Кто не делится найденным, подобен свету в дупле секвойи (древняя индейская пословица)
Версия для печати
Библиографическая запись:
Анализ и оценка текста с логической стороны. — Текст : электронный // Myfilology.ru – информационный филологический ресурс : [сайт]. – URL: https://myfilology.ru//164/analiz-i-oczenka-teksta-s-logicheskoj-storony/ (дата обращения: 26.04.2024)
Анализ и оценка текста с логической стороны
Содержание
Значение логических аспектов редактирования
Значение логических аспектов редактирования для редакторской работы многогранно.
Во-первых, редакторский анализ и оценка текста должны быть логичными. Иначе критика текста не будет доказательной и убедительной для автора.
К сожалению, редакторские заключения на практике нередко не отвечают элементарным логическим требованиям. Например, одно из них кончалось таким выводом:
Данная работа непригодна для издания, так как она не может служить путеводителем для иностранных туристов.
Редактор, написавший эти строки, был, вероятно, уверен, что его вывод неотразим. Хотя его тезис «работа не может служить путеводителем для иностранных туристов» еще требует доказательств, почему он не может служить именно в таком качестве. Поэтому в качестве причины надо было привести доводы непригодности работы для той цели, на которую она рассчитана, и лишь тогда делать вывод о непригодности работы к изданию.
Во-вторых, сам предназначенный к изданию текст должен быть логически безупречным, лишенным противоречий, доказательным. Иначе он окажется несостоятельным. Например:
Отражается на профессиональном чтении, как установлено, и разница в уровне образования: в группе инженеров и техников этот уровень в целом ниже, чем у педагогов (по данным исследований, большинство инженеров и техников имеют среднее образование, часть этой группы - практики).
Этот фрагмент из научного издания, подводящего итоги конкретно-социологического исследования чтения, вряд ли можно признать логически состоятельным.
В самом деле, инженер — это специалист с высшим образованием. Каким же образом он входит в группу тех, у кого образование среднее? Почему автор написал именно так? Вероятно, потому, что имел в виду инженеров не по образованию, а по должности. Но тогда так и следовало написать.
А точно ли утверждение, что большинство занимающих инженерные должности имеет среднее образование? Поскольку никаких оговорок автор не привел, приходится сделать вывод о чрезмерном обобщении. Автор явно имел в виду только тех, кто входил в исследуемую группу, а получилось, что таково общее положение в стране.
Зная причины логических погрешностей текста, легко предложить, как их устранить:
...(в исследовавшейся группе специалистов, занимающих должности инженеров и техников, большинство имеет среднее образование, часть этой группы - практики).
Примеры логических погрешностей и несуразностей в печатных изданиях можно приводить без конца. Поскольку авторы в своих текстах обычно что-то доказывают, опровергают, формулируют определения, классифицируют, т.е. совершают логические действия, то они должны считаться с законами логики; иначе их действия окажутся ущербными. Редактору же приходится проверять соответствие текста правилам логики.
В-третьих, редактор, предлагая автору поправки в его тексте, только тогда будет делать это безупречно, когда его анализ допущенной автором погрешности будет логически точным, вскрывающим ее причины.
Можно сформулировать такое положение:
Поскольку работа редактора — работа умственная, она может быть успешной только тогда, когда редактор соблюдает законы и правила логики.
В-четвертых, логическая культура читателей зависит во многом от логической культуры текстов в книгах, журналах, газетах. Логику изучает, ее законами и правилами владеет относительно небольшая часть людей, читателей в том числе. И хотя нельзя забывать слова Гегеля о том, что «знание логики столько же помогает мыслить, как знание физиологии — переваривать пищу», можно с уверенностью утверждать, что логическая корректность печатных текстов формирует у читателей логически верное мышление. И наоборот: логически несостоятельный текст препятствует формированию у читателей логически верного мышления. Итак, речь идет о значении анализа и оценки логических качеств текста редактором для логической культуры читателей.
Предмет главы
Этот предмет не краткий курс логики, приспособленный для редакторов, а главным образом приемы анализа и оценки текста с логической стороны: речь пойдет о том, как редактору строить свою работу над авторским оригиналом, чтобы выявлять логические погрешности текста и помогать автору их устранять. Это тем более важно, что издания изобилуют логическими погрешностями именно потому, что их редакторы не владели такими приемами. Об этом свидетельствуют многочисленные примеры низкого уровня логической культуры печатных текстов.
См. пример из газеты, приведенный в предыдущей статье.
В нем вторая фраза, по замыслу автора или писавшего отчет корреспондента, должна служить аргументом положения, содержащегося в первой фразе. Но состоятелен ли аргумент? Ведь из первой фразы можно понять, что с ростом выпуска литературно-художественных книг увеличивается пропорционально и число хороших среди них. А подтверждается это во второй фразе тем, что издательство «Вагриус» подготовило к выпуску энциклопедию, которая будет вкладом в историческую литературу. Во-первых, книга еще не вышла и ее оценка как хорошей еще впереди. Во-вторых, книга историческая, а не литературно-художественная — каким же образом она может подтвердить рост числа хороших книг среди книг литературно-художественных? Логическая связь между двумя фразами несостоятельна.
Другой пример (из еженедельника «За рубежом»):
Разумеется, антикоммунизм не новый враг для рабочего класса. Первые столкновения с ним произошли еще на заре рабочего движения. Буржуазия и феодальная аристократия начали травлю идей коммунизма еще до появления на свет «Коммунистического манифеста». Первый антикоммунистический процесс состоялся в Кельне в 1852 году - всего через четыре года после опубликования этого великого документа марксизма.
В качестве доказательства травли коммунизма до выхода «Коммунистического манифеста» автор привел первый антикоммунистический процесс, который, как он сам пишет, состоялся через четыре года после этого выхода. Казалось бы, очевидно, но редактор этого не замечает.
Особенно удивительны грубейшие логические погрешности в газетах, где они встречаются довольно часто.
Вот корреспондент «Известий» пишет:
Не спеша прошмыгнула через причал и скрылась за дверью крыса.
Удивительная крыса: умудрилась двигаться стремительно и не спеша.
«Комсомольская правда» поделилась с читателями такой тайной:
Ни один человек про это не знал, только двое знали.
Комментарии излишни.
Не уступает подобному откровению «Огонек»:
Вот она подлинная дружба, рядом с негритянкой танцуют белорус, голландка, индианка.
Областная газета поражает еще пуще:
Теперь попытаемся представить себя в роли счастливых родителей - у кого это первенец (дай бог не последний!), а у кого виновника торжества дома ждет братишка или сестренка.
Информационное издание всерьез сообщает:
В печатной продукции по вопросам техники существенное значение приобрели многочисленные неопубликованные материалы (в первую очередь отчеты о выполненных научно-исследовательских и опытно-конструкторских работах).
Каким образом неопубликованные материалы приобрели такое значение в печатной продукции, к которой они отношения не имеют, знает только автор текста. Почему его не спросил об этом редактор? Скорее всего, только потому, что не владел приемами проверки логических качеств текста.
Но, пожалуй, всех превзошла газета «Советская Россия», которая в давнем номере (1968. 29 марта), сообщая о поездках Юрия Гагарина, напечатала такой диалог корреспондента с ним о поездке на Кипр:
- Пожалуй, любопытна была встреча на Кипре, - сказал он. - В городе Лимасола, помнится, меня любовно назвали Икаром космоса.
- И что же вы ответили?
- Что у Икара были крылья, слепленные из воска - материала не очень-то стойкого. Космические же корабли делаются из прочнейших современных металлов. Именно такие металлы производятся руками наших рабочих, инженеров, ученых. Советский народ - вот кого по праву надо называть Икаром космоса.
Трудно судить, допущена логическая несуразица Гагариным или это выдумка корреспондента, но она налицо. Как можно называть советский народ Икаром космоса, раз это противоречит мысли Гагарина, который-то не согласился сравнивать себя с Икаром как раз именно потому, что слепленные из воска крылья привели к краху полета. Но тогда как же сравнивать с ним советский народ?
Примеры анекдотического логического неряшества можно приводить бесконечно. Они смешны, но приведены не ради желания посмешить, а для того, чтобы показать, что раз редакторы этих текстов не замечают в них грубых логических погрешностей, значит, они не владеют приемами, которые помогают выявлять логические ошибки, без чего их не устранить.
Но не только газетная спешка порождает логические ошибки. И в относительно неспешно подготавливаемых к изданию книгах встречаются логические промахи, не замеченные редакторами. Например:
Голословные утверждения всегда считались пустопорожним занятием.
Это утверждает профессор доктор наук Е. Н. Зарецкая в книге «Риторика: Теория и практика речевой коммуникации» (3-е изд., испр. М., 2001) на с. 108 в главе «Логико-речевое доказательство». Справедливость этого утверждения более чем сомнительна. Ему противоречат факты. Люди нередко стараются добиться своих целей голословными утверждениями, прибегая к ним как к средству хотя и незаконному, но порой весьма эффективному. Таким тезис Е. Н. Зарецкой может расцениваться только с позиции тех, кто стремится к истине. Так что без оговорки фраза Е. Н. Зарецкой логически несостоятельна.
Задачи редактора. Две задачи стоят перед редактором при анализе текста с логической стороны: первая — осознать, не пропустить мимо сознания каждый случай логической связи между понятиями или суждениями в тексте, зафиксировать, выявить эту связь; вторая — проверить правильность выявленных, зафиксированных логических связей.
Приемы решения этих двух задач и есть предмет настоящей страницы.
Приемы выявления логических связей
Эти приемы можно назвать сигнальными: они, помогая выделить в тексте ту или иную логическую связь, подают сигнал к ее анализу и оценке.
— Внимание! — говорят они: необходим анализ логических качеств текста.
Без них анализ текста с логической стороны мог бы и не состояться: не выявленная логическая связь от проверки ускользает.
В одних случаях (когда логические отношения между понятиями и суждениями выражены в тексте словесно или пунктуационно) мысленно выделяют, подчеркивают слова или знаки препинания, эти отношения передающие, выражающие (первая группа сигнальных приемов); в других (когда логические связи между понятиями и суждениями словесно или пунктуационно не выражены) соотносят суждения и понятия между собой, чтобы определить, в какой логической связи они находятся (вторая группа сигнальных приемов).
Выделение слов, выражающих логические связи
Очень часто логическая связь между суждениями выражена словами поэтому, потому что, так как, ибо, вследствие этого, хотя, однако, но, тем не менее и т.д. Такого рода слова, если их выделять, сигнализируют о логической связи в тексте, которая должна быть проанализирована. Они как бы предупреждают редактора: «Внимание! Здесь такая-то логическая связь. Правильна ли она?»
Но что значит выделять эти слова? Каким образом это делать? Да еще так, чтобы не отвлекаться от осмысления текста, а помогать ему?
Если, например, по ходу чтения мысленно называть логическое значение каждого союза, то благодаря этому он будет, несомненно, выделяться из текста и сигнализировать о том, что между понятиями или суждениями в тексте налицо такие-то логические отношения.
Читая текст, где между двумя понятиями стоит союз и, мы мысленно должны сказать себе нечто вроде: «Здесь присоединены один к другому члены деления одного понятия. Исключают ли они друг друга? Имеют ли единое основание для деления?». На практике мысленный сигнал, конечно, более свернут: «и — члены одного ряда — так ли?»
Проиллюстрируем случай подобной сигнализации на примере.
Если бы, читая в издательской аннотации следующий текст:
Учебное пособие для учащихся музыкальных учебных заведений, доступное всем любителям музыки и желающим познакомиться с ее историей...
- редактор не задержался на союзе и между любителям музыки и желающим познакомиться с ее историей, он вряд ли заметил бы, что эти понятия не исключают друг друга: ведь нет никаких сомнений, что значительная, если не булыная часть желающих познакомиться с историей музыки и есть любители музыки, т.е. второе понятие значительной частью своего объема входит в объем первого понятия. А возможно, что речь должна здесь идти только и только о тех любителях музыки, которые желают познакомиться с ее историей. В самом деле. Ведь учащиеся музыкальных учебных заведений к числу тех, кому еще доступно пособие, не относятся. Специалисты (музыканты, музыковеды) уже получили какое-то музыкальное образование, и, следовательно, к разряду желающих познакомиться с историей музыки их тоже не отнесешь: они уже с ней в той или иной степени знакомы. Кто же еще не из любителей музыки может желать познакомиться с ее историей по учебному пособию? Пожалуй, таких не сыщешь. А раз так, то следовало написать:
...всем любителям музыки, желающим познакомиться с ее историей...
Таков результат сигнала к анализу, поданного союзом и.
Если связь между суждениями выражена, например, словом поэтому, оно сигнализирует редактору: «Внимание! Здесь отношения логического следования: одно вытекает из другого! Правильно ли оно? Требуется проверка». Например:
Полный перевод «Собора Парижской богоматери» был сделан в 1875 г., так как официальный запрет перевода романа и издания его в России, наложенный министром народного просвещения С.С.Уваровым в апреле 1834 г., просуществовал почти двадцать лет.
Редактор, не владевший сигнальным приемом, оставил фразу без изменения. Между тем слова так как требовали анализа текста с логической стороны. Проведи его, он бы понял, что издание перевода состоялось только в 1875 году вовсе не потому, что существовал запрет на издание. Ведь запрет был отменен в 1854 году. Да и переводить его могли и раньше. Не могли лишь издать до 1854 года. И вообще причинной зависимости здесь быть не может. И тогда редактор предложил бы автору несколько иную редакцию текста:
Лишь после того как был снят запрет на издание романа в переводе, в 1875 г. вышел в свет полный перевод его на русский язык.
Логическая ошибка устранена.
Другой пример:
Немало еще учреждений, которые снимают учебные, рекламные и прочие ленты. В одном из них отыскали Виктора Иванова - не актера, не режиссера, даже не оператора - электромонтера, который меняет в софитах перегоревшие лампочки. Но это оказался славный паренек, застенчивый, стройный (Рубинов А. Я знаю все. М., 1964. С. 25).
Ритм текста навязывает «но» в начале последней фразы. Однако редактора это не должно усыпить. «Но!» — значит, противопоставление. А есть ли для него основание? Задав себе этот вопрос, редактор не может не задуматься. В результате он неизбежно придет к выводу, что противопоставлять техническую, не творческую работу электромонтера славному виду выполнявшего ее паренька нелепо. Одно с другим не связано, и но здесь явно лишнее слово. Кстати, сами эпитеты слишком общи и невыразительны, да и прилагательное застенчивый плохо сочетается с прилагательным стройный, не давая никакого представления об индивидуальности Виктора Иванова.
Чтобы выработался навык выделения слов, выражающих логические связи, верность которых надо проконтролировать, требуется несколько раз прочитать тексты, ставя перед собой только эту цель. Прием превратится в навык, автоматически срабатывающий при чтении, сигнализируя о необходимости проверить логические связи.
Выделение знаков препинания, выражающих логические связи
Двоеточие может заменять союз потому что, тире — поэтому. При чтении надо такие знаки мысленно заменять соответствующим союзом. Например:
Журнал регистрации движения листов инвентаризационных описей крайне необходим: аккуратное ведение его усиливает контрольные функции переучета и пресекает злоупотребления.
Мысленная замена в этой фразе двоеточия оборотом потому что обязывает редактора сказать себе: «Внимание! Причина и следствие — нужна проверка!».
В данном случае, после того как внимание редактора заострено на том, что между двумя частями фразы двоеточие установило причинно-следственную связь, он для безопасности должен спросить себя: «Может ли названный журнал быть необходимым именно потому, что аккуратное ведение его усиливает контрольные функции?» Ответ будет отрицательным: «По этой причине не может». Почему же автор так написал? Он включил одно из условий (аккуратное ведение) в причину, а ею по смыслу может бьггь только то, что журнал усиливает контрольные функции, но при условии его аккуратного ведения.
Выявление логических связей между понятиями или суждениями, когда связь между ними ни словесно, ни пунктуационно не выражена
Чтобы выявить такие связи, надо соотносить следующие одно за другим предложения. Это поможет понять логику их отношений, а уяснив ее, проверить ее состоятельность, т.е. надо соседние предложения или их части соотносить по смыслу, используя для этого приемы, которые способствуют углубленному пониманию текста: антиципацию (предвосхищение) последующего содержания и вопросы к прочитанному тексту, ответ на них должен по логике вещей дать в последующий текст. Например:
Победа Красной Армии на фронтах Гражданской войны и окончательный разгром интервентов поставили перед советским народом труднейшие задачи в области культурного строительства.
Здесь первая часть фразы выглядит причиной того, о чем говорит вторая часть. Получается, что именно победа Красной Армии затруднила советскому народу культурное строительство. На самом же деле не победа, а тяготы войн осложнили его задачи. Связь между победой и трудностями не причинная, а временная: после победы. Логическую погрешность эту легко пропустить, если не сопоставлять части фразы между собой.
Другой пример:
Однако полностью решить проблему перераспределения книжных фондов по территории страны в первые годы Советской власти не удалось. Национализированная литература главным образом оседала в научных городских общедоступных библиотеках.
Первая фраза этого текста заставляет предположить, что дальше должно последовать объяснение и что, скорее всего, речь пойдет о транспортных трудностях, о том, что библиотеки были сосредоточены главным образом в городах центра страны. Но. предположения не оправдались. В чем же дело? Вдумываясь во вторую фразу, редактор не может не сделать вывод, что она говорит лишь о непропорциональном распределении книг между городом и селом, а не по территории страны. А если так, то либо первая фраза неточна и ее нужно уточнить с учетом содержания второй, либо никуда не годится вторая фраза, поскольку она не подтверждает положение в первой.
Если читать первую фразу, не задаваясь предположением о том, чту последует во второй фразе, легко упустить логическую связь между ними. Того же самого можно было добиться, задав по прочтении первой фразы вопрос: «Почему не удалось?». Тогда невольно надо будет искать ответ во второй фразе, т.е. упустить связь между ними уже будет сложно.
Еще пример из печати:
Для библиотек, обслуживающих подрастающее поколение, решающим является также возрастной принцип, основанный на глубоком и всестороннем знании индивидуальных и психологических особенностей читателей-детей.
Прочитав первую часть фразы, редактор поступит правильно, если поставит такой вопрос: «Каким образом решает возрастной принцип?» Этот вопрос обяжет его искать ответ во второй части и проанализировать логическую состоятельность связи между двумя частями фразы. В самом деле, какая связь между индивидуальными особенностями детей и возрастным принципом? Психологические особенности у детей разных возрастов действительно разные, но индивидуальные с возрастом вряд ли связаны. Логическая связь наличествует, но состоятельной ее не назовешь. А выявить ее, если не поставить вопрос, довольно сложно.
Редактор — слушатель курсов повышения квалификации принес в качестве логически несостоятельного такой пример из программы радиопередач:
16.55. - Сильнейшие шахматистки мира. В передаче принимают участие Н. Гаприндашвили, М. Чибурданидзе, Н. Александрия и М. Ботвинник.
Слушатель посчитал, что программа обратила Михаила Ботвинника в женщину: ведь название передачи «Сильнейшие шахматистки мира». Пожалуй, это придирка. Действительно ли здесь вторая фраза иллюстрирует первую? Или она только передает состав выступающих шахматистов? Скорее, второе. Однако возможность двоякого толкования текста читателями все же требовала внести поправку, например:
16.55. - Сильнейшие шахматистки мира. Выступят Н. Гаприндашвили, М. Чибурданидзе, Н. Александрия. В передаче принимает участие Михаил Ботвинник.
Текст стал безупречным. А сделать его таким помогло сопоставление текста заглавия передачи с дальнейшим раскрытием ее содержания.
Другой слушатель курсов принес еще более интересный пример:
Кораблям не спится в порту.
Им снятся моря, им снятся ветра.
«Как же так, — сказал слушатель, наученный сопоставлению фраз, — не спится, а в то же время сны? Верно ли? Как можно видеть что-либо во сне, если сон не идет?»
А может быть, потому не спится, что стоит только заснуть, как снится море, ветер — и сон уходит? Такая связь возможна, но тогда между фразами надо поставить не точку, а двоеточие, выразив им причинную связь между снами и бессонницей.
Бывают случаи, когда по ходу чтения текста, в котором логическая связь между суждениями ни словесно, ни пунктуационно не выражена, связь эта благодаря непроизвольному соотнесению суждений сама бросается в глаза, но кажется ошибочной, несуразной. Никогда в таких случаях не следует торопиться с выводом о логической ошибке. Потому что между суждениями, логическая связь между которыми ни словесно, ни пунктуационно не выражена, могут быть установлены разные отношения, в том числе и неверные. Надо проверить, не могут ли суждения быть связаны по-другому, вполне логично.
В воспоминаниях писательницы Галины Серебряковой есть такие строки:
Горький восторгался их [женщин] героизмом и самоотверженностью.
- Пишите о женщинах, не следует прятаться, как Жорж Санд, за мужскими псевдонимами.
Между двумя суждениями реплики Горького в передаче Серебряковой логическая связь словесно не выражена. Суждения разделены после слова женщинах запятой, логическое значение которой скрыто. На месте запятой могла стоять и точка. Ничего бы не изменилось. Точка отделяла бы одно предложение от другого. Уяснить суть логических отношений двух предложений знаки препинания никак не помогают.
Многие читатели поначалу воспринимают второе предложение как развивающее первое. По самому построению предложений им представляется: если в первом Горький советует, что делать надо, то во втором он, продолжая свою мысль, подсказывает, что в противовес этому делать не надо. Именно в противовес: так надо, а вот так нельзя. Пишите о женщинах, а не прячьтесь за мужскими псевдонимами — вот начальное восприятие логических отношений между двумя суждениями. На место запятой многие читатели невольно подставляют союз а, и сами этому улыбаются. И зря. Потому что по содержанию суждения не противостоят друг другу. И на критически-иронический вопрос читательницы-редактора: «Что же имел в виду Горький? Призывал писать о женщинах а не прятаться, как Аврора Дюдеван, за мужскими псевдонимами?» — надо ответить: «Он не противопоставлял одно суждение другому, а присоединял второе к первому. Если бы между двумя предложениями Серебрякова поставила союз и, а по смыслу именно он здесь требуется, возможность неправильного прочтения была бы исключена:
- Пишите о женщинах. И не следует прятаться, как Жорж Саид, за мужскими псевдонимами.
Теперь в реплике Горького ничего не покажется нелогичным.
Итак, в случаях, когда логическая связь ни словесно, ни пунктуационно не выражена и по первому впечатлению представляется ошибочной, не надо торопиться с выводом. Лучше тщательно соотнести суждения по содержанию, определить, какие именно логические связи между ними возможны, и, чтобы не смущать читателя или не заставлять его проделывать ту же затягивающее чтение работу, словесно или пунктуационно уточнить характер логических отношений.
С другой стороны, даже при первом правильном прочтении подобных текстов полезно представить себе, нельзя ли их прочитать по-иному — с ошибочной логической связью, чтобы, предвидя это, посоветовать автору уточнить текст.
Приемы, помогающие проверять правильность логических связей
После того как была зафиксирована логическая связь, мы анализировали ее, чтобы оценить ее правильность. Эту задачу упрощают некоторые приемы, о которых пойдет речь ниже.
Схематизация логических связей
Под схематизацией логических связей здесь имеется в виду четкое выделение суждений и свертывание их до возможно более простых. Благодаря такому упрощению логические связи легче проверять. Прием помогает прояснить самую суть логических отношений. Когда же их суть прояснена, логические погрешности текста порой сами бросаются в глаза. В противном случае они нередко ускользают от критического взора редактора.
В одном оригинале автор так объяснял выбор способа печати на циферблатах часов:
При изготовлении циферблатов следует учитывать, что печатным материалом является, как правило, металл или твердая пластмасса, которые не позволяют применять для печатания металлические формы, например цинковые клише, штампы и др. Поэтому печатание производится через какую-либо эластичную промежуточную поверхность.
Прочитав этот текст, редактор поступил бы правильно, если бы мысленно выделил и упростил суждения. Хотя бы так:
Первое суждение. Твердый материал циферблатов не позволяет применять металлические печатные формы.
Второе суждение. Поэтому печатают на циферблатах не с металлических форм, а... с каких ?
В тексте ответа нет. Сказано лишь, что через промежуточную эластичную поверхность. Вопрос: значит, с тех же металлических форм?
Если развернуть второе суждение до полного — вставить подразумеваемое автором «не непосредственно с металлических форм, а через промежуточную поверхность», то суть логических отношений обнажится и противоречие в тексте выступит яснее. В самом деле, сначала автор утверждает: Не применяют металлические формы, а затем в связи с этим сообщает: Поэтому с металлических форм печатают не непосредственно, а через промежуточную эластичную поверхность.
Налицо явное противоречие: то не печатают, то печатают, но только не непосредственно с форм, а через промежуточную поверхность. Устранить это противоречие несложно — уточнить первое суждение так, как автор хотел, но не сумел высказать:
...не позволяют печатать непосредственно с металлических форм, например с цинковых клише, штампов и др. Поэтому печатают на циферблатах через промежуточную эластичную поверхность.
Противоречие снято. Снято благодаря тому, что суждения были выделены и свернуты до элементарных, а в таком виде их легче было сопоставлять друг с другом, их логическая противоречивость обнажилась. Так поступать полезно во всех словесно запутанных текстах.
Еще один пример из научного труда:
Возможностью зрительного схватывания слов без развернутого речедвигательного их произнесения может быть объяснен и тот факт, что при списывании фраз с книги речедвигательные напряжения появляются гораздо реже, чем при записывании фраз по памяти, после их прослушивания. В этом случае преобладающим, естественно, становится зрительный компонент, а речедвигательный ослабляется и отходит на второй план.
Понять мысль автора непросто, тем более проанализировать с логической стороны. Попробуем упростить суждения:
Факт. При списывании речедвигательное напряжение ослабляется.
Причина: Эго объясняет возможность зрительного схватывания слов при списывании.
Верно ли сформулирована причина? Вряд ли. Факт подтверждает, а не объясняет возможность зрительного схватывания слов. Следовало написать:
Возможность зрительного схватывания слов без развернутого их произнесения подтверждается тем фактом, что при списывании фраз с книги речедвигательные напряжения появляются гораздо реже, чем при записывании фраз по памяти, после их прослушивания.
Логическая погрешность была обнаружена благодаря схематизации логических связей. Схематизация же позволила устранить логическую ошибку и превратить текст, смысл которого улавливался с трудом, в простую ясную фразу, для понимания которой не требуется больших усилий.
Восстановление опущенных звеньев
Этот прием обнажает логическую ошибку, если она допущена автором, так как в силлогизме, одно из суждений которого опущено, ошибки менее заметны.
Предельно прост отрывок из спортивной корреспонденции:
В острой борьбе «Метеор» победил «Спутника». Счет сам говорит о напряженности встречи - 1 : 0 .
Здесь при чтении второго предложения полезно мысленно восстановить общую посылку силлогизма, чтобы проще было проверить правильность умозаключения. По сути дела, во второй фразе два суждения: вывод (Счет сам говорит о напряженности встречи) и одна из посылок (1:0), в которой слово счет подразумевается. Однако из посылки Счет 1: О сделанный автором вывод непосредственно не вытекает. Такой вывод можно сделать, лишь опираясь на общую посылку вроде: Каждая встреча со счетом 1 :0 проходит напряженно. Автор эту посылку опустил, как очевидную. Редактор же мысленно не восстановил. И зря. Ведь при том же счете встреча могла быть скучной, вялой. Так что общую посылку приходится признать ложной. А при ложной общей посылке и вывод может оказаться ложным. И действительно, счет сам по себе еще ни о чем не говорит.
Вскрытую нами логическую погрешность в тексте корреспонденции надо устранить. Каким образом? Пожалуй, отказом от каких-либо умозаключений. Ведь главная цель такой корреспонденции — сообщить читателю счет и охарактеризовать ход встречи. Поэтому вполне подойдет такой вариант:
Счет напряженной встречи - 1 : 0 .
Не восстанавливая опущенные звенья умозаключения, редактор рискует допустить логическую оплошность. Но самое удивительное заключается в том, что, восстанавливая лишь мысленно (по ходу чтения) опущенное звено, редактор также рискует впасть в ошибку, если предварительно не соотнесет между собой наличные звенья. Связь, вполне логичная при мысленно восстановленном звене, может выглядеть настолько нелепой и алогичной без этого звена, что требует не мысленного только, а письменного восстановления в тексте. Эту потребность можно осознать, только прямо соотнося элементы, которые автор связал в тексте, опустив показавшееся ему не нужным звено.
Прочитаем внимательно живописное начало одного очерка:
По Сакмаре, рассекая могучей грудью мутную воду, плыл старый лось. Выбравшись на степной безлюдный берег, он отряхнулся, вскинул гордую голову и чутко повел большими ушами. Не уловив подозрительных шорохов (а лоси, как известно, подслеповаты), неторопливо зашагал к лесополосе.
Невозможность прямой причинной связи между тем, что лось не уловил подозрительных шорохов, и тем, что лоси плохо видят (подслеповаты), как будто сама бросается в глаза. Почему же тогда редактор очерка не заметил такой очевидной алогичности? Если бы он соотнес причину (лоси подслеповаты) непосредственно с тем следствием, которое налицо в тексте (поэтому лось не уловил подозрительных шорохов — мы для ясности упрощаем логические отношения), он бы не мог не улыбнуться логике этих отношений. Отбросив невнимательность, как причину случайную, мы можем предположить лишь одно: редактор читал текст, вставляя опущенное звено, т.е. читал так, как будто это звено есть в тексте:Не уловив подозрительных шорохов (свою подслеповатость лоси компенсируют тонким слухом), неторопливо зашагал... В таком виде текст можно считать вполне приемлемым. Но беда в том, что на самом-то деле текст иной, и прямо связывать то, что лось не уловил шорохов, с его подслеповатостью, а не с тончайшим слухом — смешно. Текст надо было дополнить письменно, хотя бы так:
Не уловив подозрительных шорохов (подслеповатых лосей от опасности выручает тончайший слух), неторопливо зашагал к лесополосе.
Таким образом, прежде чем мысленно восстанавливать опущенное логическое звено, надо определить, возможна ли между наличными звеньями непосредственная связь и не ведет ли она к ошибке. Это поможет установить, допустимо ли печатать текст без посредствующего звена, не требуется ли восстановить его письменно или ввести посредствующие слова, которые бы сделали ясными логические отношения без посредствующего звена.
Соотнесение логически связанных звеньев
Соотнесение разных компонентов текста — один из самых универсальных приемов редакторского анализа текста. Напомним об эффективном применении соотнесения при анализе и оценке логически взаимосвязанных фактов. Именно таким образом мы выявляли противоречия, которые и свидетельствовали, что, по крайней мере, в одном из противоречащих случаев допущена фактическая ошибка. Не может, например, один человек родиться и в 1860-м, и в 1862 году, хотя неверными могут быть и обе даты.
Соотнесение логически связанных звеньев — это целая группа приемов, которые рассматриваются ниже.
Соотнесение суждений об одном предмете на протяжении всего текста. Оно помогает замечать нарушение закона противоречия.
Закон этот гласит:
Если из двух положений одно утверждает то, что отрицает другое, то, значит, по крайней мере, одно из них ложно.
В сущности, редактору надо запоминать положения текста, чтобы при повторе этих положений сопоставлять их с предшествующими в тексте и в случае расхождений выяснять, где же оно верное.
Сначала пример анекдотичный:
На верхнем этаже в спальне лежала в постели мертвая миссис Фарров. Женщина еще дышала, и ее доставили в Гринвичскую больницу, где она и скончалась спустя четыре дня (Человек и закон. 1972. № 3. С. 128).
Если женщина была мертва, то она не могла еще дышать и тем более еще четыре дня жить в больнице. И, несмотря на горестные обстоятельства описания, читатель не может сдержать улыбку, столкнувшись с таким явным, чуть ли не мистическим противоречием.
Другой пример менее явный:
Еще далеко до того, когда металлы со столь необычно высокой прочностью получат мировое применение. Неясно, когда это произойдет. Ученым и инженерам предстоит преодолеть исключительно большие трудности при разработке и освоении методов промышленного получения сверхпрочных металлов. Но современной науке и технике свойственны такие быстрые темпы развития, что можно быть уверенным в практическом использовании металлов в недалеком будущем (Рабинович М Х Прочность и сверхпрочность металлов. М., 1963. С. 3).
Если далеко до, то как можно быть уверенным, что это произойдет в недалеком будущем?
Более сложный пример:
Параллельно-последовательное сочетание операций характеризуется тем, что одинаковые предметы труд а в многооперационном производстве, входящие в одну партию, поступают на последующую операцию немедленно после окончания их обработки на предыдущей операции, что позволяет выполнять каждую последующую операцию без перерывов (пауз) и простоев оборудования. При этом на предыдущей, более трудоемкой операции накапливается некоторое количество изделий, что обеспечивает работу без пауз и помогает закончить операцию в самый ранний из всех возможных моментов. Следовательно, данный метод характеризуется тем, что каждая операция совершается без пауз, начинается и заканчивается в самый ранний из всех возможных моментов. Операционный период здесь длительнее, чем при параллельном сочетании, но использование оборудования лучше. Возможны случаи, когда время предыдущей операции больше времени последующей и наоборот. Формы сочетания в этих случаях различны.
Текст непростой, сравнительно большого объема, что затрудняет его понимание. Редактор, верный испытанному приему выделения и упрощения суждений, выделит по ходу чтения из массива слов первой фразы главное: предмет труда немедленно передается на следующую операцию (в свернутом виде это будет: немедленно передается). Читая текст дальше, он отметит: предмет труда на более трудоемких операциях накапливается (в свернутом виде это будет: накапливается). Итак, в двух суждениям об одном и том же — о характере движения предмета труда с одной операции на другую — этот предмет в первом суждении немедленно передается, а во втором — накапливается). Явное противоречие: если накапливается на более трудоемких операциях, то, значит, не передается немедленно после окончания обработки на этой операции. Если передается немедленно, то, значит, не может накапливаться.
Чтобы устранить противоречие, остается отыскать его причину. Противоречие возникло, видимо, потому, что автор смешал две разные вещи: немедленное следование одной операции за другой (последовательная часть сочетания операций) и немедленное поступление предмета труда с одной операции на другую (при этом не могла бы состояться параллельная часть сочетания). Немедленного поступления быть не может по той простой причине, что на трудоемкой операции требуется больше времени на обработку предмета, чем на менее трудоемкой. Поэтому писать надо не о немедленной передаче предмета с одной операции на другую, а лишь о немедленном, без перерывов и простоев выполнении одной операции за другой.
Теперь, опираясь на анализ и вывод, относительно нетрудно исправить текст, устранив логическое противоречие и фактическую неточность. Хотя бы так:
Параллельно-последовательное сочетание операций характеризуется тем, что одинаковые предметы труда, входящие в одну партию, начинают обрабатываться на последующей операции без перерывов и простоев оборудования. Одна операция выполняется немедленно вслед за другой... (далее по тексту).
Противоречие устранено.
Нет нужды специально доказывать автору, что он заблуждается в каком-то из утверждений, если он сам противоречит ему в тексте. Искусный редактор умело использует противоречия в тексте для критики, показывая автору соотнесением суждений его ошибки,— прием очень простой и эффективный.
Так мог, например, поступить редактор брошюры А. И. Прохорова «Бионика» (М .: Знание, 1963), где был напечатан такой текст.
Сегодня уже многим читателям известно, что современные вычислительные машины успешно решают даже очень сложные задачи высшей математики. Но одно дело решать математические зад ачи, а другое - решать различные зад ачи управления, которые требуют еще и умения логически рассуждать. Многим работа вычислителя представляется гораздо более механической (и потому легко поддающейся автоматизации), чем, скажем, деятельность диспетчера железнодорожного узла.
Но такие рассуждения ошибочны, и в действительности решение любой, даже чисто математической, задачи обязательно включает и немало сложных логических рассуждений. Поэтому противопоставление математических задач логическим лишено оснований. Вычислительная машина не могла бы решать сложные математические задачи, если бы она не умела выполнять также и разнообразные логические действия.
Знающий предмет редактор, прочитав 1-й абзац этого текста, возразил бы автору, что решения математических задач обязательно включают логические рассуждения и противопоставлять математические действия логическим неверно. В подтверждение своих слов он бы привел ряд фактов.
А редактор, владеющий приемами анализа текста с логической стороны и знающий предмет, пометив ложность утверждения автора во 2-й фразе 1-го абзаца, стал бы читать дальше, поскольку тема разговора автором еще не закончена. И 3-й абзац вознаградил бы его за выдержку. Не тратя времени и сил на опровержение ложного суждения, как эго делал первый редактор, он написал бы автору у 1-го абзаца: Здесь Бы противоречите тому, о чем пишете ниже, через абзац. И, проникая в суть противоречия, удивляясь ему, второй редактор, вероятно, высказал бы предположение, что противоречие мнимое, так как суждение во 2-й фразе 1-го абзаца не авторское, а некоторых заблуждающихся людей, точку зрения которых автор в дальнейшем критикует и опровергает. Он и пишет о ней для того, чтобы ее раскритиковать. Беда только в том, что словесно он это никак не выразил, и читатель поначалу воспринимает эту фразу как выражающую точку зрения автора. Следовательно, нужно подсказать читателю, кому на самом деле принадлежит неверное суждение. Возможный вариант:
Но одно дело, думают неверно некоторые, решать математические задачи, а другое - различные задачи управления...
Соотнесение членов одного рада с обобщающим или общим словом. Этот прием уже рекомендовался для анализа и оценки повторяемых фактов (11.6.2, с. 256). Без такого соотнесения выявить логические ошибки нарушения правил деления понятий или неверного обобщения всех понятий ряда очень трудно.
Вот пример из авторсского оригинала второй половины прошлого века:
Первыми появились книги серии «Классики естествознания», состоявшие из работ великих ученых прошлого: Ломоносова, Менделеева, Павлова, Лебедева, Ньютона, Гарвея и др. (речь идет об изданиях Госиздата начала 20-х годов).
Редактор счел этот текст вполне благополучным: ведь названные в тексте ученые действительно великие. В самом деле, если не соотносить каждый член ряда с обобщающим словом или словосочетанием, никаких изъянов заметить нельзя. Но попробуйте читать иначе, по-редак- торски профессионально, т.е. мысленно характеризуя каждый член ряда объединяющим их обобщающим словосочетанием великие ученые прошлого. Выглядеть это будет примерно так: «Ломоносов — великий ученый прошлого? Несомненно. Менделеев? Тоже. Павлов — великий ученый прошлого? Стоп. В 20-е годы прошлого века Павлов был в расцвете сил. Почему же его включили в число великих ученых прошлого, когда он хотя и великий ученый, но не прошлого, а настоящего для времени издания текста». Скорее всего, автор смотрел на всех ученых в перечне с позиций нашего времени. Но такая точка зрения здесь неуместна.
Итак, не все в порядке в тексте. Стоило только использовать прием соотнесения членов ряда с обобщающим словосочетанием, как непорядок выступил наружу. Недочет, правда, мелкий, устранить его легко: либо расширить обобщающее словосочетание: великих ученых прошлого и настоящего, либо снять из -обобщающего словосочетания привязку ко времени: великих ученых.
Мы представили процесс соотнесения несколько более развернутым, чем он бывает на самом деле. На практике обобщающее словосочетание заменяется каким-либо одним словом — смысловым опорным пунктом. В нашем примере таким словом могло бы быть слово прошлого. Мысленно соотнесенное с каждым членом ряда, оно позволило бы избежать логического промаха.
Когда редактор не владеет приемом соотнесения членов ряда с общим или обобщающим словом или словосочетанием, в печать проникают забавные логические ошибки.
В подписанном к набору оригинале, например, можно было прочитать:
Все работы с диазоцианатами, кислотами и щелочами проводятся под вытяжкой в спецодежде, поверх которой надевают резиновый или прорезиненный фартук, резиновые перчатки и защитные очки, так как диазоцианаты могут вызвать удушье и раздражение кожи.
Редактор явно не соотносил общие слова поверх которой (одежды) надевают с последующим перечнем. Иначе он бы наверняка задумался над тем, способен ли работник надеть перчатки и очки поверх одежды. Исправить текст между тем было совсем не сложно: не было оснований для ряда:
Все работы... проводятся под вытяжкой, в спецодежде, поверх которой надевают резиновый или прорезиненный фартук, в резиновых перчатках, в защитных очках...
Мы не останавливаемся на других погрешностях фразы (непонятно, например, как фартук, перчатки и очки могут предотвратить удушье и почему в начале фразы говорится и о кислотах с щелочами, а в конце только о диазоцианатах): нас интересует в данном случае только проверка соответствия членов ряда общему слову.
А что редакторы не владеют этим приемом или не пользуются им, доказывают анекдотичные примеры:
Однако всем полезно обильное питье - чай с малиной, лимоном или медом, отваром шиповника, теплая повязка на шею.
Новый, уморительный вид «питья» — теплая повязка на шею — попал в ряд с видами питья только потому, что перед последним словосочетанием не поставили тире, которое требовалось, чтобы показать, где ряд кончился.
Аналогичный пример в рекламном тексте: ...многочисленные ювелирные изделия - бусы, кольца, серьги, саквояжи, папки портфели, сумки.
Точно такая же ошибка, как в предыдущем примере, из- за чего саквояжи, папки, портфели, сумки превратились в ювелирные изделия. Этого не случилось, если бы члены ряда соотносились с общим словосочетанием ювелирные изделия: соотнесение заставило бы после слова серьги поставить второе тире, выделив ряд, который относится к словосочетанию ювелирные изделия.
Ясно, что текст редактор читал механически, без анализа: только в таком случае можно не заметить грубейших логических оплошностей. А заставь редактор себя соотнести каждый член ряда с общим словом (словосочетанием), и логика текста не хромала бы.
Нужно, однако, помнить, что не всегда соотнесение так очевидно выявляет несоответствие членов ряда общему или обобщающему слову. На приведенных ниже примерах это хорошо видно.
Необычайная твердость, упругость, термостойкость, надежность в работе, малые габариты и экономичность новых материалов и изделий из них воплощают в себе успехи физики твердого тела.
Увлеченный стремлением показать достоинства своей науки, автор допустил перебор, который не прошел бы в печать, если бы логическое качество этого текста поверялось приемом соотнесения каждого члена ряда с объединяющим их общим словосочетанием новых материалов. Дойдя до габаритов, редактор не мог бы не изумиться: «Каким же это образом материалы наделены габаритными размерами?»
Возвратившись к анализируемому тексту, он быстро нашел бы ответ на свой вопрос. В общее словосочетание входят не только материалы, но и изделия из них. Вот к изделиям и относятся малые габаритные размеры. Конечно, нельзя устраивать кашу из качеств, демонстрирующих успехи физики твердого тела. Следовало отделить достоинства материалов от достоинств изделий из них:
Необычайная твёрдость, упругость, термостойкость, надежность в работе новых материалов, малые габаритные размеры и экономичность изделий из них воплощают в себе успехи физики твердого тела.
Соотнесение членов рада между собой. Этот прием необходим для того, чтобы не прозевать нарушения автором правила взаимоисключения понятий, по которому каждый член ряда должен исключать другой. Иначе в печать будут проникать такие тексты:
Однако, когда дело дошло до выпуска, оказалось, что инженеры не нужны ни в Одессе, ни в Украине.
Но ведь Одесса — украинский город. Так что если инженеры не нужны Украине, то тем самым они не нужны и Одессе. Надо было, вероятно, дополнить текст хотя бы так:
...ни в Одессе, ни в других городах Украины.
Еще пример:
Сюда приходят познакомиться с книжными новинками колхозники, животноводы, механизаторы, учителя, учащиеся.
Каков же механизм проверки, соблюдено ли правило взаимоисключения? Читая, соотносят объемы членов деления. В последнем примере общее понятие для членов ряда — представители сельского населения, пришедшие на выставку. Если объем одного члена ряда входит частично в объем другого или объем одного поглощается объемом другого, то в большинстве случаев это означает, что деление общего понятия ошибочное, и нужны поправки. В последнем примере животноводы и механизаторы могут быть и колхозниками, так что ставить их в один ряд — значит допускать логическую погрешность. Если исключить из ряда более широкое понятие колхозники, чтобы не нарушать правила деления понятий, то к оставшемуся перечню, который, по замыслу автора, должен продемонстрировать широту интереса к выставке всего сельского народа, нельзя не заметить случайности отбора жителей села: трудно поверить, что среди посетителей не было агрономов, полеводов. Но чтобы не перечислять всех, можно, было прибегнуть к спасительному и т.д.
В библиографических изданиях, рекомендующих литературу по искусству, много лет употреблялась однотипная характеристика иллюстраций в книгах: цветные и тоновые репродукции. Авторы, видимо, не отдавали себе отчета в том, что и цветные иллюстрации могут быть тоновыми, как и тоновые — цветными. Среди цветных иллюстраций могут быть тоновые и штриховые, как среди тоновых могут быть цветные и черно-белые иллюстрации. Делить репродукции на цветные и тоновые — значит делить их по двум основаниям одновременно: по цветности и по способу передачи элементов изображения (тоном одной силы — штрихами — либо тонами и полутонами разной силы). Поэтому такой, например, текст:
Альбом «Живопись и скульптура» воспроизводит в цветных и тоновых репродукциях около 100 произведений русского и советского искусства...
- требует корректировки.
Если все репродукции тоновые, такой поправки:
...воспроизводит в цветных и черно-белых тоновых репродукциях...
- или, если наряду с тоновыми помещены и штриховые, иной поправки:
...воспроизводит в цветных и черно-белых репродукциях...
Итак, при чтении любого ряда членов деления у редактора должен автоматически срабатывать навык соотнесения членов ряда между собой по объему.
Соотнесение конкретизирующих фактов с обобщающим положением или наоборот
Если общее положение разъясняется или иллюстрируется частными примерами, то между ними должно быть соответствие. Если такого соответствия нет, то либо примеры не подтверждают общего положения и не годятся для этой цели, либо неверно сформулировано общее положение. Чтобы такого не случалось, применяют прием соотнесения каждого конкретизирующего факта с общим положением и в случае несоответствий сужают или расширяют общее положение либо заменяют конкретизирующий факт другим, соответствующим общему положению.
Проанализируем следующий текст:
Организация материалов в справочниках осуществляется по различным признакам. В одних случаях они объединяются сведениями по содержанию (общетехнические, отраслевые или справочники по отдельным разделам отрасли). В других - решает профессиональный признак: деятельность отдельных лиц или групп ученых и инженеров (биографические словари). В третьих - различен объем информации в зависимости от читательского назначения справочника.
Если прочитать этот текст, анализируя и оценивая каждую фразу в отдельности, то больших претензий к нему не предъявишь. Но стоит сопоставить каждый из примеров с общим положением, которое они конкретизируют и разъясняют, как выявятся существенные логические изъяны текста.
В самом деле. В общем положении (начальная фраза) говорится об организации материалов в справочниках по различным признакам, т.е. следует ожидать, что будут даны примеры справочников с разной организацией материалов. Однако в первом же примере называются виды справочников не по разной организации материалов, а по широте содержания (охватывает ли справочник все отрасли техники, одну из них или раздел какой-либо отрасли). Во втором примере выделены справочники по жанру (биографии), но отнюдь не по его организации. В третьем справочники различаются по объему информации, но не по организации материалов. Таким образом, ни один пример не отвечает общему положению и, следовательно, либо примеры выбраны не те, что нужны, либо общее положение должно быть сформулировано иначе.
При чтении этого текста первая фраза должна для редактора прозвучать сигналом: «Внимание! Обобщающая фраза! Вероятно, последует конкретизация». Это заставляет редактора насторожиться, приготовиться к соотнесению с этим общим положением последующих конкретизирующих фактов. И логическая погрешность, подобная той, что в приведенном выше примере, в печать проникнуть, как правило, не сможет.
Конкретные факты, опережающие общее положение, которое надо рассматривать как вывод из них, должны насторожить редактора сигналом: «Внимание! Далее, вероятно, последует вывод, обобщающее положение». Это заставляет подготовиться к соотнесению фактов с выводом, чтобы не пропустить каких-либо несоответствий.
Соотнесение придаточного определительного или причастного оборота с обозначающим множество словом, от которого они зависят. Если слову, обозначающему множество, подчинено придаточное определительное или причастный оборот, то нельзя без пояснений точно установить, относит ли автор сказанное в придаточном или в причастном обороте ко всем членам множества или только к некоторым из них.
Известен такой двусмысленный афоризм древнегреческого философа Гераклита:
Плохие свидетели глаза и уши у людей, которые имеют грубые души.
Двусмысленность фразы объясняется тем, что ее можно прочитать «вообще у людей» (которые в значении «так как»: так как у людей, всех без исключения людей, грубые души), а можно прочитать иначе: только у тех людей, у которых грубые души, глаза и уши — плохие свидетели.
То же самое встречается и в некоторых современных текстах:
Указание весьма существенное, но читателям, не так уж хорошо знающим историю, оно не говорит ничего.
Из фразы неясно, считает ли автор, что все читатели не так уж хорошо знают историю (и тогда всем читателям указание не говорит ничего), или что только некоторые из множества читателей не так уж хорошо знают историю (и тогда только этим некоторым указание не говорит ничего). Соответственно желательно уточнение в зависимости от того, какой смысл автор вкладывал в свое суждение:
1) Указание весьма существенное, но, поскольку читатели книги не так уж хорошо знают историю, оно им не говорит ничего (сказанное относится к любому представителю множества).
2) Указание весьма существенное, но тем читателям, которые не так уж хорошо знают историю, оно не говорит ничего (сказанное относится только к части множества читателей).
Другой пример:
На оборотной стороне клише не должно быть протравленных участков, которые могут привести к браку клише.
Любой протравленный участок может привести к браку клише или только некоторые из них? Если автор ответит, что любой, то во избежание двусмысленности желательна такая поправка:
...не должно быть протравленных участков, так как они могут привести к браку клише.
Итак, если придаточное определительное или причастный оборот зависят от слова, обозначающего множество объектов, и это ведет к двусмысленности, то она и должна быть устранена. Для этого можно выбрать один из двух способов:
- — либо заменить причастный оборот или придаточное определительное придаточным причины (последний пример);
- — либо вставить соотносительное слово, уточняющее, что сказанное относится только к части объектов множества (см. выше пример под номером 2).
Соотнесение основания деления классификации с каждым ее элементом. Только в том случае, когда у классификационного деления одно единое основание деления, элементы классификации не будут перекрещиваться, будут исключать друг друга. Чтобы избежать такой логической ошибки, как несколько оснований деления, надо установить, каково основание деления и соотнести его с каждым элементом классификации.
Простейший пример:
Для изучения были вцделены две группы читателей - молодежь и интеллигенция.
Какое здесь основание деления читателей на две группы? Молодежь — это группа, выделенная по возрасту. Интеллигенция — здесь группа, выделенная по роду труда и занятий (люди, занимающиеся умственным трудом, развитием культуры), хотя далеко не все согласятся, что таких признаков достаточно для того, чтобы называться интеллигентами. Но ясно, что и среди такого рода интеллигентов могут быть молодые люди, как и среди молодежи могут быть такого рода интеллигенты. Элементы классификации перекрещиваются, не исключают друг друга. Вероятно, автор имел в виду не просто молодежь, а так называемую рабочую молодежь, т.е. молодых рабочих. В этом случае основанием деления мог быть характер труда: рабочая молодежь, т.е. те, кто заняты главным образом физическим трудом, и служащие, т.е. те, кто занят главным образом умственным трудом. Классификация читателей не была бы ущербной, как в тексте примера.
Пример несколько более сложный:
Так, в прикнижном указателе трупов какого-либо лица могут быть выделены: 1) научные труды: а) научно-исследовательские работы; б) научю-популярные работы; в) учебно-методическая литература; г) рефераты, рецензии и т.п.; 2) статьи и речи; 3) научные труды и периодические издания, вышедшие под редакцией этого ученого.
Автор разделил работы ученого на три группы: 1) научные труды, 2) статьи и речи, 3) издания, вышедшие под его редакцией.
Какое здесь основание деления? Виды работ? Но это слишком общее понятие. Первый вид выделен по признаку научности содержания, второй — по жанру публикаций, третий — по характеру работы. Естественно, что группы не исключают друг друга: статья тоже может быть научным трудом. Редакторская работа вовсе не относится к собственным печатным работам лица, и вставлять ее в один ряд с ними некорректно.
Второй ряд классификации — это деление научных трудов на четыре вида. По какому признаку? Скорее всего, жанровому. Но каким бы ни был жанр публикации тучных трудов, каждый из них должен принадлежать к научным трудам. Между тем автор классификации включил в число научных трудов, такие работы, которые к научным никакого отношения не имеют. Научно-популярные работы к научным относить не принято. Учебно-методическая литература является самостоятельным видом литературы. Рефераты считаются видом т.н. научно-информационной литературы, по сравнению с оригинальными научными трудами литературы вторичной. Такая классификация не выдерживает никакой критики.
Можно предложить, разделив все работы на авторские и редакторские, далее авторские разделить по видам литературы примерно таким образом:
Так, в прикнижном библиографическом указателе трудов какого-либо лица (например, ученого) могут быть вьаделены следующие рубрики:
А. Авторские работы: 1) научные труды: а) научно-исследовательские книги; б) научные статьи и выступления; в) рецензии и рефераты; 2) учебные и учебно-методические издания; 3) научно-популярные работы: а) книги; б) статьи; в) речи.
Б. Редакторские работы: 1) книги, вышедшие под редакцией ученого; 2) периодические издания, в редколлегию которых входил ученый.
Здесь не вполне корректно только включение рефератов в научные труды. Можно было избежать этого, определив первую группу как научные труды и научно-информационные публикации: тут возможны, например, и обзоры литературы, не только рефераты. Можно было выделить в отдельную группу Научно-информационные публикации, если, конечно, эта группа не представлена единственным рефератом, что заставляет подумать о не вполне корректном с точки зрения классификации, но практически целесообразном включении его в какую-нибудь близкую группу.
Иногда классификацию проанализировать еще сложнее, чем в последнем примере. Пример такой классификации рассмотрен ранее.
Соотнесение определяемой и определяющей частей в определениях. В правильном, логически безупречном определении объем определяющей части должен непременно равняться объему определяемой части. Поэтому при чтении текста- определения редактору нужно соотносить определяемую и определяющую части по объему, проверяя: 1) охватывает ли определяющая часть все определяемые предметы (явления) полностью или оставляет часть из них за бортом (определяющая часть уже определяемой); 2) остается ли определяющая часть в рамках определяемой или выходит за их пределы, вовлекая в свою орбиту более широкий круг предметов (явлений), т.е. определяющая часть шире определяемой. И в том, и в другом случае определение нельзя назвать точным и правильным.
Покажем этот механизм проверки на примерах.
ВИНЬЕТКА - небольшое графическое изображение, являющееся элементом украшения печатной продукции, например дипломов, грамот, аттестатов книг.
Очень практичен и эффективен следующий прием проверки определения: закрыв определяемую часть (в данном случае слово виньетка), попытаться по определяющей части назвать определяемую. В примере определяющая часть такова, что догадаться по ней: это определение виньетки, невозможно. Под такую определяющую часть подойдет и звездочка-концовка. Так что приходится делать вывод, что определяющая часть шире по объему части определяемой. В определяющей части не оказалось специфического признака определяемого предмета — изображение с орнаментальным растительным мотивом (первоначально виноградная лоза).
Под иллюстрацией в печатном издании понимают всякого рода изобразительно-графические материалы, помещаемые на одной странице с текстом или на отдельных страницах.
Уже в ходе чтения, знакомясь с признаками иллюстрации в определяющей части, редактор начинает перебирать изображения, которые обладают указанными признаками, но иллюстрациями не являются (различные изображения в печатных изданиях), по принципу: «А нет ли изображений на одной странице с текстом, но не иллюстраций?» Мобилизуется память. Она подбрасывает пример: орнаментальная заставка: это изобразительно-графический материал на одной странице с текстом, т.е. обладает всеми признаками иллюстрации в определяющей части, но не иллюстрация. Значит, определяющая часть шире определяемой, упущен специфический признак — то, что иллюстрация поясняет или дополняет текст произведения, тесно с ним связана. Этим признаком орнаментальная заставка не обладает.
Еще один технический прием редакторской проверки определений — редактор подбирает предметы, которые входят в класс определяемых, и проверяет, обладают ли они теми признаками, что перечислены в определяющей части.
Покажем этот прием на примере определения авторского листа в ОСТ 29.130—97 «Издания. Термины и определения»:
АВТОРСКИЙ ЛИСТ - единица измерения объема литературного произведения, принятая для учета труда авторов, переводчиков, редакторов и др., равная (в РФ) 40 тыс. печатных знаков.
Редактор спрашивает себя: «Все ли явления, связанные с понятием авторский лист, охвачены определяющей частью?». Ответ: «Увы, нет». Автор вместе с текстом может представлять иллюстрации. Определить их объем печатными знаками невозможно. Произведение может быть стихотворным, а объем стихотворного текста также исчисляется не в печатных знаках, а в стихотворных строках. Таким образом, определяющая часть в стандарте уже определяемой (она охватывает только прозаические произведения, оставляя за бортом стихотворные и графические). Так что определение приходится признать логически несостоятельным. Правда, в ОСТ 29 130—97 после определения помещено примечание, в котором сообщается: «Авторский лист равняется примерно 22—23 страницам машинописного текста на русском языке, 700 строкам стихотворного текста или 3000 см2 воспроизведенного авторского иллюстрационного материала». Таким образом, авторы определения смягчили узость своего определения, но этим лишь подтвердили этот его недостаток.
Соотнося в определении определяемую часть с определяющей, редактор вряд ли пропустит и такую типичную логическую ошибку в определении, как порочный круг. Суть ее в том, что в определяющей части либо вовсе не содержится ничего такого, чего бы не было в определяемой (повторяется другими словами то же самое), либо содержится определение через определяемую часть (читателя возвращают к тому же определяемому понятию, которое так и остается, по сути дела, не определенным). Например:
Подписными изданиями называются издания, распространяемые по подписке.
В определяющей части здесь содержится только то, что уже известно из определяемой. В цитировавшемся выше отраслевом стандарте, в сущности, такое же определение, только добавлено: по предварительной подписке. Немногим отличается определение и в принадлежащем мне «Издательском словаре-справочнике»: «издание, распространяемое по предварительной подписке, проведенной до его выпуска или одновременно с выпуском первого тома», но все же определение содержит два признака, которых в определяемой части нет.
Еще одна логическая ошибка, встречающаяся в определениях, — определение неизвестного через неизвестное. Например:
Наука, рассматривающая свойства геометрических фигур, называется геометрией (из школьного учебника).
А что такое свойства геометрических фигур, школьник не знает. Ссылка на то, что в ходе изучения геометрии узнает, несостоятельна: ученик должен полностью понять определение, а при такой формулировке этого не будет.
Соотнесение основания и следствия. Отношения логического следования встречаются в текстах на каждом шагу и часто открыто выражены словами поэтому, потому, из-за того, по этой причине, это ведет к тому. Однако само по себе присутствие этих слов не означает, что между связанными этими словами суждениями действительно существуют такие отношения: одно служит основанием, а другое оказывается следствием из него.
Автор, например, пишет:
Буквы алфавита имеют неодинаковое изображение, а потому и различную ширину.
Слово потому в этой фразе должно послужить для редактора сигналом: «Здесь логическое следование — его нужно проверить: может ли указанная причина привести к названному следствию?»
Проверим. Следствие — различная ширина букв алфавита. Причина — неодинаковое их изображение. Может ли эта причина вызвать такое следствие? Собственно говоря, каждая буква отличается от других по изображению, но это не всегда приводит к различию их по ширине. Например, у букв «н» и «и» одна и та же ширина, а изображение разное.
Значит, между названными предметами нет отношений логического следования, и фразу требуется исправить. Хотя бы так:
Буквы алфавита имеют изображение разной ширины.
Другой, более сложный пример:
Как показали исследования, наблюдаемое в офсетной печати увеличение размеров изображения на оттиске может быть связано не только с увлажнением бумаги в процессе печатания, но и с отклонениями в соотношении диаметров формного и офсетного цилиндров, в том числе вызванного набуханием поверхности резиновой пластины под воздействием увлажняющего раствора. Поэтому постоянство толщины резиновой пластины и деформационных свойств ее поверхности возможно обеспечить путем выдерживания пластины в увлажняющем растворе в течение двух дней и припудривании поверхности тальком после высыхания.
Спрашивается: потому ли постоянство толщины резиновой пластины можно обеспечить указанным в последней фразе путем, что отклонение в соотношении диаметров двух цилиндров может быть вызвано набуханием поверхности этой пластины под воздействием увлажняющего раствора? Бовсе нет. Следствие — увеличение размеров изображения в офсетной печати. Причина — отклонения в соотношении диаметров двух цилиндров. Эта причина в свою очередь является возможным следствием набухания поверхности резиновой пластины на одном из цилиндров.
Поэтому, чтобы размеры изображения на оттиске не увеличивались в процессе печати, надо устранить причину набухания поверхности резиновой пластины. Тогда не будет отклонений в соотношении диаметров двух цилиндров. Значит, будет устранена причина, по которой размеры изображения в процессе печати оказываются увеличенными. Этот анализ позволяет исправить последнюю фразу текста, сделав ее безупречной в логическом отношении: Поэтому последствия отклонений в соотношении диаметров двух цилиндров из-за набухания резиновой пластины можно устранить, если предотвратить такое набухание. Для этого нужно выдержать резиновую пластину в увлажняющем растворе в течение двух дней и припудрить тальком после высыхания.
Теперь отношения логического следования выстроены правильно.
Соотнесение тезиса и аргументов. Доказательства и опровержения — неотъемлемая часть многих текстов. Авторы обосновывают истинность или ложность заранее выдвинутого положения с помощью аргументов (посылок).
Задача редактора, встретившегося в тексте с доказательством или опровержением, проверить:
- 1) действительно приведенные автором аргументы ведут к выдвинутому тезису или же они доказывают другой тезис (подмена тезиса);
- 2) достаточны ли аргументы для доказательства тезиса, истинны ли они, чтобы вести к истинному выводу.
Вот автор приводит примеры с его точки зрения неправомерного включения в библиографический указатель нелегальной литературы русских книг, изданных за рубежом, но разрешенных к распространению в России («Панургово стадо» В.В.Крестовского. Лейпциг, 1870 и др.). Приведя эти примеры, автор заключает:
Эти примеры - а число их можно значительно увеличить - доказывают, что издания, разрешенные цензурой, а также литература, запрещенная не по политическим мотивам... не имеют отношения к библиографии нелегальной литературы.
Между тем приведенные примеры сами по себе не могут служить аргументами для доказательства неправомерности включения в указатель нелегальной литературы названных книг.
Аргументом в данном случае могло быть несоответствие включенных в указатель книг определению «нелегальная литература». Действительно, как можно назвать нелегальными книги, изданные за рубежом на русском языке, но разрешенные цензурой к распространению в России? Нелегальные книги — это книги, распространяемые тайно, без разрешения цензуры. Именно поэтому книги, разрешенные цензурой к распространению в России, не могут быть названы нелегальными. И именно поэтому их нельзя включать в указатель нелегальной литературы. Для доказательства своего тезиса автор использовал не те аргументы, что нужно.
Понятно, что аргументы должны быть истинными: иначе доказательство или опровержение придется признать несостоятельным.
В вузовском учебном пособии по психологии читаем:
Начало философской психологии, конечно, не может быть обозначено какой-то определенной датой, хотя бы уже потому, что донаучная психология не только хронологически предшествовала, но и продолжала и продолжает свое существование наряду с философской психологией (Роговин П.С. Введение в психологию. М., 1969).
В тексте выдвинут тезис:
Начало философской психологии невозможно обозначить какой-то определенной датой.
Далее следует обоснование, доказательство тезиса. В тексте налицо лишь один аргумент, второй опущен. Чтобы понять, как автор от аргументов перешел к тезису, восстановим все доказательство в полном виде:
Тезис. Начало философской психологии невозможно обозначить какой-то определенной датой.
Первый аргумент (в тексте опущен): Если наряду с философской психологией продолжает существовать донаучная психология, то обозначить начало философской психологии невозможно.
Второй аргумент. Наряду с философской продолжает существовать донаучная психология.
Заключение: Следовательно, начало философской психологии невозможно обозначить какой-то определенной датой.
Тезис как будто доказан. Условно-категорическое умозаключение, с помощью которого это сделано, с логической точки зрения безупречно. Основное его правило вроде бы строго соблюдено: если истинно основание, истинно и следствие.
Но вот истинно ли основание? Почему, собственно, начало философской психологии невозможно обозначить точной датой, если продолжает существовать донаучная психология? Пусть донаучная психология с появлением философской не исчезла. Если возникновение философской психологии было связано с каким-либо датированным выступлением (а именно так обозначается обычно начало многих наук), сущесгвование донаучной не могло помешать более или менее точной датировке. Возможно, философская психология возникла не в результате такого печатного выступления, а элементы ее начали появляться в различных работах, и поэтому узнать точно, какая из них была первой, очень трудно. Так что, быть может, и верно, что начало философской психологии нельзя обозначить точной датой, но вовсе не по указанной автором учебника причине. Для этого требуется другие аргументы.
Как же исправить логическую погрешность? Казалось бы, самое простое — посоветовать автору найти достаточный аргумент взамен непригодного. Но прежде чем это делать, надо убедиться, коль скоро мы имеем дело с такой логической формой, как доказательство, а правильно ли сформулирован тезис. Одно из основных правил доказательства: тезис должен быть точно сформулирован.
Зададимся вопросом: а нужно ли автору доказывать, что «начало философской психологии... не может быть обозначено какой-то определенной датой»? Зачем, собственно?
И для чего ему понадобилось выдвигать в качестве главного аргумента тот факт, что с появлением философской психологии не исчезла донаучная, что последняя продолжает существовать? Остается предположить, что это понадобилось автору только для того, чтобы доказать тезис: нельзя точной датой обозначить переход от донаучной психологии к философской. Вот для доказательства такого тезиса аргумент «наряду с философской продолжает существовать донаучная психология» будет вполне достаточным. Так, прояснив логические отношения, сопоставив тезис и аргументы, мы смогли не только увидеть ошибку, но и найти ее корни. Более того, мы докопались и до того, каким образом устранить ошибку.
Еще один пример из научной статьи:
Книга-проблема - наиболее распространенный, наиболее характерный вид научно-популярного издания. Именно здесь гуманитарная научно-популярная книга приближается к научной, именно здесь грань между ними становится менее заметной. Сошлемся, например, на серию «Социология и жизнь» (изд-во «Мысль»); такие книги, как «Художественный вкус» Л. Н. Когана (М., 1968), «Свободное время» Б. А. Грушина (М., 1967), «Человек и искусство» А. Л. Вахеметса и С. Н. Плотникова (М., 1968). Все эти книги предназначены не только для социологов, но и для представителей смежных профессий - искусствоведов, литературоведов, партийных работников, книговедов, журналистов и т.д.
Упростим логику отношений. Выдвинут тезис:
В книге-проблеме наушо-популярная книга приближается к научной.
Аргументы:
Ряд книг серии «Социология и жизнь» издательства «Мысль» предназначена не только для социологов, но и для деятелей других областей науки и гуманитарных профессий.
Итак, широкий читательский адрес научно-популярной книги доказывает ее сближение с книгой научной. Сопоставляя такой аргумент с тезисом, мы не можем не прийти к выводу: аргумент несостоятелен, ведь широкий читательский адрес характерен не для научной, а для научно-популярной книги. Расширение читательского адреса (то обстоятельство, что книга становится интересной для специалистов многих наук и профессий), скорее, доказывает сближение научной книги с научно-популярной, а не наоборот: научная приближается к научно-популярной, когда читательский адрес первой расширяется.
Если не соотносить аргументы с тезисом, то невозможно судить, достаточны ли они для доказательства выдвинутого тезиса. Между тем слабость, недостаточность аргументов — одна из очень распространенных логических ошибок во многих произведениях. Так что для того, чтобы не пропустить в тексте логических сбоев, соотносить тезис с аргументами и аргументы с тезисом необходимо всегда, как бы сложно это ни было.
Выработка навыков анализа и оценки текста с логической стороны
Каждый из рассмотренных выше приемов редактору надо превратить в навык — автоматически выполняемое максимально свернутое действие мгновенного характера. Иначе редактор будет тратить на каждый прием слишком много времени, и процесс критики текста неимоверно растянется: ведь текст требуется подвергнуть анализу не только с логической стороны. Приемы же становятся навыками не сами по себе, а лишь в процессе их сознательного и целенаправленного применения.
Только детально изучив все приемы и широко испытав их на практике (каждый отдельно и специально, примерно так, как это описано применительно к приему задержки на сигнальных словах в подразделе выше), редактор сможет добиться автоматизированного срабатывания каждого приема при чтении. Навыки вырабатываются в процессе развернутого выполнения каждого приема при чтении текста со специальной целью: в одном случае — выявить связи по словам или по знакам препинания; в другом — определить логические отношения элементов, связи между которыми не нашли словесного или пунктуационного выражения в тексте; в третьем — установить вид связанных логических элементов (члены деления ряда и обобщающее слово, обобщающее положение и конкретизирующие факты, определяемая и определяющая части в определении, основание и следствие, тезис и аргументы); в четвертом — соотнести между собой все основания и следствия; в пятом — найти все энтимемы (умозаключения с опущенным звеном); в шестом — восстановить все энтимемы до полного умозаключения И Т.Д. И Т.Д.
В сложных случаях, когда навык помогает заметить непорядок, но из-за сложности отношений не позволяет сразу вскрыть его причину, необходимо, отметив сложное место, впоследствии вернуться к нему для развернутого разбора этой сложной части. И все равно, главное свое предназначение навыки анализа текста с логической стороны выполнят — сомнительное в логическом отношении место не будет упущено.
Источник страницы (да и трети раздела) - А. Э. Мильчин. Методика редактирования текста. 2005
14.12.2016, 7357 просмотров.