AAA
Обычный Черный

Кто не делится найденным, подобен свету в дупле секвойи (древняя индейская пословица)

версия для печатиВерсия для печати



Библиографическая запись: Литературная классика в освещении религиозно-философской и религиозно-догматической критики (на материале статей Бердяева (О Толстом), Булгакова (О Толстом), Гаврюшина (О Булгакове). — Текст : электронный // Myfilology.ru – информационный филологический ресурс : [сайт]. – URL: https://myfilology.ru//178/literaturnaya-klassika-v-osveshhenii-religiozno-filosofskoj-i-religiozno-dogmaticheskoj-kritiki-na-materiale-statej-berdyaeva-o-tolstom-bulgakova-o-tolstom-gavryushina-o-bulgakove/ (дата обращения: 29.03.2024)

Литературная классика в освещении религиозно-философской и религиозно-догматической критики (на материале статей Бердяева (О Толстом), Булгакова (О Толстом), Гаврюшина (О Булгакове)

Литературная классика в освещении религиозно-философской и религиозно-догматической критики (на материале статей Бердяева (О Толстом), Булгакова (О Толстом), Гаврюшина (О Булгакове)

Содержание

    Бердяев.

    В своей статье Бердяев задается вопросом,  был ли Л. Толстой христианином, как он относился к Христу, какова природа его религиозного сознания? Критик утверждает, что Толстой - «гениаль­ный художник и гениальная личность, но он не гениальный и даже не даровитый религиозный мыслитель». В нем бушевала могучая религи­озная стихия, но она была бессловесной. Толстому всегда были чужды религия Логоса и философия Логоса, всегда религиозная стихия его оставалась бессловесной, не выраженной в Слове, в сознании. Л. Толстой — исключитель­но оригинален и гениален, и он же исключительно банален и ограничен. В этом бьющая в глаза антиномичность Толстого. В «Детстве, отрочестве и юности» обнаруживаются истоки Л. Толстого, его светское тщеславие, его идеал человека commeilfaut. По «Войне и миру» и «Анне Карениной» видно, как близка была его природе свет­ская табель о рангах, обычаи и предрассудки света, как он знал все изгибы этого особого мира.

    В Тол­стом чувствуется вся тяжесть света, дворянского быта, вся сила жизненного закона тяготения, притяжения к земле. С другой стороны, тот же Толстой с небывалой силой отрицания и гениальностью восстает против «света» не только в узком, но и в широком смысле слова, против безбожия и нигилизма не толь­ко всего дворянского общества, но и всего «культурного» обще­ства. Его бунтующая критика переходит в отрицание всей исто­рии, всей культуры. Наконец, самая разительная толстовская антиномия: проповедник христианства, исключительно занятый Евангели­ем и учением Христа, он был до того чужд религии Христа, как мало кто был чужд после явления Христа, был лишен всякого чувствования личности Христа. Он — страш­ный враг христианства и предтеча христианского возрождения. Религия Толсто­го — не новое христианство, это — ветхозаветная, дохристиан­ская религия, предшествующая христианскому откровению о личности, откровению второй, Сыновней, Ипостаси. У Достоевского было интимное отношение к Христу, у Тол­стого нет никакого отношения к Христу, к Самому Христу. Для Толстого существует не Христос, а лишь учение Христа, запове­ди Христа. Толстой говорит: все зло оттого, что люди ходят во тьме, не знают божественного закона жизни.

    Л. Толстой не только был религиозной натурой, он был и мистической натурой. Есть мистика в «Войне и мире», в «Казаках», в его отношении к первостихиям жизни; есть мистика и в самой его жизни, в его судь­бе. Но мистика эта никогда не встречается с Логосом, т. е. никог­да не может быть осознана. В своей религиозной и мистической жизни Толстой никогда не встречается с христианством. Нехристианская природа Толстого художественно вскрыта Мережков­ским. Но то, что Мережковский хотел сказать по поводу Толсто­го, тоже осталось вне Логоса, и христианский вопрос о личности не был им поставлен.

    Выводы, которые делает Бердяев: Л. Толстой ничего общего не имеет с христианским сознанием, что выдуманное им «христианство» ничего общего не имеет с тем подлинным христиан­ством, для которого в Церкви Христовой неизменно хранится образ Христа. Своей критикой, своими исканиями, своей жизнью Л. Толстой пробуж­дал мир, религиозно заснувший и омертвевший. Без толстовской кри­тики и толстовского искания мы были бы хуже и проснулись бы позже. Ветхозаветная прав­да Толстого нужна была изолгавшемуся христианскому миру. Без Л. Толстого Россия немыслима и что Россия не может от него отказаться. Мы любим Льва Толстого, как родину. Наши деды, наша земля — в «Войне и мире».

    Булгаков

    Булгаков целью своей статьи ставит уяснение жизненного смысла и мудрости этих произведений при свете нравственной философии вообще и общего мировоззрения самого Л. Н. Толстого.  Сопоставляя Толстого как богослова, моралиста и проповедника, автора многочисленных произведений религиозно-философского характера, и Толстого-художника, мы получаем возможность поставить одну из самых коренных проблем духовной жизни, именно о нравственной природе человека, или о силе зла и греха в человеческой душе. Именно этот вопрос со страшной силой и мукой ставит Толстой в "Дьяволе" и "Отце Сергии". Вл. Соловьев также неоднократно обращается к теме греха в своих произведениях, первичным началом нравственности он полагает стыд: "Я стыжусь, следовательно, я существую не физически только, но и нравственно; я стыжусь своей животности, следовательно, я существую еще как человек ". По его мнению, в борьбе со злом индивидуальным, кроме совести и ума, потребно "вдохновение добра, или прямое и положительное действие самого доброго начала на нас и в нас». XIX век внес изменение, что отвлеченный и бесцветный деизм [deus - бог] он заменил естественно-научным механическим материализмом или энергетизмом, а в религиозной области провозгласил религию человекобожия. С одной стороны, здесь развивается мысль, что человек всецело есть продукт среды и сам по себе ни добр, ни зол, но может быть воспитан к добру и злу; при этом особенно подчеркивается, конечно, лишь оптимистическая сторона этой дилеммы: именно что человек при соответствующих условиях способен к безграничному совершенствованию и гармоническому прогрессу. С другой стороны, выставляется и такое мнение, что если у отдельных индивидов и могут быть односторонние слабости или пороки, то они совершенно гармонизируются в человеческом роде, взятом в его совокупности, как целое: здесь минусы, так сказать, погашаются соответственными плюсами и наоборот. Мировоззрение Л. Н. Толстого не укладывается всецело ни в один из них, но имеет черты, свойственные тому и другому. По основам своего понимания мира и человека Толстой должен быть отнесен, несомненно, ко второму типу, поскольку он разделяет веру в естественного человека, не поврежденного в своей основе и извращенного лишь ложным воспитанием -- "соблазнами и обманами". Религия Толстого есть существенно религия самоправедности и самоспасения разумом и разумным поведением. Толстой слишком хорошо знал в надменном человекобоге грязного человеко-зверя. Вот как говорит он о грехе: "Человек рожден в грехах. От тела все грехи, но дух живет в человеке и борется с телом. Вся жизнь человека − это борьба духа с телом. Большая ошибка думать, что от греха можно освободиться верой или прощением от людей. От греха ничем нельзя освободиться. Булгаков рассуждает и о Достоевском.

    Вывод:Отмечая принципиальную разнородность мировоззрения Толстого и мировоззрения Достоевского Булгаков видит смысл этой разнородности в том, что Толстой верит в возможность "самоспасения" человека, в то, что человек может своими духовными силами победить дьявола, победить зло, царящее в мире и в его собственной душе, в то время как Достоевский доказывает, что спасение и победа над злом возможна только через веру, через приятие сверхчеловеческого и сверхмирного "Лика Христова". Не останавливаясь более на критике поверхностного и по существу неверного изображения взглядов Достоевского у Булгакова, следует отметить ключевое противоречие, возникающее в данном случае в его рассуждениях, - противоречие между этическим требованием борьбы со злом и очевидным утверждением, вытекающим из ортодоксальной христианской концепции человека, о невозможности для человека "своими силами" победить зло.

    Гаврюшин        

    Статья написана с «консервативных» православных позиций. Автор этой статьи исходит из следующего убеждения: «Обращение М.Булгакова к апокрифу обусловлено /…/ сознательным и резким неприятием канонической новозаветной традиции», и доказывает его рядом сопоставлений текста романа с первоисточником. Отмечается важная деталь – отсутствие противоборства между Иешуа и Воландом:


    «Иешуа и Воланд одинаково относятся к каноническим евангелиям, совершенно единомысленны в уготовлении вечного приюта Мастеру и Маргарите. В романе о Понтии Пилате Сатана не искушает Га-Ноцри, а последний не изгоняет бесов и вообще явно не ущемляет Князя Тьмы. Больше того, Воланд-Сатана вразумляет и наказует явных безбожников, его подручные заставляют платить по счетам плутов, обманщиков и прочих негодяев… Единственная перебранка посланника Иешуа Левия Матвея с Сатаной выставляет “апостола” в весьма невыгодном свете. И, может быть, основной смысл эпизода показать, что по причине своей ограниченности Левий Матвей просто не посвящен в глубинное единство и таинственную связь Иешуа-Иисуса и Воланда-Сатаны».

    Далее Н.Гаврюшин исследует ряд мотивов и образов романа, восходящих, по его наблюдениям, к ритуалам масонства и дьяволопоклоннических культов. Во многом анализ романа, сделанный Николаем Гаврюшиным, следует признать достаточно аргументированным, однако мы имеем основания (в первую очередь, опираясь на материалы биографии М. А. Булгакова) не принять провоцируемый логикой этой статьи вывод о сознательном антихристианстве Булгакова.

    15.02.2017, 1394 просмотра.


    Уважаемые посетители! С болью в сердце сообщаем вам, что этот сайт собирает метаданные пользователя (cookie, данные об IP-адресе и местоположении), что жизненно необходимо для функционирования сайта и поддержания его жизнедеятельности.

    Если вы ни под каким предлогом не хотите предоставлять эти данные для обработки, - пожалуйста, срочно покиньте сайт и мы никому не скажем что вы тут были. С неизменной заботой, администрация сайта.

    Dear visitors! It is a pain in our heart to inform you that this site collects user metadata (cookies, IP address and location data), which is vital for the operation of the site and the maintenance of its life.

    If you do not want to provide this data for processing under any pretext, please leave the site immediately and we will not tell anyone that you were here. With the same care, the site administration.