусть горит!»

    Так оно было или нет, сказать трудно. Но мысль английского драматурга ясна: войны всегда наносили вред, иногда непоправимый, книжной культуре человечества.

    Сподвижник и преемник Цезаря Марк Антоний, чтобы как-то компенсировать потерю, подарил египетской царице Клеопатре 200 тысяч свитков, принадлежавших библиотеке Пергама, древнего города в Малой Азии. Разместили их в Серапейоне. Эта часть библиотеки погибла в 391 году, когда толпа христианских фанатиков разгромила святилище.

    Книгохранилище пытались восстановить. Но войны прокатывались через город, и при этом с неизбежностью гибли книги. Около 616 года Александрию захватили персы, в 627 году — византийцы, в 640 году— арабы.

    Сирийский писатель и ученый Абуль-Фарадж (1226—1286) рассказывает, что судьбу Александрийской библиотеки решили слова калифа Омара: «Если все захваченные в городе книги заключают в себе те же доктрины, которые изложены в Коране, то они излишни. Если же они содержат доктрины, не согласные с Кораном, то они вредны...».

    В наши дни Александрийская библиотека восстанавливается. В этом великом и благородном деле принимают участие многие страны, в том числе и наша.

    От свитка к кодексу

    Пергамская библиотека, подаренная Марком Антонием Клеопатре, возникла во II веке до н.э.. В Пергаме тогда правил царь Евмен II. Задумав создать книгохранилище, он решил купить в Египте самый подходящий материал для письма — папирус. Но фараон Птолемей V, книголюб и гордец, наложил запрет на вывоз папируса. Он боялся, что новое собрание книг затмит славу Александрийской библиотеки. Тогда Евмен изобрел писчий материал, который делали из кожи животных — овец, телят, козлят. По названию города его стали именовать пергаменом.

    Так рассказывает Плиний Старший. Рассказ этот не более чем легенда. Кожа применялась в качестве писчего материала и ранее — в Египте и Месопотамии, в древней Иудее.

    ...Поздней весной 1947 года юноша-бедуин Мухаммед эд-Диб, кочевавший со стадом вдоль берега Мертвого моря, отправился разыскивать отбившуюся от стада козу. В прибрежных скалах было много пещер; коза могла забрести в одну из них. Чтобы спугнуть животное, Мухаммед бросил в небольшое отверстие камень — и услышал звонкий треск разбиваемой посуды. Юноша протиснулся в отверстие. В пещере было полутемно. У стены, полузасыпанные камнями и песком, стояли закрытые крышками глиняные сосуды. Мухаммед приподнял крышку и увидел кожаные свитки, покрытые письменами. Юноша взял один из них. Вечером, в шатре, он попытался нарезать из кожи ремни для сандалий. Но кожа оказалась чересчур ветхой...

    Прошло немало месяцев, прежде чем свитки попали в руки ученых — историков и палеографов.

    Находка Мухаммеда эд-Диба положила начало серии поистине сенсационных открытий, сделанных в последующие годы на берегах Мертвого моря. Один за другим стали извлекать из мрака пещер кожаные свитки. Тогда-то впервые прочитали интереснейшие документы, которые были написаны в период с IV по I век до н.э.. Некоторые из них проливали свет на возникновение христианства. Нашли и письма Бар-Кохбы — героя освободительного восстания в Иудее в 132—135 годах. Особый интерес представляли остатки большой библиотеки, в которой оказалось не менее 600 книг. Принадлежала она религиозной общине, названной учеными Кумранской — по находящимся неподалеку от пещер развалинам Хирбет-Кумран.

    Многие свитки содержали тексты из Библии, древнейшие из ныне известных. Они позволили проследить историю постепенного создания этой «Книги книг», замечательного литературного и исторического памятника.

    Идеология и обрядность Кумранской общины близки к традициям раннего христианства. А ведь община существовала за два века до того времени, к которому относят проповедь Иисуса Христа!

    От кожаных свитков-книг — прямая дорога к пергамену. Древнейшие документы на пергамене были найдены в 1923 году при раскопках на берегах Евфрата; их датируют 196—195 годами до н.э..

    По сравнению с папирусом пергамен обладал многими преимуществами. Писать на нем можно с обеих сторон. Краска легко снимается с пергамена, его можно использовать повторно. Главное же преимущество состоит в том, что пергамен не ломок, его можно как угодно сгибать. Это способствовало появлению новой формы книги, сохранившейся, в основных чертах, до наших дней. Форма эта именуется «кодекс», что в буквальном переводе с латинского означает «ствол дерева», «бревно», «чурбан». Более того, когда древние римляне бранились и хотели подчеркнуть тугоумие собеседника, они называли его «кодексом», что примерно соответствует русскому «дубина».

    Какими же судьбами столь малопочтенным словом была названа одна из форм книги?

    Древние греки и римляне применяли для письма деревянные дощечки, натертые воском. Текст процарапывали на воске заостренной палочкой-стилем. Края дощечек можно было скрепить между собой шнурком, пропуская его через просверленные в них отверстия. Получалось некоторое подобие деревянной записной книжки, навощенные страницы которой всегда готовы к употреблению. В зависимости от количества дощечек книжку называли «диптихом» (две дощечки), «триптихом» (три дощечки) или «полиптихом» (много дощечек).

    На одной из фресок города Помпеи, засыпанного пеплом во время ужасного извержения Везувия в 79 году, изображена девушка с раскрытым полиптихом. Задумавшись над фразой, которую она хочет начертать на покрытой воском дощечке, девушка прислонила кончик стиля к губам — как современная школьница, прикусывающая конец карандаша. Полиптих и послужил прообразом книги в виде удлиненного по вертикали четырехугольника. Такой форме — в память о деревянных «страницах» полиптиха — было присвоено название «кодекс».

    Кодекс можно изготовить и из папируса, склеивая концы отдельных листочков. Но папирус ломок, его нельзя фальцевать, сгибать. Кодекс получил широкое распространение лишь после того, как появился новый писчий материал — пергамен. По примеру полиптихов из пергамена стали делать записные книжки. Для этого сгибали листки, вкладывали их один в другой и прошивали у корешка. Чаще всего брали четыре листа; при сгибании получалась 16-страничная книжечка. По-гречески ее называли «тетрада», то есть «четверка». Отсюда произошло слово «тетрадь». Отсюда и 16- или 32-страничные тетради в современной книге. В дальнейшем листы пергамена начали фальцевать в несколько сгибов. Полученные таким образом тетради скрепляли между собой в книжный блок в форме кодекса.

    В Древнем Риме кодексами называли также «подшивки» документов, грамот. Отсюда распространенное у нас значение слова «кодекс» — свод законов.

    Когда появился кодекс?

    Точной даты назвать нельзя. Известен рассказ об убийстве в 52 году до н.э. римского политического деятеля Публия Клодия. Толпа перенесла тело Публия в здание сената и возложила на костер из столов, стульев и «кодицес либрариорум». Историки книги предполагают, что речь идет об актовых книгах римского сената, книгах в форме кодекса. В одном из берлинских музеев хранится фрагмент когда-то существовавшего кодекса с записью трагедий древнегреческого драматурга Еврипида, сделанной во II веке.

    Старейшие кодексы со списками Библии относят к IV—V вв. Самый известный из них — Синайский — был найден в монастыре св. Екатерины на Синайском полуострове, в библиотеке которого сохранилось немало сокровищ книжной культуры.

    09.04.2020, 1068 просмотров.


    Уважаемые посетители! С болью в сердце сообщаем вам, что этот сайт собирает метаданные пользователя (cookie, данные об IP-адресе и местоположении), что жизненно необходимо для функционирования сайта и поддержания его жизнедеятельности.

    Если вы ни под каким предлогом не хотите предоставлять эти данные для обработки, - пожалуйста, срочно покиньте сайт и мы никому не скажем что вы тут были. С неизменной заботой, администрация сайта.

    Dear visitors! It is a pain in our heart to inform you that this site collects user metadata (cookies, IP address and location data), which is vital for the operation of the site and the maintenance of its life.

    If you do not want to provide this data for processing under any pretext, please leave the site immediately and we will not tell anyone that you were here. With the same care, the site administration.