Кто не делится найденным, подобен свету в дупле секвойи (древняя индейская пословица)

Версия для печати

Библиографическая запись: Книгопечатание в XV веке в Европе. — Текст : электронный // Myfilology.ru – информационный филологический ресурс : [сайт]. – URL: https://myfilology.ru//195/knigopechatanie-v-xv-veke-v-evrope/ (дата обращения: 29.04.2024)

Книгопечатание в XV веке в Европе

Содержание

В 1963 году в Лондоне должна была состояться одиннадцатая по счету Международная выставка полиграфического машиностроения и смежных производств. Эти выставки обычно называют «АЙПЕКС», что в английской транскрипции выглядит как «IPEX» и представляет собой аббревиатуру широко известного по всему миру и весьма популярного среди специалистов мероприятия — International Printing Machinery and allied Trade Exhibition. К аббревиатуре обычно прибавляют две последние цифры года, в который выставка проводится.

На IPEX’63 решили кроме основной устроить еще специальную и весьма примечательную экспозицию. Придумал ее Стэнли Морисон (1889—1967)1. Уроженец небольшого городка Уэнстеда в графстве Эссекс, он начинал клерком. В книжное дело пришел случайно, и типографские университеты проходил в редакции полиграфического журнала «The Imprint» в 1912—1913 годах. Природные способности и врожденная художественная жилка позволили ему со временем стать консультантом старейшего в стране университетского издательства «Cambridge University Press», а с 1923 года и богатой и в ту пору едва ли не всемогущей фирмы «Monotype Corporation», выпускавшей расходившиеся по всему миру наборные машины-монотипы. Затем Морисон работал в газете «Таймс» и в 1932 году создал для нее превосходный шрифт «Times New Roman», широко распространенный и сегодня в многочисленных компьютерных модификациях.

В послевоенные годы Стэнли Морисон редактировал литературное приложение к «Таймс» — «The Times Literary Supplement», написал массу книг по теории и истории книжного дела. С 1961 года этот самоучка и не имевший официального высшего образования человек был приглашен в святая святых «Британской энциклопедии» — в ее высший редакционный совет.
Так вот, Стэнли Морисон накануне IРЕХ’63 предложил собрать и выставить для обозрения публики самые знаменитые книги всех времен и народов, книги, которые изменили мир. Назвать эту выставку решили «Книгопечатание и человеческая мысль».

Инициатива была поддержана на самом высоком уровне. Был создан почетный совет попечителей, который возглавила Ее Величество королева Великобритании Елизавета II. Забота о практическом устройстве легла, главным образом, на Британский музей и его всемирно прославленную библиотеку, которая в ту пору еще не стала самостоятельной.

Выставка состоялась 16—27 июля 1963 года. Параллельно же, в июле-сентябре, в Британском музее была устроена выставка 200 книг XV—XX столетий, лучших по своему художественному оформлению и полиграфическому исполнению. Были изданы два каталога — с раздельной нумерацией страниц, но собранные под одной обложкой.

Авторы каталога как бы бросили моментальный взгляд на становление и развитие книжной культуры со времени изобретения книгопечатания и до середины XX столетия. Впрочем, произведения человеческой мысли, созданные задолго до XV века, здесь тоже есть, ибо напечатаны они были впервые, конечно, уже после эпохального открытия Иоганна Гутенберга. Это и Библия, и «Илиада» и «Одиссея» Гомера, и «Басни» Эзопа...

Несколько условны слова и о «западной цивилизации». Та же Библия, например, как известно, была создана на Ближнем Востоке. Мы найдем в каталоге очерки о «Каноне врачебной науки» Ибн-Сины (Авиценны), жившего в Средней Азии и Иране, трактаты арабского философа Ибн Рушда (Аверроэса) и «Путеводитель колеблющихся» Моше бен Маймонида... Все это, правда, в переводе на латинский язык.

Толстый том «Книгопечатания и человеческой мысли» может послужить путеводителем для мысленного путешествия по книжным магазинам прошедших столетий.

Но прежде всего сообщим некоторые статистические сведения: в каталоге представлены 424 книги — от 42-строчной Библии Иоганна Гутенберга, вышедшей в свет около 1455 года, до «Речи в парламенте», произнесенной Уинстоном Черчиллем (1874—1965) в Палате общин 20 августа 1940 года. Любопытны сведения о национальной принадлежности авторов, чьи книги были представлены на выставке «Книгопечатание и человеческая мысль»: 151 англичанин, 81 немец, 54 француза, 47 родились и трудились на Апеннинском полуострове (сюда относятся не только итальянцы, но и древние римляне), 21 американец. Лишь три книги написаны русскими. Это «О началах геометрии» Николая Ивановича Лобачевского, «Лекции о работе главных пищеварительных желез» Ивана Петровича Павлова и «Что делать?» В.И.Ленина.

Нужно сказать о том, что произведенные статистические подсчеты во многом приблизительны. Да и сама привязка того или иного великого человека к той или иной национальной культуре зачастую надуманна. Кем, например, считать Альберта Эйнштейна, еврея по национальности, родившегося в Германии, а жившего в Швейцарии или США? Или английского писателя Джозефа Конрада, настоящее имя которого было Юзеф Коженевский, поляка, родившегося на Украине — в Бердичеве?

В каталоге нет ни Дмитрия Ивановича Менделеева, ни изобретателя радио Александра Степановича Попова, ни великого физиолога Ивана Михайловича Сеченова, ни родоначальника космической техники Константина Эдуардовича Циолковского. Имена Александра Сергеевича Пушкина и Михаила Юрьевича Лермонтова упомянуты в очерке «Байронизм», посвященном «Паломничеству Чайльд Гарольда», а имя Льва Николаевича Толстого — в статье «Художественная литература учит историю», посвященной «Уэверли, или Шестьдесят лет спустя» Вальтера Скотта. Широко известный и любимый не только у нас, но и на Западе Федор Михайлович Достоевский, певец загадочной русской души, в толстом томе вообще не назван.

Отсюда следует, что каталог «Книгопечатание и человеческая мысль» не дает возможности объективно судить о вкладе того или иного народа в становление и развитие цивилизации.

Книжных магазинов в нашем сегодняшнем представлении в XV веке еще не было. Но книжная торговля уже существовала. Бытовала она и в те времена, когда каждая книга была уникальной и существовала всего в единственном экземпляре — плоде многомесячных героических усилий переписчика-одиночки.

Предпосылки для возникновения современной книжной торговли появились с изобретением книгопечатания, сделавшего книгу массовой.

О Библии

Начать нужно с Книги книг, с самой главной книги в истории человечества. Хотя, строго говоря, устанавливать жесткую табель о рангах в области книжной культуры неуместно. А говорим мы о Библии.

В каталоге «Книгопечатание и человеческая мысль» Библии, стоящей у истоков цивилизации, посвящены восемь отдельных статей. Первая из них, которая и открывает каталог, называется «В начале было Слово». Она посвящена знаменитой латинской 42-строчной Библии, в которой нет выходных сведений, но которую все ученые единодушно приписывают изобретателю книгопечатания Иоганну Гутенбергу. Сегодня это самая дорогая книга; ее стоимость составляет несколько миллионов долларов. В библиотеках Великобритании хранится 7 экземпляров 42-строчной Библии. Но устроители выставки «Книгопечатание и человеческая мысль» не решились экспонировать ни один из них. Был представлен лишь искусно сделанный муляж.

С начала изобретения книгопечатания и до 1 января 1501 года (напомним, что книги, выпущенные в это время, называют инкунабулами) в свет вышли 94 полные Библии на латинском языке и 30 Библий, переведенных на национальные языки. Первую печатную Библию на немецком языке издал в Страсбурге в 1466 году типограф Иоганн Ментелин (около 1410—1478)5. В 1471 году в Венеции типограф Венделин де Спира напечатал Священное Писание, переведенное на итальянский язык Никколо Малерми.

Первой славянской печатной Библией была чешская. Она была издана в 1488 году в Праге Яном Северином и Яном Кампом.
Читатели XV столетия могли при желании приобрести и иллюстрированную Библию. Первая из них была напечатана в 1475—1476 годах в Аугсбурге типографом Гюнтером Цайнером. Иллюстрации здесь как бы вписаны в большие инициалы, которых в книге 72. Техника воспроизведения — ксилография, гравюра на дереве.

Что читали в XV столетии?

Изобретение книгопечатания было величайшим достижением и своеобразным итогом эпохи Возрождения, преобразовавшей систему общественных отношений и ознаменованной гуманистической революцией во взглядах и идеях. Еще святой Августин (354—430) пытался примирить религию с земной философией. Его сочинение «О граде Божием» стало одной из первых книг, напечатанных в Италии — в монастыре Субиако неподалеку от Рима. Другое его произведение — «Исповедь» — было опубликовано около 1470 года в Страсбурге. Статья об этой книге в каталоге «Книгопечатание и человеческая мысль» названа «Первая большая автобиография».

Традиции Средневековья все еще были сильны. Религиозная литература занимала важное место в репертуаре первых типографий. Но светское научное мировоззрение с каждым годом укрепляло свои позиции.

Интеллектуалы эпохи Возрождения вдохновлялись недавно еще полузапретной, проклятой и забытой античностью. Произведения древнегреческих и римских мыслителей и писателей, ранее третируемые как еретические, теперь предавали типографскому станку почти во всех странах Европы.

В 1468 году ученик Иоганна Гутенберга Петер Шеффер печатает в Майнце «Институции» византийского императора Юстиниана I (483—565), основу основ римского права; это произведение оказало определяющее влияние на становление европейской юридической мысли. Это издание завершал большой написанный белыми стихами колофон, сочиненный корректором Иоганном Фонзом. В нем прославлялись книгопечатание и люди, его создавшие.

Год спустя, в 1469 году, в Венеции была напечатана «Естественная история» Плиния Старшего (23—79 гг.) — подлинная энциклопедия знаний античного мира. В том же году первые итальянские типографы Конрад Свейнгейм и Арнольд Паннартц печатают в Риме «Сочинения» Публия Вергилия Марона. «Буколики», «Георгики», «Энеида» — это вершина римской классической поэзии, произведения, которые будут жить вечно.

В 1474 году в Милане вышли в свет «Жизнь и басни» Эзопа (около 610 — около 560 до н.э.) — сверкающая ироническими гранями жемчужина древнегреческой словесности. До конца XV века эта книга выдержала 130 изданий, став едва ли не первым в мире бестселлером. Сюжеты Эзопа питали творческие искания баснописцев всех времен и народов — от римлянина Федра, жившего на рубеже старой и новой эры, до Жана де Лафонтена (1621—1695) и Ивана Андреевича Крылова.

В 1477 году в Болонье была напечатана «Космография» Клавдия Птоломея ( около 90 — около 160). Созданная им геоцентрическая система мира — порождение эгоцентризма землян, ставивших в центр мироздания собственную планету, господствовала в умах вплоть до появления труда Николая Коперника.

В 1478 году был впервые напечатан труд древнеримского врача Педания Диоскорида (Pedanius Dioscorides), жившего в I веке после Рождества Христова, — «О лекарственных средствах». Книга эта заложила основы фармацевтики, а одновременно и ботанической систематики.

«Библия классической медицины» — так в каталоге выставки «Книгопечатание и человеческая мысль» названа статья о первом издании «Сочинений» греческого врача Галена (около 130 — около 201), энциклопедии античной медицины. Выпущены они были в Венеции в 1490 году. Труды этого ученого многократно издавались и переиздавались. И даже в 1821—1833 годах, когда новейшие достижения науки не оставили камня на камне от анатомо-физиологических построений знаменитого медика, в Лейпциге вышло в свет 22-томное собрание его сочинений.

«Мастер всего, о чем известно» — под таким названием в каталоге напечатана статья о пятитомном «Собрании сочинений» Аристотеля (384—322 до н.э.), изданном в 1495—1498 годах на греческом языке прославленным венецианским типографом Альдом Пием Мануцием. Не было, пожалуй, ни одной области античной науки, в которой Аристотель не работал. Он «много внес в логику, физику, биологию и гуманитарные науки и он поистине основал все эти предметы в качестве формальных дисциплин», — писал английский историк науки Джон Десмонд Бернал (1901—1971). Аристотелизм был господствующим философским учением в средние века. Его трактовали и комментировали Фома Аквинский (около 1227 — 1274), Альберт Великий (1193 — 1280), арабский философ Ибн Рушд — Аверроэс (1126—1198).

Альберт Великий был таким же универсально образованным человеком как и Аристотель. Он родился в Германии, учился в Падуе, преподавал в Париже и Кельне. За широту и основательность познаний его называли «Доктор Универсалис». Монах-доминиканец и епископ, он много уделял времени предельно заземленным естественным наукам. В XV веке его труды издавали охотно и часто.
В 1476 году в Падуе был издан известный труд Альберта Великого «О минералах». Не забывали этого ученого и много позднее. В 1890 году в Париже было издано собрание сочинений Альберта Великого в 36 томах. А в 1931 году папа Пий XI (1857—1939) канонизировал его.

Родившийся в Италии Фома Аквинский получил образование в Неаполитанском университете, а затем учился в Кельне у Альберта Великого. В неоконченном богословском труде «Сумма теологии», ставшим одним из краеугольных камней католического богословия, он сформулировал пять доказательств существования Бога. Первое полное издание этого труда напечатал в 1485 году в Базеле Михаель Венсслер.

Другим известным богословом, весьма популярным в XV столетии, был немецкий монах Фома Кемпийский (1379—1471), родившийся неподалеку от Кельна. Его главный труд «О подражании Христу», написанный в 1418 году, а изданный Гюнтером Цайнером в 1473 году в Аугсбурге, в дальнейшем выдержал свыше 2000 изданий и был переведен на 50 языков. На русский язык эту книгу перевел Константин Петрович Победоносцев (1827— 1907).

В XV веке на страницы той области словесности, которую не без основания именовали «изящной», снова, как и в прежние времена, вошли простые человеческие чувства, и прежде всего любовь. Великий Данте Алигьери (1265—1321) в сонетах и в повести «Новая жизнь» воспел прекрасную Беатриче, а позднее, в 1307—1321 годах, создал философскую «Божественную комедию». Она была напечатана впервые в Фолиньо в 1472 году. А в 1481 году во Флоренции появилось первое иллюстрированное издание с рисунками Сандро Боттичелли (1445—1510), которые были переведены на язык гравюры на меди искусным мастером Баччо Бальдини. Это была вообще одна из первых книг, иллюстрированных этим способом.

Первые типографы охотно издавали канцоны и сонеты, да и прозу Франческо Петрарки (1304—1374).

В 1494 году в Базеле была издана поэма «Корабль дураков», написанная гуманистом Себастьяном Брантом (около 1458 — 1521). Здесь были осмеяны все и вся. Брант был смелым человеком и не боялся потешаться над сильными мира сего, среди которых также было немало дураков. Написанную на народном немецком языке книгу перевели на латынь, на английский, французский и голландский языки. Ее многократно переиздавали и издают до сего дня.

Осваивая художественную словесность далеких античных времен, печатая сочинения современников, издатели познакомили читателей и с произведениями фольклора, издавна бытовавшими в устной традиции. В 1485 году английский первопечатник Уильям Кекстон (около 1422 — около 1491) опубликовал «Благородную и веселую книгу, называемую Смерть Артура». Написал ее Томас Мэлори (ум. в 1471), использовавший и переработавший народные сказания.

Не была забыта и научно-практическая мысль — как античная, так и по тем временам современная.

Можно назвать немало имен великих людей, произведения которых были введены в издательский репертуар в XV столетии и остаются в нем и сегодня, входя в классическое ядро современной книжной культуры. Марк Витрувий, живший в Риме во второй половине I века до н.э.. Его прославленный труд «Об архитектуре» был издан в «вечном городе» в 1483—1490 годах. А первое иллюстрированное издание появилось в Венеции в 1511 году. Некоторые из превосходных иллюстраций сегодня приписывают великому Леонардо да Винчи (1452—1519).

Последователем Витрувия был Леон Баттиста Альберти (1404—1472), который возвел немало прекрасных зданий в городах Италии. Его труд «О зодчестве» был издан впервые во Флоренции в 1485 году.

В 1472 году в Вероне увидел свет труд инженера Роберто Вальтурио (1413— 1484) «О военной науке», на страницах которого появились едва ли не первые технические иллюстрации. Мы видим здесь корабли, артиллерийские орудия, осадные машины... Труд Вальтурио был настольной книгой у военных специалистов и, в частности, у Леонардо да Винчи, когда он служил инженером у Чезаре Борджиа (около 1476 — 1507), кардинала, а затем военачальника, мечтавшего о создании Итальянского королевства. (Историки и литераторы интересовались и его сестрой Лукрецией [1480—1519], покровительствовавшей Тициану и Ариосту, но слывшей великой распутницей, которая состояла в интимной связи с отцом — римским папой Александром VI и с братом.)

Репертуар книгоиздания в первые 50 лет после изобретения книгопечатания был достаточно широк. Именно в эту пору зарождается современная справочная литература, столь популярная в наши дни. Назовем, к примеру, книгу «Чудеса города Рима», изданную около 1473 года в «вечном городе». Это первый в мире путеводитель, рассчитанный, конечно, не на досужих туристов, которых в ту пору еще не было, а на паломников, пришедших поклониться святым местам. Но, кроме сведений о храмах и их реликвиях, здесь есть и описания сокровищ архитектуры и изобразительного искусства. Книга, изданная первоначально на латыни, выдержала большое количество изданий и была переведена на итальянский, английский и немецкий языки.

А в 1477 году в Венеции увидел свет первый двуязычный словарь — немецко-итальянский, что с несомненностью свидетельствовало об оживлении международных экономических и культурных связей.

Энциклопедических словарей в ту пору еще не было, но в 1472 году аугсбургский типограф Гюнтер Цайнер напечатал «Этимологию в 20 книгах», сочиненную архиепископом Исидором Севильским (около 560 — 636). Это — подлинная энциклопедия, призванная подытожить развитие человеческой мысли к V веку. Здесь трактовались вопросы грамматики и истории, биологии и медицины, философии и химии... Католическая церковь канонизировала Исидора в 1598 году. А его «Этимология», да и другие труды переиздавались и в XX столетии.

А теперь познакомимся подробнее с некоторыми из названных выше книг и с типографами, которые их печатали.

Книги Иоганна Цайнера

Этот типограф происходил из Ройтлингена — южно-немецкого городка в предгорьях Швабских Альп. Искусству своему он, вместе с братом Гюнтером, учился в Страсбурге у Иоганна Ментелина, ученика Иоганна Гутенберга. Освоив типографское мастерство, Гюнтер поехал в Аугсбург, а Иоганн — в Ульм, город на Дунае, в его верхнем течении. Типографию здесь он открыл около 1470 года.
В Ульме Иоганн Цайнер сблизился с известным гуманистом, городским врачом Генрихом Штайнховелем (1412— 1483). Это был энциклопедически образованный человек, получивший дипломы в Венском и Падуанском университетах. Он помог Цайнеру обосноваться в Ульме, одолжил ему деньги, снял дом для типографии.

Первой книгой, напечатанной Цайнером, стало руководство по профилактике чумы, которая, словно дамоклов меч, висела над головами жителей средневековых городов. Книга вышла 11 января 1473 года. Городской врач не собирался, однако, ограничивать свое сотрудничество с Цайнером изданием книг, относящихся к его прямым служебным обязанностям. Штайнховель хотел познакомить соотечественников с замечательными произведениями античной и итальянской словесности. Иоганн Цайнер согласился помочь ему в этом.

В 1473 году в Ульме вышла книга великого новеллиста Джованни Боккаччо (1313—1375) «О знаменитых женщинах». Сначала появилось издание на латинском языке, а вскоре и немецкий перевод, выполненный Штайнховелем. От этой книги, по сути дела, ведут родословную иллюстрации художественной литературы. В латинском издании была 81 иллюстрация, выполненная в технике ксилографии, обрезной гравюры на дереве. Изображены кульминационные моменты из жизни прославленных женщин. Среди них героини античной мифологии — Афродита, Елена Прекрасная, Леда, но и женщины, действительно жившие на земле.

Титульных листов книга в ту пору не знала. В издании 1473 года есть своеобразный прообраз титула; на первой странице сверху помещено название, а далее следует оглавление.

1473 год был очень плодотворным для Иоганна Цайнера. Кроме книги Боккаччо он выпустил в свет «Немецкую хронику», составленную Генрихом Штайнховелем, «Историю Гризельды» итальянского поэта Франческо Петрарки, философские труды Альберта Великого, «Историю первого крестового похода».

Но, пожалуй, самым известным изданием Иоганна Цайнера стала книга «Жизнь Эзопа и его басни», которая вышла в свет в 1476 году. Шедевром полиграфического искусства это издание делают его иллюстрации, исполненные неизвестным художником в технике обрезной гравюры на дереве. Столь богато и щедро иллюстрированные книги до того времени не издавались. Гуманисты превосходно понимали значение иллюстраций в изданиях, предназначенных для народного чтения. Не без личного участия Штайнховеля и появились те замечательные гравюры — всего их в книге 205, — которые по сей день восхищают искусствоведов и историков книги.

Фронтисписом книги служит цельностраничный портрет Эзопа — горбатого мужчины с сильными мускулистыми ногами и руками. К этому изображению восходит и последующая иконография баснописца, о документальности которой говорить, конечно же, не приходится. Эзопа окружают герои его басен — животные, птицы, различные предметы. Гравер превосходно владеет искусством композиции, умело размещает миниатюрные изображения на поверхности сравнительно небольшого листа. Всего таких рисуночков 27.

27 иллюстраций к жизнеописанию Эзопа рисуют нам образ человека из народа, за непрезентабельной внешностью которого скрывается глубокая мудрость, умение всегда найти выход из трудного положения. На всех гравюрах сохранено портретное сходство с человеком, изображенным на фронтисписе. Художник демонстрирует завидное умение строить многофигурную композицию. Тонкий юмор пронизывает иллюстрации. Вот, например, сюжет одной из них. Жена Ксанфа, хозяина Эзопа, сидя за накрытым столом, ждет, когда раб принесет ей обед. Эзоп же приносит еду собачке. Хозяйка разгневана и расстроена до слез, она подносит к глазам платок.

Последняя гравюра к жизнеописанию изображает, как Эзопа сбрасывают со скалы. Чтобы подчеркнуть печальную участь героя, художник резко увеличивает размеры его лежащего в пропасти тела по сравнению с размерами самой скалы.

Художник басен 1476 года смело нарушает традицию, отказываясь от обычных в рукописных книгах и в ранних инкунабулах прямоугольных рамок, которые ограничивали изображение. Его иллюстрации вторгаются в текст и как бы сливаются с ним. Персонажи басен живут и действуют в немецкой деревне XV века. Художник хорошо знает окружающую его жизнь и талантливо рассказывает о ней. Гравюры народны в самом точном смысле этого слова.

Вот перед нами петух, нашедший жемчужное зерно; он расхаживает по крестьянскому двору с хозяйственными постройками. За невысоким забором и крытыми воротами открываются поросшие деревьями холмы. Стрекоза и муравей беседуют у трухлявого пня на фоне рыцарского замка.

Люди разных профессий проходят перед нами — рыбаки, дровосеки, землепашцы, гончары, виноградари... Точно нарисованы животные, птицы, насекомые. Впрочем, не всегда. Тех животных, которых художник не знал, он изобразил условно. Лев у него выглядит геральдическим, сошедшим со средневекового герба.

Басни Эзопа пользовались в XV столетии большой популярностью; общее число изданий достигло внушительной цифры — 130. Около 20 из них иллюстрированы. Гравюры большей частью отпечатаны с тех же досок, что у Иоганна Цайнера. Когда доски изнашивались, их начинали копировать. Повторяли их и за пределами Германии — в Нидерландах, Франции, Испании, Чехии...
Выпустив в свет прославившие его «Жизнь Эзопа и его басни», Иоганн Цайнер продолжал успешно работать в Ульме. После смерти Г. Штайнховеля он выпускал преимущественно ученые труды. В 1480 году издал латинскую Библию. В 1493 году ему пришлось продать типографию, чтобы расплатиться с заимодавцами. Типограф покинул Ульм, но вскоре вернулся в ставший для него родным город и завел здесь книжную лавку. Упоминания о нем встречаются в источниках до 1523 года.

Первые итальянские...

В ночь с 28 на 29 октября 1462 года солдаты графа Адольфа Нассауского, незаметно сняв стражу у городских ворот, ворвались в Майнц. Тревогу подняли слишком поздно, собрать городское ополчение не удалось. Ландскнехты убивали выбегавших из домов полусонных горожан. В эту ночь погибло свыше 400 человек, почти десятая часть населения Майнца.

Погром в городе длился несколько дней. Адольф Нассауский изгнал из Майнца многих бюргеров — сторонников его свергнутого врага Дитера Изенбургского.

Разгромили, по-видимому, и типографии Гутенберга и Шеффера. Впрочем, сам изобретатель книгопечатания несколько лет спустя был великодушно «прощен» и получил пенсию. Подмастерья изобретателя разбрелись по городам Германии. Двое из них — Конрад Свейнгейм (ум. около 1477) и Арнольд Паннартц из Праги — перебрались через Альпы и нашли приют в бенедиктинском монастыре святой Схоластики в городке Субиако — в глухом ущелье Апеннинских гор неподалеку от Рима.

Аббатом монастыря был просвещенный, гуманистически настроенный Иоанн Туррекремата. Он давно слышал об изобретении Гутенберга и мечтал завести типографскую мастерскую в Италии. Ныне такой случай представился. Обосновавшись в монастыре и оборудовав печатню, Свейнгейм и Паннартц начали здесь свою деятельность с учебника грамматики «Донат для детей». Ни одного экземпляра этой первой итальянской печатной книги не сохранилось — мы знаем о ней по поздним упоминаниям.

В 1875 году итальянский библиофил Карло Фумагалли отыскал старое издание прославленного труда Марка Туллия Цицерона «Об ораторском искусстве». Ни дата выпуска, ни место издания в нем обозначены не были. Текст книги во многих местах исправлен от руки. А на одной из страниц нашлась помета о том, что исправления сделаны 30 сентября 1465 года. Книга, очевидно, была напечатана ранее этой даты. Но где?

В коллекции Фумагалли была еще одна книга, напечатанная тем же шрифтом, — труд жившего в IV веке богослова Люция Лактанция «О божественном учении». Книга имела колофон, сообщавший, что печатание ее закончено 29 октября 1465 года в монастыре Субиако. Фумагалли сделал единственно возможный вывод: первой из сохранившихся до наших дней итальянских печатных книг нужно признать «Об ораторском искусстве» Цицерона, а второй — «О божественном учении» Лактанция. В Субиако была выпущена еще одна книга — «О граде Божием» Аврелия Августина. Полный экземпляр ее есть в Российской государственной библиотеке. В конце — колофон с датой: 12 июня 1467 года. Здесь же — загадочная монограмма, в которой некоторые библиографы видят прославление Бога, а другие — зашифрованное имя Ганса Лауденбаха, помощника Свейнгейма и Паннартца.

Ни в одной из этих книг не сказано, кто их печатал. О том, почему историки приписывают их Свейнгейму и Паннартцу, - ниже.

В 1467 году типографы приняли приглашение богатых патрициев братьев Пьетро и Франческо Массимо и перебрались в Рим. Вскоре во дворце Массимо заработала типография. Первенцем ее были «Письма друзьям» Цицерона, на последней странице которых уже указаны имена Свейнгейма и Паннартца.

В течение нескольких лет печатники выпускали произведения римских классиков — Апулея, Вергилия, Овидия, Тита Ливия, Плиния... В 1472 году вышел в свет пятитомный комментарий к Библии богослова Николауса де Лира. Это колоссальное и трудоемкое издание стоило много денег — типографы остались без средств. Чтобы как-то спасти положение и продолжить издательскую деятельность, они решили обратиться за помощью к папе Сиксту IV (1414—1484). Прошение было напечатано и приложено к одному из томов труда де Лира. Текст заслуживает внимания, ибо в нем приведены названия всех выпущенных Свейнгеймом и Паннартцем книг — как в Субиако, так и в Риме. Отсюда мы и знаем, что именно они напечатали первые итальянские книги, о которых рассказывалось выше.

С 1465 по март 1472 года Свейнгейм и Паннартц выпустили 46 изданий общим тиражом в 12 475 экземпляров. Средний тираж каждого издания составлял, таким образом, 275—300 экземпляров.

Сикст IV не помог типографам. Конрад Свейнгейм взялся за другую работу. В течение пяти лет он гравировал на медных досках географические карты. Около 1477 году он умер. Арнольд Паннартц некоторое время еще печатал книги. Последнее подписанное им издание датировано 28 марта 1476 года. Умер он, по- видимому, в том же году, что и его друг и компаньон.

Художественный облик первых итальянских печатных книг однотипен. Ни гравированной орнаментики, ни иллюстраций здесь нет. Полиграфическим способом воспроизведен лишь текст. Типографы оставляли для инициалов свободное место, а затем рисовали их от руки.

Интересен шрифт изданий Свейнгейма и Паннартца. Немецкие книги того времени печатали готической текстурой. В итальянских рукописных мастерских XV века бытовал четкий и красивый почерк — гуманистический минускул. Шрифт книг, напечатанных в Субиако и Риме, восходил к этому почерку, однако сохранял черты готического письма. Исследователи называют этот шрифт «готической антиквой».

Антиква читается легче, чем текстура. Здесь меньше изгибов, завитушек, почти нет утолщений. Своеобразное отличие шрифта — треугольные отсечки на концах вертикальных штрихов.

Еще одним итальянским первотипографом стал другой ученик Гутенберга — Ульрих Ган из Инголыптадта. Его пригласил в Рим уже знакомый нам Иоанн Туррекремата, ставший к тому времени кардиналом. В 1467 году Ган напечатал «Размышления» Туррекрематы — первую иллюстрированную итальянскую печатную книгу. В ней — 31 гравюра. Иллюстрации, изображающие события из жизни Христа, копируют фрески церкви св. Марии, патроном которой был Туррекремата.

Вскоре типографии возникли во многих городах Италии. К концу XV столетия их было уже около двухсот.

В солнечной Венеции

Среди рукописей Парижской национальной библиотеки найден ордонанс — указ короля Карла VII (1403—1461) от 4 октября 1458 года. Королю стало известно о том, что «мессир Иоганн Гутенберг, рыцарь, постоянно живущий в Майнце в Германии, изобрел искусство печатания пуансонами и литерами».

Чтобы познакомиться с этим искусством, король послал в Майнц чеканщика монеты Никола Жансона (ум. в 1480). Однако стать первым французским типографом Жансону не было суждено. В Париж он не вернулся. В 1470 году мы встречаем его в Венеции.

Этот прославленный северо-итальянский город, лежащий на 118 островах, стал подлинной Меккой для печатников. Впервые типографский станок сюда привезли в 1469 году братья Иоганн и Венделин из Шпейера, ученики Гутенберга. Венецианский сенат выдал им пятилетнюю привилегию, что не помешало, однако, Жансону основать здесь свою типографию. Французский мастер работал в Венеции до самой кончины, последовавшей в 1480 году, и выпустил около 150 изданий. Человеком он был талантливым, хорошо знал античную и средневековую словесность. Он издал «Жизнеописания императоров» римского историка Корнелия Непота, «Естественную историю» Плиния Старшего, собрания сочинений поэта Вергилия, автора прославленной «Энеиды», «Письма друзьям» Цицерона, «Сравнительные жизнеописания» древнегреческого писателя Плутарха.

Эпоха Возрождения как бы заново открыла для человечества произведения античной философии, науки, литературы. Их жадно читали, тщательно изучали, надеясь найти ответы на жгучие проблемы современности.

И внешним обликом книга тех лет тянулась к древним образцам. «Антиква» — так назван шрифт, в окончательном виде созданный Никола Жансоном. В полиграфическом отношении издания его безукоризненны.

Инкунабулы большей частью — крупноформатные книги. Листы бумаги в ту пору имели в среднем размер 70 х 50 см. На одной стороне чаще всего печатали две текстовых полосы. При брошюровке лист сгибали пополам. Из четырех листов формировали 16-страничную тетрадь с размером страницы 50 х 35 см. Такой формат назывался «ин фолио» — «в лист». Отсюда и наше слово «фолиант», обозначающее книгу большого размера.

В 1474 году Никола Жансон напечатал «Молитву пресвятой Богородицы», впервые применив формат в 16-ю долю листа. Получилась маленькая изящная книжица, предтеча современных миниатюрных изданий.

Жансон издал много произведений классиков античной литературы. Но он выпускал и труды средневековых мыслителей, например Фомы Аквинского. А в 1470 году напечатал «Сонеты» великого итальянского поэта Франческо Петрарки. Это первое точно датированное издание на итальянском языке. Год спустя, в 1471 году, другой венецианский типограф — Кристоф Вальдарфер выпускает первое издание одной из самых прославленных книг — «Декамерона» Джованни Боккаччо. Книга эта, которая распространялась в многочисленных оттисках, впоследствии была переведена чуть ли не на все языки мира. Она живет и сегодня.
Именно в 70-х годах печатники познакомили читателей со многими произведениями замечательного писателя, который создавал и романы, и поэмы, и трактаты на латинском языке. В 1472 году Венделин из Шпейера напечатал в Венеции трактат «Генеалогия богов» — Боккаччо работал над ним более 20 лет. В 1473 году вышла в свет книга «О знаменитых женщинах», о которой речь шла выше. В 1472 году читатель получил возможность познакомиться с романом Боккаччо «Филоколо», в 1475 году — с его поэмой «Тесеида», в 1477 году — с поэмой «Фьезоланские нимфы», в 1478 году — с пасторалью «Амето».

Книги Джованни Боккаччо издавались в XV веке в Ульме, Милане, Страсбурге... Но чаще всего его труды выпускались в Венеции. Этот город к концу столетия стал международным центром книгопечатания. Здесь, всего за 31 год, было основано свыше 150 типографий.

Типограф-экспериментатор

Было это лет пятьдесят назад. Историк древнерусской рукописной книги Е. В. Зацепина просматривала в Отделе рукописей Государственной библиотеки СССР имени В. И. Ленина «Слова Григория Богослова». Книга переписана неизвестным московским мастером в 80—90-х годах XV века. Она примечательна собственноручной записью князя Дмитрия Михайловича Пожарского (1578— 1642) — знаменитого полководца, собравшего вместе с Кузьмой Мининым (ум. в 1616) народное ополчение и освободившего Москву от польских захватчиков.

Превосходна и орнаментика — узорные заставки, нарядные инициалы. Поле одной из страниц украшено исходящим из причудливой вазы стволом, обрамленным листьями и веточками с ягодами. Узор показался Зацепиной знакомым. Она навела справки и установила, что древнерусский художник, украшая «Слова Григория Богослова», держал в руках «Календарь» немецкого астронома и математика Иоганна Мюллера-Региомонтана (1436—1476) в венецианском издании 1476 года.

Открытие это впоследствии позволило историкам утверждать, что москвичи познакомились с западноевропейской печатной книгой вскоре же после изобретения Иоганна Гутенберга.

«Календарь», о котором шла речь, вышел из типографии Эрхарда Ратдольта. Этот прославленный мастер родился в Аугсбурге около 1447 года. 15 лет от роду он отправился искать счастье в далекую Венецию. В 1476 году вместе с земляками Бернардом Пиктором (то есть «художником») и Петером Лозляйном Ратдольт основал здесь типографию. Одним из первых ее изданий был тот самый «Календарь», экземпляр которого неведомыми путями попал в далекую Московию. Это знаменитая книга, в которой впервые напечатаны астрономические таблицы. Их держали в руках Васко да Гама, Колумб и другие мореплаватели, бороздившие океаны в поисках новых географических открытий.

Отныне имя Ратдольта не сходит со страниц истории книгопечатания. В Венеции он работал около 10 лет, и за это время успел выпустить несколько десятков изданий, блещущих выдумкой и мастерством художественно-полиграфического исполнения.
В 1486 году Ратдольт вернулся на родину — в Аугсбург. Его типография работала здесь на рубеже XV и XVI столетий. Умер мастер около 1528 года.

Эрхард Ратдольт оставил заметный след в истории искусства книги. Пожалуй, именно он впервые начал воспринимать страницу печатного издания как нечто целостное, и единое в художественном отношении.

Начальные страницы созданных в Венеции рукописных книг — еще до появления здесь печатного станка — обычно помещали в искусно исполненные рамки, расцвеченные всеми цветами радуги. В нижней части рамки рисовали герб библиофила, который заказывал рукопись. Первые венецианские типографы восприняли эту традицию. Однако воспроизводить рамки полиграфическим способом они не решились. Украшения рисовали от руки, в каждом экземпляре отдельно.

Эрхард Ратдольт решил, что это нерационально и начал печатать рамки методом гравюры на дереве.

Кроваво-красной киноварью напечатана такая рамка в «Истории Рима» историка Аппиана, жившего во II столетии. Ратдольт выпустил эту книгу в 1477 году. На одной полосе с рамкой — большой, хорошо гармонирующий с нею инициал «А». Буквица заключена в прямоугольную рамку и выгравирована белым штрихом по черному фону. Своеобразный тип декоративных буквиц, созданный мастером, впоследствии был широко распространен в Венеции, да и в соседних землях, например, в Черногории. Такие инициалы называли «литтере флорентес», что означает «буквица из цветов».

В 1480 году Ратдольт выпустил в свет «Связь времен» — историческую хронику, написанную Вернером Ролевинком (1427—1502). В ней мы находим и известие об изобретении книгопечатания. Это — первая венецианская книга с большим количеством иллюстраций. На одной из них изображены площадь св. Марка, Дворец дожей и каналы со снующими по ним гондолами.

Среди изданий Ратдольта много трудов по астрономии и математике. В них впервые появляются иллюстрации прикладного характера — чертежи, схемы. В 1482 году мастер напечатал «Поэтическую астрономию» Гая Юлия Гигина; в книге — 47 гравюр, изображающих небесные созвездия и их символы. В том же году вышли «Начала» — старейший в мире учебник геометрии, созданный в III веке до н.э. работавшим в Александрии математиком Евклидом. Ратдольт отпечатал книгу в большом формате и снабдил многочисленными чертежами, которые вынесены на поля. Один из экземпляров типограф преподнес венецианскому дожу Джиованни Мочениго. Посвящение напечатал золотом. Этот экземпляр хранится в Британской библиотеке в Лондоне.

Эрхард Ратдольт вообще был типографом-экспериментатором. Он смело вводил в книгу необычные элементы, применял новые, им самим изобретенные полиграфические приемы. Еще в первом «Календаре» 1476 года он поместил подвижные диаграммы, иллюстрирующие движение небесных светил. В астрономическом сочинении Иоанна де Сакро Боско «Сфера мунди», выпущенном в 1482 году, отдельные части подвижных диаграмм выполнены из тонкой листовой меди. 40 схем раскрашены от руки. В 1485 году, готовя новое издание книги, Ратдольт увеличил число диаграмм до 61 и, вместо ручной раскраски, впервые в истории типографского дела применил четырехкрасочную печать.

В 1485 году мастер выпустил новое издание «Календаря» Мюллера-Региомонтана. Здесь, непосредственно в книге, помещены различные геодезические и астрономические инструменты. Текст на них напечатан. А всевозможные стрелочки и указатели сделаны из металла и прикреплены к таблицам.

Новые приемы оформления, созданные Эрхардом Ратдольтом, обогатили типографское дело, прочно вошли в богатый арсенал средств книгопечатного искусства.

«...Первый поэт нового времени»

Кардинальный момент решительно всех вероучений — постулат о бессмертии, о загробной жизни. Постулат существует с первобытных времен; он так же древен, как и сам человек. Немало сказано о нравственной целесообразности веры в загробную жизнь и грядущее воздаяние за все то хорошее и плохое, что совершил человек во время земного бытования. Немало написано и о ложности, не- научности этих представлений. И все же нужно сказать, что наука не смогла доказать ни бессмертия души, ни ложности этого постулата.

С давних времен человек стремился проникнуть в тайну загробного мира. И стремится до сих пор, о чем свидетельствуют недавние опросы людей, переживших клиническую смерть и вкусивших начатки потусторонней «жизни после жизни».

Все это говорится для того, чтобы вспомнить о человеке, который в далеком XIV столетии совершил, пусть мысленно, путешествие в загробный мир и описал его в бессмертной поэме.

Звали этого человека Данте Алигьери. Он родился в мае 1265 года во Флоренции, в Центральной Италии. Семья, в которой он появился на свет, принадлежала к древнему, но небогатому роду. Отец его умер, когда будущий поэт был совсем юн. Мальчик учился в школе, где получил первичные навыки чтения и письма. А затем занимался самообразованием, много читал и стал одним из ученейших людей своего времени.

Творческую судьбу Данте определила встреча, случившаяся, когда мальчику было девять лет. Девочка — ее звали Беатриче — была несколько моложе. «Она была одета в благороднейший цвет, — писал впоследствии Данте, — скромный и достойный, алый, опоясана и украшена, как приличествовало ее нежнейшему возрасту. С тех пор... Амур владеет душой моей, которая сразу отдалась ему, и обрел он надо мною силою, данной ему моим воображением, такую неискоренимую власть, что вынуждал исполнять до конца все его желания».

«Она казалась дочерью не смертного мужа, а Бога», — говорит Данте о Беатриче словами бессмертного Гомера.

Это была любовь, на которую способны лишь поэты, любовь на расстоянии, безответная. Молодые люди обменялись поклонами лишь на девятый год после первой встречи. Это событие столь затронуло душу 18-летнего юноши, что он начал писать стихи. Любовь он скрывал ото всех, даже от ближайших друзей, и, чтобы ненароком не выдать своего чувства, стал притворно ухаживать за дамами. В 1290 году Беатриче умерла. Данте оплакал неизбывную утрату в прозе и стихах и собрал все это в книгу «Новая жизнь».

Шли годы. Данте активно участвовал в общественной жизни, занимался политикой, познал любовную страсть, пылкую и грешную, женился на некой Джемме и прижил с ней несколько детей. Но в душе у него жила лишь Беатриче. Впоследствии любимая станет его поводырем по сферам созданного им Рая, описанного в заключительной, третьей части «Божественной комедии».

Жизнь была неспокойная, бурная. Две партии с поэтическими названиями «гвельфы» и «гибеллины» боролись за власть в родном городе Данте — Флоренции. Гвельфы одержали победу, но затем в их рядах произошел раскол на «черных» и «белых». Первые поддерживали стремления папы Бонифация VIII (около 1235 —1303) подчинить Флоренцию своей власти. Данте был среди «белых», и, когда «черные» победили, принужден был оставить Флоренцию. Его заочно судили и приговорили к сожжению. Имущество его было конфисковано.

Начались долгие скитания, во время которых, как утверждает первый биограф Данте Джованни Боккаччо (автор «Декамерона»), поэт побывал и в Париже.

Данте много работает и много пишет. Среди его сочинений — философский труд «Пир», трактаты «О народной речи», «О монархии», стихотворные канцоны, сонеты и эклоги. Но главным его произведением стала большая поэма, которую он назвал «Комедия». Боккаччо прибавил к этому слову эпитет «Божественная». С того времени и до наших дней величественную поэму, над которой Данте работал с 1307 года и до последних своих дней — он скончался 14 сентября 1321 года, — называют «Божественной комедией».

Почему именно «Комедия»? Сам Данте говорил, что назвал поэму так, ибо начало у нее печальное, а конец — радостный, светлый, и потому, что написана она не «высоким стилем», как трагедия, а «средним».

Чего только нет в «Комедии» — мучительные философские раздумья о смысле жизни и неизбежности смерти, рассказы о собственном жизненном опыте, о неизбывной любви к Беатриче, мысли о родине и ее судьбе, романтические повествования. Поэма населена сотнями персонажей, большинство из которых люди, действительно жившие на земле.

Конструкция поэмы рассчитана с математической точностью. Много писалось о символике чисел «Божественной комедии». Излюбленные Данте числа кратны трем или десяти. Поэма разделена на три части-кантики: «Ад», «Чистилище» и «Рай». В каждой части по 33 песни, а всего их, вместе со вступительной, 100. Написана поэма трехстишиями строфами — терцинами, в которых первая строка рифмуется с третьей, а вторая — с первой и третьей строками следующей строфы. Рассказано о девяти кругах Ада, девяти уступах Чистилища и девяти небесных сферах Рая.

Число «три» многократно встречается в поэме — три цвета одежд, в которые облачена Беатриче, три символических зверя, три части Люцифера, пожирающие трех грешников... Все это любопытно. Но, повторяя слова Алексея Карповича Дживилегова (1875—1952), автора превосходной книги о Данте, скажем, что «для нас важна не магия чисел, не магия символов, а магия искусства. Она волнует и пленяет нас, и во всеоружии ее сам поэт, как своенравный чародей, властно захватывает и чувство наше, и воображение, и мысль».

Сюжетная канва «Божественной комедии» проста и незамысловата. «Земную жизнь пройдя до половины», поэт очутился «в сумрачном лесу». Половина земного бытия — это 35 лет. Отсюда можно судить, что путешествие Данте по загробному миру началось в 1300 году. А всякий «юбилейный» год порождает горестные предчувствия и ожидание апокалипсических свершений.
В лесу на Данте напали три зверя — пантера, символизирующая чувственность, лев, олицетворяющий гордыню и властолюбие, и волчица — жадность человеческая. Данте спасает его любимый древнеримский поэт Вергилий, живший в I веке до н.э. и попавший в ад лишь по той причине, что не знал Христа и был язычником. Вергилия, олицетворяющего разум, послала Беатриче, спустившаяся для этого из Рая.

Вергилий сопровождает Данте в его странствованиях по девяти кругам Ада. В первом круге обитают освобожденные от мук души языческих праведников, среди которых Данте встречает своих великих предшественников — Гомера, Горация, Овидия. Во втором круге в безостановочном вихре урагана кружатся души познавших грех сладострастия. Повествуя об этом уголке Ада, Данте знакомит читателей с историей великой любви Франчески да Римини (ум. около 1285). Была она дочерью Гвидо де Полента, властителя Равенны. Вышла замуж за богатого горожанина Джиованни, но любила его брата Паоло. Ревнивый муж, застав любовников вместе, убил их. Впоследствии эта история стала сюжетом оперы Сергея Васильевича Рахманинова (1873—1943).
В третьем круге Ада мучаются обжоры, в четвертом — скупцы и расточители, в пятом — разгневанные, в шестом — еретики, в седьмом — насильники, в восьмом — обманщики, в девятом — изменники. Каждый грех досконально исследуется поэтом: он осуждает далеко не все из них.

Через глубокий колодец Данте и Вергилий выходят на противоположную сторону Земли, где посреди океана высится гора Чистилища. Здесь души совершают очищение, чтобы перейти к вечному блаженству. На пороге Рая, в который Вергилию путь заказан, поэта встречает Беатриче и сопровождает его по небесным сферам.

«Божественная комедия» — подлинная энциклопедия знаний, накопленных человечеством к исходу Средних веков. Здесь обсуждаются важнейшие проблемы философии, физики, астрономии, даже эмбриологии. Данте — глубоко верующий человек, но его вера далека от ортодоксального католицизма. Святые старцы, сопровождающие у поэта колесницу Беатриче, обращаются к возлюбленной Данте с приветствиями, которые церковная традиция относила лишь к Христу и к деве Марии. Лейтмотивом «Божественной комедии» стало прославление человека и его безграничных возможностей. Будучи первым поэтом нового времени, Данте порывает с безрадостной традицией Средневековья, видевшего в человеке изначально грешное, охваченное страстями, физически отталкивающее существо, земная жизнь которого не имеет ценности. «Человек — это звучит гордо!» — этот девиз нового времени, по существу, был провозглашен и воспет еще Данте. Гуманистическая идеология, провозвестником и предшественником которой был великий итальянский поэт, коренным образом изменила мир.

О заслугах Данте в самых различных областях человеческой деятельности можно говорить много и долго. Его можно считать и родоначальником новой литературы, ибо именно он разработал искусство литературного пейзажа и портрета.

Известно около 500 списков «Божественной комедии»; вспомним, что при жизни Данте Европа еще не знала книгопечатания. Впервые напечатал поэму ученик Иоганна Гутенберга Иоганн Нумейстер в 1472 году в небольшом итальянском городке Фолиньо. Нумейстер был странный, непоседливый человек: ни в одном городе, ни в одной стране он долго не задерживался. Начав типографскую деятельность в Италии, он вскоре вернулся в Майнц, где в 1479 году напечатал «Размышления» уже знакомого нам кардинала Туррекремата. Год спустя мы встречаем его во французском городке Альби, затем — в Лионе.

Так трудами странствующих типографов распространялось книгопечатание.

Вскоре выходят новые издания «Божественной комедии». Их печатают Федерико де Комитибус в итальянском городе Ези и Георг и Павел Тевтоны в Мантуе. Венделин из Шпейера издает в 1477 году в Венеции прославленную поэму Данте с обстоятельными комментариями Якопо делла Лана из Болоньи. Другим знаменитым комментатором «Божественной комедии» был Кристофор Лаудино. Его толкование впервые увидело свет на страницах «Божественной комедии», вышедшей во Флоренции 30 августа 1481 года. Это и первое иллюстрированное издание поэмы. Работал над ним типограф Никколо ди Лоренцо, который знаменит тем, что одним из первых начал иллюстрировать книги углубленными гравюрами на меди.

Первый русский перевод «Ада» вышел в свет в 1842—1843 годах. Выполнен он прозой. Подписан этот перевод Федором Фан-Димом. Историки литературы знают, что этот странный псевдоним использовала плодовитая писательница и переводчица Елизавета Васильевна Кологривова (1809—1884). Первый стихотворный перевод «Божественной комедии» был сделан Дмитрием Дмитриевичем Минаевым (1835—1889). Были и другие переводы. Лучший из них, выполненный в 1939—1945 годах, принадлежит Михаилу Леонидовичу Лозинскому (1886—1955).

Иллюстрировали «Божественную комедию» многие художники, среди которых Сандро Боттичелли, Уильям Блейк, Джон Флаксман, Гюстав Доре, Михаил Иванович Пиков.

В первом иллюстрированном издании «Божественной комедии» помещены гравюры на меди. Познакомимся с тем, как это способ пришел в книгу.

Красивые книги Никколо ди Лоренцо

Типографы XV века предпочитали ксилографию по той причине, что ее можно печатать вместе с текстом на обычном станке. Для гравюры на металле нужен специальный станок. Англичанин Уильям Кэкстон, выпустивший в 1475 году в голландском городе Брюгге «Историю Трои», выгравировал на металле титульный лист и наклеил его на первую страницу книги. Год спустя в том же Брюгге вышла в свет книга с 10 гравированными на меди, а затем наклеенными на страницы иллюстрациями.

Точно так же позднее поступал и Феодосий Изограф.

А теперь познакомимся с Никколо ди Лоренцо, который работал во Флоренции в 70—80-х годах XV столетия. Происходил он из Бреслау и подписывал свои книги «Никколо Тедеско» или «Николаус Аллеманус», что значит «Николай Немец». Где он учился типографскому искусству, мы не знаем. Первоначально Никколо работал в первой флорентийской типографии, основанной в 1471 году золотых дел мастером Бернардо Ченнини (1415—1498). А затем взял в аренду типографию, созданную при монастыре Сант Якопо ди Риполи. Монастырь был женский, и многие монахини работали в типографии. Это едва ли не первый известный нам случай использования женского труда в полиграфическом производстве.

Первая датированная книга, подписанная Никколо ди Лоренцо, вышла в свет 26 июля 1477 года. Это комментарии к сочинению Аристотеля «О душе», написанные Альфонсом де Варгасом, архиепископом Толедским.

10 сентября 1477 года увидела свет вторая книга Никколо ди Лоренцо — сочинение епископа Антонио Беттини «Святая гора». В книге две иллюстрации, которые отпечатаны не с ксилографических форм, как в других инкунабулах, а способом углубленной гравюры. Отпечатаны они на листах, оборотная сторона которых занята текстом.

Примерно год спустя флорентийский типограф издал «Географию» Птолемея, переведенную на итальянский язык флорентийцем Франческо Берлингиери. Перевод сделан в стихах — итальянскими терцинами. В книге 31 карта. Отпечатаны они на отдельных листах все тем же способом гравюры на меди.

А затем Никколо ди Лоренцо решил ввести гравюры в текст. Сделал он это на страницах «Божественной комедии» Данте. Книга вышла в свет 30 августа 1481 года. Именно здесь мы впервые встречаем текст, отпечатанный с наборной формы, и гравированные на меди иллюстрации. Ди Лоренцо на обычном типографском станке печатал текст. А затем переносил тот же лист на другой станок и печатал иллюстрацию.

В основу иллюстраций к изданию 1481 года положены прекрасные, проникнутые фантастическим видением загробного мира рисунки прославленного итальянского живописца и графика Сандро Боттичелли. На язык гравюры рисунки перевел Баччо Бальдини, который успел изготовить лишь 19 досок. Боттичелли любил рисовать карандашом, грифель которого изготовлен из сплава серебра и свинца. Гравюры Бальдини превосходно воспроизводят эту оригинальную технику.

Никколо ди Лоренцо предполагал поместить гравюру в каждой из песен поэмы, но трудности печатания (вспомним, что углубленные гравюры нельзя печатать одновременно с наборной текстовой формой) заставили его отказаться от этого. Да и Боттичелли, не закончив работу, осенью 1481 года уехал в Рим. Папа Сикст IV поручил ему расписать стены Сикстинской капеллы.

Всего было исполнено 19 гравюр — к первым 19 песням «Ада». Но в большинстве сохранившихся экземпляров книги воспроизведено лишь 2—3 гравюры. Экземпляр с наибольшим количеством оттисков (23 — некоторые гравюры повторяются) находится в библиотеке Риккарди во Флоренции. Напечатан он на пергамене и предназначен для подарка — скорее всего семье Медичи, правившей во Флоренции.

20 гравюрами иллюстрирован экземпляр, который ранее находился в библиотеке лорда Спенсера, а сейчас хранится в Манчестере. Экземпляр Национальной библиотеки в Париже, приобретенный в 1792 году за 1030 франков, кроме гравюр иллюстрирован еще 16 рисунками пером.

Один из экземпляров издания 1481 года есть в Москве, в Российской государственной библиотеке. В нем 3 гравюры, причем одна из них напечатана дважды. Жемчужина московского экземпляра — нарисованные вручную инициалы. На начальной полосе книги мы видим большую буквицу, вертикальные штрихи которой служат как бы рамкой для миниатюры, изображающей Данте Алигьери. Инициал, открывающий кантику «Чистилище», изображает Данте и Вергилия, переплывающих на ладье реку загробного мира Стикс. В третий инициал — перед кантикой «Рай» — вписан портрет Беатриче.

Боттичелли вернулся во Флоренцию в 1483 году и продолжил работу над иллюстрациями к бессмертной поэме Данте. Финансировал этот труд Лоренцо ди Пиерфранческо де Медичи (1456—1503), страстный библиофил. Выполненный художником комплект иллюстраций со временем пропал. Восемь рисунков из этой серии неожиданно всплыли в 1690 году, когда папа Александр VIII приобрел для Ватиканской библиотеки собрание шведской королевы Кристины.

И уж совсем сенсационной стала находка 85 рисунков Боттичелли в середине XIX века. Иллюстрации попали в коллекцию герцога Гамильтона, которая хранилась в его фамильном замке в Шотландии. В 1882 году рисунки были приобретены берлинским Кабинетом гравюр на меди. Здесь они хранятся по сей день. Рисунки сделаны серебряно-свинцовым карандашом и, частично, пером на листах пергамена размером 320 х 370 мм. Некоторые из них раскрашены.

В 1960 году берлинское издательство «Рюттен унд Лёнинг» выпустило в свет «Божественную комедию» с этими замечательными иллюстрациями.

Первое иллюстрированное издание «Божественной комедии» заставляет усиленно биться сердца библиофилов. В 1927 году экземпляр с 3 гравюрами был продан на аукционе за 6 000 марок, а с 19 гравюрами — за 3 950 фунтов стерлингов. Сегодня цена этого издания выражается астрономическими числами.

После выпуска в свет «Божественной комедии» Никколо ди Лоренцо продолжал работать во Флоренции. Но книг, иллюстрированных гравюрами на меди, больше не выпускал. Трудности репродуцирования и печатания заставили его, да и других типографов, отказаться от подобных попыток. В XV веке вышло еще 5 иллюстрированных изданий «Божественной комедии» — четыре из них в Венеции. Рисунки воспроизведены в технике ксилографии. Гравюра на меди временно остается в тени. Понадобились труды нескольких поколений замечательных графиков, чтобы отточить и выявить заложенные в этом методе возможности. Пройдет всего одно столетие, и углубленная гравюра вытеснит ксилографию из книги. Впрочем, последняя, в несколько измененном обличьи, возьмет реванш в XIX веке. Один из ее триумфов опять-таки будет связан с «Божественной комедией» Данте Алигьери. Мы говорим о замечательных иллюстрациях французского художника Гюстава Доре, о которых, конечно, нужно рассказывать отдельно и подробно.

Всего Никколо ди Лоренцо отпечатал около 25 изданий. Среди них есть и прикладные, научные. Например, трактат «О медицине» древнеримского врача Авла Корнелия Цельса, жившего в I веке. Почти все издания флорентийского типографа напечатаны большим форматом — «ин фолио». Последняя подписанная им книга датирована 16 июня 1486 года. По некоторым сведениям Никколо ди Лоренцо продолжал трудиться вплоть до 1491 года. Вместе с ним работал сын Джанни ди Никколо Тедеско.

Первые французские...

«Рассказывают, что неподалеку от Майнца некто Иоганн, называемый Гутенбергом, первым среди всех придумал искусство книгопечатания, чтобы книги писать не с помощью писчей трубки (как в древности) и не с помощью пера (как это делается сейчас), но металлическими буквами и притом очень быстро и очень красиво...»

Так писал Гийом Фише, ректор Парижского университета — прославленной Сорбонны — своему бывшему ученику, а ныне профессору риторики Роберу Гагюену (ум. в 1501). Письмо датировано 1 января 1471 года. В том же 1471 году письмо было напечатано в Париже.

Фише и сменивший его на посту ректора Жан Гейнлен были инициаторами создания первой типографии во Франции. Они пригласили в Сорбонну немецких мастеров Ульриха Геринга (ум. в 1510), Михаэля Фрибургера (около 1440 —1510) и Мартина Крантца. В 1470 году типографы напечатали здесь «Послания» профессора Гаспарино Барцицци (1370—1431). В следующем 1471 году в Сорбонне было напечатано четыре книги — «Об орфографии» Г. Барцицци, «Риторика» Г. Фише, «О дифтонгах» Гуарима из Вероны и «Об искусстве диалога» Жана де ля Пьерра, а также упомянутое выше письмо Фише. Все издания напечатаны на латинском языке шрифтом-антиквой, сохранявшим черты готического письма. Иллюстраций в книгах не было, а инициалы воспроизводились от руки.

В 1477 году сын книготорговца Паскье Бонхомм (Pasquier Bonhomme) выпустил в Париже в свет первую печатную книгу на французском языке — «Большие французские хроники».

Вторым французским городом, узнавшим книгопечатание, стал Лион. Типография открылась здесь в 1473 году.

Иллюстрировать книги гравюрами на дереве начал во Франции Мартин Гусе, переселившийся в Лион из Базеля. Гравюры не были оригинальными — Гусе печатал их со старых досок, уже использовавшихся в Базеле. Поэтому первой французской иллюстрированной книгой считают «Миссал» 1481 года парижского мастера Жана дю Пре. Впоследствии из его типографии выходит немало иллюстрированных изданий, и среди них «О несчастьях знаменитых людей» Джованни Боккаччо и «Золотая легенда» Якопо да Вараджо. Наиболее известен богословский трактат Аврелия Августина «О граде божием», который дю Пре напечатал в Аббевиле в 1486—1487 годах. В многочисленных иллюстрациях книги религиозных мотивов почти нет. Гравер приглашает нас на рыцарский турнир, и мы видим, как за невысокой загородкой под трубные звуки фанфар сражаются закованные в доспехи воины. Рисунок насыщен бытовыми подробностями — вплоть до собачонки, проникшей за ограду и с изумлением взирающей на рыцарей. На другой гравюре — нарядно одетые юноши, гуляющие по усеянной цветами лужайке за крепостными стенами средневекового города. Их сопровождает шут, играющий на кларнете и бьющий в барабан.

Иллюстрированные книги печатал и Паскье Бонхомм. Наиболее известна из них «История разрушения великой Трои» 1484 года.
Крупнейшим лионским типографом был Жан Трехсель — высокообразованный человек, закончивший курс в Эрфуртском университете. Корректором у него служил известный гуманист Иодокус Бадиус Асцензий (1462—1535), женившийся на дочери Трехселя. В 1493 году здесь было напечатано собрание комедий Публия Теренция (около 195 — 159 до н.э.), иллюстрированное 159 гравюрами. После смерти Жана типографию унаследовали его сыновья Мельхиор и Каспар. Они прославились Библией с иллюстрациями знаменитого немецкого художника Ганса Гольбейна (около 1497 — 1543). В 1538 году братья Трехсель выпустили в свет ксилографическую серию Гольбейна «Пляска смерти», о которой речь ниже. Популярный со времен Средневековья сюжет художник использовал, чтобы поднять голос против царящей в мире несправедливости. Он обличает и жестокого императора, и римского папу, престол которого сторожат Смерть и Черт.

Аналогичный сюжет трактует изданная в 1499 году в Лионе книга «Большая пляска смерти людей». На одной из гравюр книги впервые появляется изображение типографии и книготорговой лавки. На полках лежат тяжелые, переплетенные в кожу фолианты. За невысоким прилавком сидит продавец. Покупателей нет, и он, чтобы скоротать время, раскрыл книгу и углубился в чтение. В соседней комнате-типографии наборщик, сидя перед наборной кассой, вынимает из отделений литеры и ставит их в верстатку. Двое рабочих заняты около печатного станка. Художник тщательно изображает детали станка, костюмы рабочих, незамысловатую утварь мастерской. Картина сугубо реалистическая, если бы не скелеты, бегающие по книжной лавке и типографии, хватающие за руки наборщика и печатников.

«Пляска смерти» — сюжет широко известный в средневековой книжности. Где только не отплясывали скелеты — в королевских покоях, в лавке ростовщика, в спальне женщины легкого поведения. Но никогда еще они не забредали в типографию, ибо типографий раньше не было.

Асцензий после смерти Иоганна Трехселя перебрался в Париж и завел собственную типографию, из которой вышло около 700 изданий. На многих из них — издательская марка с изображением печатного станка.

Среди французских изданий конца XV — начала XVI века библиофилы особенно ценят изящные, прекрасно иллюстрированные и обычно раскрашенные от руки Часовники. Первый из них вышел в 1485 году. В Часовниках найден своеобразный тип оформления, в дальнейшем присущий французской книге: небольшой формат, обильно орнаментированные полосы, с ювелирной четкостью гравированные иллюстрации. Каждую страницу художник помещал в декоративную рамку, в орнаментику которой включены изображения людей, животных, птиц.

Крупнейшим издателем Часовников был Антуан Верар, парижский каллиграф и миниатюрист. Он выпускал также иллюстрированные рыцарские хроники, печатая их на пергамене в небольшом количестве экземпляров. Один из них, который был преподнесен в 1493 году королю Карлу VIII, Верар украсил 951 миниатюрой.

Самым известным художником книги начала XVI века был Жоффруа Тори (около 1480 — 1533). Он долго жил в Италии; влияние итальянских мастеров чувствуется в его рисунках и гравюрах. Тори работал для разных печатников, иллюстрировал Часовники, а затем завел собственную типографию. В 1529 году в Париже вышел в свет трактат Ж. Тори «Шампфлери», что значит «Цветущий луг». На его страницах изложена теория построения знаков латинского алфавита. Тори считал, что пропорции литер должны соответствовать пропорциям человеческого тела. В изображения знаков он искусно вписывал мужские и женские фигуры. По такому же пути пошел великий немецкий мастер Альбрехт Дюрер.

«Путешествие в Святую землю»

25 апреля 1483 года, в день, когда отмечалась память святого Марка, из небольшого немецкого города Оппенгейма выехала группа людей. Путь их был неблизким — в Иерусалим. Они решили посетить землю, которую называли Святой — там много лет назад жил и принял мученическую кончину Иисус Христос.

Путешественников, если не считать многочисленной свиты, было трое — декан Майнцского собора Бернгард фон Брейденбах (род. около 1440), совсем юный еще граф Иоганн фон Солмс (1464— 1483) и рыцарь Филипп фон Бикен. В свите находился художник Эрхард Ройвих; ему поручили зарисовывать виды городов, которые будут проезжать, изображать встречавшихся путешественникам необычных животных, а также людей, живших в странах, которые предстояло посетить.

Бернгард фон Брейденбах изо дня в день вел дневник. Путешественники перевалили через Альпы и прибыли в Италию. Первую остановку сделали в Венеции; здесь пробыли 22 дня. С одного из холмов Ройвих зарисовал панораму знаменитого города на лагуне Адриатического моря. Из Венеции съездили на несколько дней в Падую, где находился прославленный во всей Европе университет. А затем договорились с корабельщиками и отправились морем на Ближний Восток. По дороге посетили несколько греческих островов, и среди них Корфу и Родос. Ройвих также зарисовал их.

Побывав в Иерусалиме и посетив все священные для христианского мира места, путешественники отправились на Синайский полуостров в древний монастырь святой Екатерины, прославленный своей библиотекой. Отсюда путь лежал в Египет. Несколько дней провели в Каире, а затем, по Нилу, доплыли до Александрии. Теперь путникам предстояло пересечь Средиземное море. Более чем девятимесячное путешествие закончилось 4 января 1484 года в Венеции. Здесь Брейденбах кончил писать свой дневник. После столь долгих странствий путь до Германии показался близким.

Вернувшись в Майнц, Брейденбах поручил магистру Мартину Роту, хорошо владевшему пером, литературно обработать его дневник. Рот превратил беглые записи в занимательное повествование. Ройвих тем временем переводил свои рисунки на язык ксилографии — обрезной гравюры на дереве.

Затем начались типографские работы. Шрифты решили не отливать — их купили у знаменитого Петера Шеффера. Много труда заняло иллюстрирование издания, ибо Брейденбах хотел, чтобы труд его был оформлен так, как ни одно из выходивших до того времени изданий.

И наконец 12 февраля 1485 года «Путешествие в Святую землю» вышло в свет. Издательский цикл, таким образом, продолжался около двух лет.

Первоначально книга была выпущена на латинском языке. Но этим издательские труды Эрхарда Ройвиха не окончились. 21 июня 1486 года он выпустил издание на немецком языке, а 24 мая 1488 года — на родном для него фламандском наречии.

Все три издания отпечатаны большим форматом. В латинском издании 164 листа, в немецком — 180. В первом из них 18 гравюр в тексте и 7 видов городов и островов на вклейках. В немецком издании добавлена еще одна гравюра.

Титульного листа в книге нет. Первая страница, как это часто бывает в инкунабулах, оставлена пустой. На обороте ее помещен фронтиспис — геральдическая композиция, в центре которой изображена нарядно одетая женщина с высоким головным убором. Утверждают, что это — аллегорическое изображение Майнца. У подножия пьедестала и по обе стороны от женщины художник нарисовал три гербовых щита, увенчанных рыцарскими шлемами. Это фамильные гербы участников путешествия. Верхняя часть гравюры занята сложным переплетением ветвей, среди которых разбросаны фигурки играющих детей.

Искусствоведы считают, что в этой гравюре впервые использован метод перекрестной штриховки, значительно увеличивший изобразительные возможности ксилографии.

Книга открывается посвящением архиепископу Майнца Бертольду фон Хеннебергу, который содействовал путешественникам, а может быть и финансировал издание. Жанр посвящений стал одним из широко распространенных элементов печатной книги и удержался в ней вплоть до наших дней. Правда, в советские времена этот жанр не очень жаловали; посвящения в ту пору были редки.

Текст начат узорным инициалом, в который вписан герб фон Хеннеберга. Сразу скажем, что в книге воспроизведены полиграфическим способом лишь три буквицы. Для остальных в наборе оставлены пустые места. Инициалы врисовывали от руки красной и синей краской искусные художники-иллюминаторы, которые, возможно, работали в самой типографии.

Перед началом основного текста помещены сведения об Эрхарде Ройвихе. Делалось это впервые и свидетельствовало об осознании роли художественного оформителя и его участия в изготовлении книги.

Напечатана книга в формате 298 х 213 мм. Формат вроде бы немалый, но он заставил Ройвиха задуматься. Панорамы городов и островов, которые он нарисовал, имели значительно больший размер, ибо художник насытил их великим множеством подробностей. Как уместить такие рисунки в книге? Мастер решил применить прием, который до него не использовался. Работая над гравюрой, изображающей Венецию, он вырезал ее на 4 досках, которые при печати искусно совмещал. Печатал же на склеенных между собой нескольких листах бумаги. Общий размер панорамы Венеции получился 267 х 1638 мм, причем без полей. Это примерно размер 8 листов книги.

Чтобы поместить такую большую иллюстрацию в книгу, Ройвих решил сфальцевать ее в несколько сгибов. Так в книгах появились иллюстрации на вклейках. Этот удачно найденный прием впоследствии получил достаточно широкое применение в издательско-полиграфической практике.

С художественной точки зрения гравюра безукоризненна. Перед нами документально изображенный город с его прославленными каналами, с величественными зданиями, с поросшими деревьями холмами на горизонте. В центральной части панорамы — дворец дожей — правителей Венецианской республики. Около дворца, на площади святого Марка, покровителя Венеции, возвышается Кампанилла — башня, возведенная в XII веке. По морю снуют гондолы и небольшие суда.

Среди гравюр в тексте примечательна та, под которой набрана подпись: «Это — достоверные изображения животных, которых мы видели в Святой земле». Здесь, надо сказать, Ройвих погрешил против истины. Изображены животные, которых он не мог видеть в Палестине: жираф, крокодил, саламандра. Среди них и никогда не существовавший единорог и комическое человекообразное существо с длинным хвостом.

«Путешествие в Святую землю» Бернгарда фон Брейденбаха стало значительным этапом в развитии книжного искусства. Читатели ее встретили хорошо и быстро раскупили. Уже в 1488 году ее выпустил на немецком языке типограф Антон Зорг в Аугсбурге. Он перегравировал некоторые текстовые иллюстрации, но панорамы городов на вклейках воспроизвести не сумел. Иначе поступил Петер Драх из Шпейера, который в латинском издании 1490 года использовал подлинные доски Эрхарда Ройвиха.

Оригинальные гравюры — ив первом французском издании, напечатанном в 1490 году Гампаром Ортуином в Лионе, и в первом испанском, которое предпринял в 1498 году Пауль Хурус в Сарагоссе.

Так начинался международный обмен полиграфическими материалами.

«Книга хроник и историй с иллюстрациями с начала мира и до нашего времени»

Человека, который в 1493 году выпустил эту книгу, называли «королем типографов». Он жил и работал в Нюрнберге в конце XV — начале XVI века. Его имя — Антон Кобергер (около 1440 — 1513).

Именно этот человек был наиболее известным и продуктивным немецким издателем, работавшим в пору, когда кончался век инкунабулов.

Антон Кобергер родился в семье пекаря, но жизнь свою посвятил книге. Титул «короля типографов» он заслужил. В его мастерской, подобной которой тогда в Европе не было, стояло 24 печатных стана и работали около 100 человек — наборщики, корректоры, иллюстраторы, печатники, переплетчики...

Первую книгу Кобергер напечатал в 1472 году. Это был любопытный трактат Альбрехта фон Эйба «Книжка о супружестве, или О том, должен ли мужчина сочетаться браком с женщиной или нет».

Издательская деятельность Кобергера продолжалась 40 лет. За это время он выпустил свыше 220 изданий. В основном это крупноформатные, хорошо иллюстрированные книги. Одних Библий среди них 19.

Задумав издать сочинение францисканского монаха Стефана Фридолина «Сокровищница, или Собрание подлинных богатств спасения и вечного блаженства», Кобергер пригласил иллюстрировать его нюрнбергского художника Михаэля Вольгемута (1434—1519), который вырезал на дереве 96 гравюр. Содружество типографа и художника продолжалось. Плодом их совместной работы стала книга, название которой вынесено в заголовок.

Написал «Книгу хроник» нюрнбергский физик Гартман Шедель (1440—1514) — высокообразованный человек, библиофил, собравший громадную по тем временам библиотеку, в которой было свыше 300 рукописей и печатных книг. Полюбившиеся ему сочинения Шедель собственноручно переписывал. Среди его рукописей, хранящихся ныне в Баварской государственной библиотеке в Мюнхене, — одно из сочинений украинского ученого Юрия Дрогобыча.

Дрогобыч — первый восточнославянский автор, книга которого была напечатана. Небольшая брошюра «Прогностичная оценка 1483 года магистра Юрия Дрогобыча с Руси, доктора философии и медицины Болонского университета» увидела свет в Риме 7 февраля 1483 года.

Отдавая дань традиции, Шедель начал свою «Книгу хроник» пересказом библейских историй, поведав читателю о сотворении мира и человека, о грехопадении и изгнании первых людей из рая, о всемирном потопе и ноевом ковчеге... Но далее шел рассказ об исторических событиях, зафиксированных в письменных источниках.

Работая над «Книгой хроник», Гартман Шедель пользовался трудами как античных авторов, так и итальянских писателей эпохи Возрождения — Энео Сильвио Пикколомини, Баптисты Платины, Якопо из Бергамо... Штудировал он и старые немецкие рукописные хроники. О многих современных ему событиях он рассказывал со слов очевидцев. Шедель знакомил читателей с изобретением книгопечатания, с успехами ученых Краковского университета в изучении астрономии, с путешествием адмирала Диего вдоль западного берега Африки, сообщал о небывалом метеоритном дожде 1492 года.

Антон Кобергер решил выпустить «Книгу хроник» так, как до того времени не выходило еще ни одно издание. Превосходно понимая познавательное значение иллюстраций, типограф позаботился о том, чтобы в книге их было очень много. Это, конечно, удорожало издание. Иллюстрации воспроизводились в технике ксилографии — обрезной гравюры на дереве. Процесс изготовления таких гравюр очень трудоемок.

Финансировать издание согласились два богатых нюрнбергских горожанина — Зебальд Шрейер и Себастьян Камермайстер.
Историки типографского дела считают труд Шеделя самой богато иллюстрированной книгой XV века. В издании 1809 гравюр. Многие из них повторяются. Это, прежде всего, портреты. Ждать от них сходства с историческими персонажами не приходится, ибо один и тот же рисунок изображал и библейского героя, и арабского алхимика, и прославленного военачальника. Читатели инкунабулов имели своеобразное представление о документальности иллюстраций; они не требовали, чтобы гравированный портрет имел сходство с историческим персонажем. Для 198 портретов римских пап Кобергер использовал всего 28 гравированных досок, а для портретов 224 королей — 44 ксилографии.

И все же оформлявшие книгу художники выполнили колоссальную работу — вырезали 645 гравюр. Свершить этот труд в одиночку и в достаточно короткий срок Михаэль Вольгемут не мог. Ему помогал пасынок Вильгельм Плейденвурф.

Имена этих двух граверов названы в послесловии рядом с именем типографа — это первый случай в истории книги.

С Вольгемутом и Плейденвурфом работали многочисленные ученики, среди которых был Альбрехт Дюрер; его резцу искусствоведы приписывают превосходную гравюру «Танец смерти», помещенную на одной из страниц «Книги хроник».

Сохранился документ от 21 января 1492 года, в соответствии с которым Шрейер и Камермайстер выплатили Вольгемуту и Плейденвурфу гонорар в размере 1000 рейнских гульденов. Это была очень крупная сумма. Один гульден в ту пору содержал 2,5 г золота. Работа стоила того. Для каждой из 645 гравированных досок делался эскиз, который выполнен тушью на бумаге. Многие из этих эскизов сохранились до наших дней. Затем рисунок переносили на доску из грушевого или орехового дерева с волокнами, которые шли параллельно поверхности. С помощью острых ножей гравер обрезал каждую линию, вынимал участки, которые не должны давать оттиска.

Лучше всего граверам удались изображения городов Европы, Азии и Африки. Некоторые из них — Вавилон, Ниневия, Мемфис — плод фантазии художника. Но большинство из 23 рисунков, изображающих немецкие города, документальны; многие из них рисовались с натуры. Гравюры большей частью помещены на разворотах. Типограф заверстывает их в текст, применяя сложный способ набора — «в оборку». Мы видим устремленный к небу шпиль Страсбургского собора, Вавельский королевский замок в Кракове, небольшую бумажную мельницу, приютившуюся у крепостных стен Нюрнберга... Эта мельница снабжала бумагой и типографию Антона Кобергера.

Сохранились экземпляры «Книги хроник», в которых гравюры искусно раскрашены. Один такой экземпляр — в Российской государственной библиотеке.

«Книга хроник» Гартмана Шеделя пользовалась большой популярностью. Кобергер выпустил два издания — немецкое и латинское. Несколько лет спустя печатник из Аугсбурга Иоганн Шонснергер переиздал книгу в уменьшенном формате, для которого, естественно, пришлось резать новые гравюры. Выходил новый вариант трижды — как на немецком, так и на латинском языках.
Тираж «Книги хроник» 1493 года был достаточно большим. Экземпляры издания по сей день встречаются в букинистических магазинах. Есть оно, и не в одном экземпляре, в крупнейших российских библиотеках.

«Корабль дураков»

Человечество смеясь расстается со своим прошлым.

Почти все переломные моменты в истории общества ознаменованы расцветом сатирической литературы. В России 60—70-х годов XIX столетия, прощавшейся с крепостническими порядками, был Михаил Евграфович Салтыков-Щедрин с его бессмертной «Историей одного города». А в Советской России 1920-х годов, собиравшейся навсегда покончить с эксплуатацией человека человеком, — Михаил Афанасьевич Булгаков (1891—1940), Илья Ильф (1897—1937) и Евгений Петров (Евгений Петрович Катаев, 1903—1942).

Правда, в нашей сегодняшней действительности, вроде бы коренным образом меняющей судьбы страны, великих сатириков мы не отыщем. Может быть, рано говорить о судьбоносном повороте к новому (или к хорошо забытому старому)? А может быть, общество не хочет расставаться с прошлым?

На рубеже XV и XVI столетий такие проблемы не стояли. Люди однозначно хотели распрощаться с феодальными порядками. На смену средневековому аскетизму, отрицавшему ценность земной жизни и культивировавшему пренебрежение к человеческой личности, приходит гуманизм с его утверждением каждого человека как мерила ценности и оправданности общественных отношений.

Сатирические произведения этого периода незаурядны и блистательны. Прославленные имена их авторов хорошо известны: Эразм Ротердамский, Ульрих фон Гутен.

И конечно же Себастьян Брант, который родился в 1458 году в Страсбурге в семье трактирщика. Выходец из низов, он упорным трудом проторил себе дорогу в ряды немногочисленной интеллектуальной элиты. Учился в Базельском университете и здесь в 1489 году получил ученую степень доктора «обоих прав» — гражданского и богословского. Затем преподавал в университете и стал одним из основателей базельского гуманистического кружка.

В канун великого поста, 11 февраля 1494 года, типограф и издатель Иоганн Бергман фон Ольпе (около 1455 — около 1532) выпустил в свет книгу Себастьяна Бранта «Корабль дураков». Прежде чем рассказать об этой книге, познакомимся с издателем. С начала 70-х годов XV века он учился в Базеле, а затем стал священником в местном кафедральном соборе. В дальнейшем Иоганн Бергман занимал высокие должности в церковной иерархии. Но друзей себе выбирал среди гуманистически настроенной интеллигенции. Среди них известные всей Европе литераторы Иоганн Рейхлин, Якоб Вимпфелинг и, конечно же, Себастьян Брант. В тесном дружеском кругу родилась идея — создать издательство, которое бы выпускало книги в улучшенном, мы бы сказали, в библиофильском оформлении.

Первым опытом стало собрание нравственно-поучительных историй «Турнский рыцарь». Переведенные с французского, они повествовали о добрых и злых женщинах. Автор «Турнского рыцаря» Жофруа де ла Тур Ландри жил в XIV веке. Бергман задумал хорошо иллюстрировать эту книгу. В ту пору в Базель приехал из Нюрнберга молодой, еще никому не известный художник. Звали его Альбрехт Дюрер. Рассматривая его рисунки, Бергман почувствовал их незаурядность и талантливость и предугадал блестящее будущее мастера. Дюреру он и поручил оформление «Турнского рыцаря». Напечатал книгу базельский типограф Михаэль Фуртер.
«Турнский рыцарь» пользовался успехом среди читающей публики. Это вдохновило Бергмана на продолжение издательской деятельности. Он приобрел типографию, нанял рабочих и в дальнейшем печатал книги самостоятельно. Уже первая напечатанная здесь книга принесла ему всеевропейскую известность.

Это был «Корабль дураков» Себастьяна Бранта.

Непритязательный сюжет, сочный народный немецкий язык, усвоенный автором в пору его трактирного детства, а главное — неприкрытая злободневность обеспечили колоссальный успех поэмы. Брант рассказывал, как дураки всех званий и состояний собрались на корабль, чтобы отплыть в страну Нарагонию. «Narr» по-немецки значит «дурак»; отсюда и название страны дураков.
Дураки всегда играли заметную роль в общественной жизни; им подчас больше везло, чем умным. Осмеять человеческую глупость — значит расчистить дорогу прогрессу. Это и делает изящная, но злая сатира Себастьяна Бранта. На первых порах кажется, что автора больше всего волнуют бытовые проблемы. Об этом говорят заголовки разделов: «Дураки-старички», «О злых женах», «О дурных матерях», «О волокитстве», «О прелюбодеянии», «О тех, кто женится на деньгах», «О берущих взаймы»... Но на страницах книги мы встречаем и бесчестных правителей, угнетающих народ, корыстолюбивых служителей церкви, паразитирующих на людской глупости, ростовщиков, обирающих население страны.

Самый первый раздел называется «О бесполезных книгах». Первый дурак, с которым мы знакомимся, это человек, собирающий книги:

Вот вам дурак библиофил:
Он много ценных книг скопил,
Хотя читать их не любил.

А вот самохарактеристика дурака-библиофила:

Я книги много лет коплю.
Читать, однако, не люблю!
Мозги наукой засорять —
Здоровье попусту терять.
Усердье к лишним знаньям вздор.
Кто жаждет их — тот фантазер!

Читая «Корабль дураков» сегодня, подчас поражаешься, насколько злободневны пассажи Себастьяна Бранта. То, что нас волнует сейчас, было актуально и в конце XV столетия. Возьмем, например, раздел «О новых модах», который начинается так:

Кто вечно только модой занят —
Лишь дураков к себе приманит
И притчей во языцех станет.

Мини-юбок в ту пору еще не было. Но вопрос о длине платьев обсуждался, и Брант поспешил высказать свою точку зрения:

Всесильна мода, говорят...
И вот на ней другой наряд —
Кургузый, чуть не до пупа...
Что сокровенным быть должно,
То модою обнажено.

Не нравились Себастьяну Бранту и новомодные танцы:

Я объявляю дураками
Всех тех, кто двигает ногами,
В прыжках дурацких и круженьи
Находит удовлетворенье.

В переходную эпоху, в смутные времена возрастает интерес ко всему потустороннему, таинственному, неизведанному. Мы сегодня поражаемся легковерию наших современников, верящих всякой чуши, рассуждающих — и это в XXI столетии — о колдовстве, о благоприятном расположении звезд, об энергетическом вампиризме. Удивляемся, что обо всем этом вполне серьезно вещают с телеэкрана. Себастьян Брант еще в XV веке считал все это дурацкими заблуждениями. В разделе «Об астрологии» «Корабля дураков» читаем:

О звездах ныне столько чуши
Наворотили — вянут уши.
Но верят в чушь глупцы, кликуши!

Брант резюмирует:

С прискорбием гляжу теперь я,
Как расплодились суеверья!

При всем при том Брант был глубоко верующим человеком. Но мирское в его творчестве превалировало. Известный литературовед Борис Иванович Пуришев, характеризуя мировоззрение прославленного гуманиста, писал: «У Себастьяна Бранта, отнюдь не лишенного благочестия, теологический критерий утрачивает свое былое значение, поэт выводит мир на суд человеческого разума... Уже не дьявол калечит и портит мир, — его калечит и портит неразумие».

Выставляя на всеобщее обозрение неразумие сильных мира сего, Брант не боялся негодующего окрика или карающей мстительности. В те времена герои его, конечно же, были узнаваемы. Да и сегодня можно отыскать людей, которые могли бы стать их прототипами. Взять, например, главку «О дураках, облеченных властью», в которой есть и такие строки:

Кто сам себя средь мудрых числит,
Тот дураком себя не мыслит.
Хоть он-то именно кругом
Слывет примерным дураком.
Но дураком назвать попробуй
Властесановную особу!
Но горе странам, чей правитель
Глупец и правды не ревнитель.
С утра совет там кутит, пьет,
Не ведая других забот.
Как мудрецы скорбеть должны,
Когда глупцы вознесены!

За 500 с лишним лет, прошедших со дня выхода в свет «Корабля дураков», судопроизводство, конечно же, усовершенствовалось, стало демократичнее. Но разве не можем мы повторить за Себастьяном Брантом: «однако ж и поныне люди страдают от неправых судей!». И далее:

А ныне мало ль городов,
Где и советы и суды
Бессовестные слуги мзды?
Там рушат правые порядки
Власть, кумовство, корысть и взятки!

«Корабль дураков» это, пожалуй, один из первых бестселлеров в истории книжного дела. Первое издание вышло в свет в Базеле 11 февраля 1494 года. 1 июля того же года сатирическую поэму Бранта выпускает в Нюрнберге Петер Вагнер, 23 августа — в Рейтлингене Михаэль Грейф, 8 ноября — в Аугсбурге Иоганн Шонспергер. Иоганн Бергман повторяет свое издание в 1495 и 1497 годах. Он же поручает гуманисту Якубу Лехеру перевести поэму на латынь — международный язык того времени и выпускает перевод в свет 1 марта 1497 года. В том же году в Париже выходит французский перевод.

Всего же за шесть лет, прошедших с момента выхода первого издания и до конца столетия, было выпущено 17 немецких изданий, 4 латинских, 3 французских. В скором времени поэму перевели на английский, фламандский, голландский, нижненемецкий языки.
На русский язык «Корабль дураков» полностью перевели лишь в 1965 году. Думая о том, почему наши соотечественники столь поздно познакомились с классическим произведением немецкой литературы, невольно вспоминаешь анекдот, ходивший еще в царской России. Полицейский потащил в участок человека, закричавшего на улице: «Дурак!». Тот недоумевает: «За что?». «Мы, господин, знаем, кто у нас дурак», — поясняет городовой.

«Властосановных», говоря словами Бранта, дураков всегда хватало на Руси.

«Корабль дураков» был среди тех книг, которые подготовили Реформацию, подточившую безграничное всевластие католической церкви.

Успеху книги в немалой степени способствовало блестящее художественное оформление. Для книги было подготовлено 114 иллюстраций. Инициатором их создания был Себастьян Брант, который хорошо понимал познавательную и эстетическую ценность иллюстраций. В предисловии к книге он поместил стихи, которые в прозаическом переводе звучат так:

Многие дураки и глупцы, проходящие здесь,
Чьи портреты я сделал
Для тех, кто пренебрежет моим сочинением
Или не сможет его прочитать.
Глядя на изображение, они узнают,
Каковы эти дураки.

Книгу открывает гравированный титульный лист, в верхней части которого помещена гравированная же надпись «Корабль дураков». Титульная иллюстрация разделена пополам горизонтальной линией. Сверху мы видим дураков в шутовских колпаках с бубенчиками, которые в двухколесной телеге едут на пристань. В нижней части листа изображен корабль и подплывающие к нему лодки. Дураки поют песню, начальные слова которой «Будем веселы» воспроизведены здесь же вместе с нотами. Под гравюрой — отпечатанная с набора надпись: «На корабль, на корабль, братья, он отплывает!».

На иллюстрациях в тексте — галерея хорошо знакомых современникам персонажей: представители знати, купцы, землепашцы, музыканты. Фигуры вписаны в городской или в сельский пейзаж, в интерьеры замков и более скромных жилищ.

Гравюры, появившиеся в издании 1494 года, живут и сегодня. Мы можем видеть их и в русских переводах сатир Бранта, выпущенных издательством «Художественная литература».

Имя художника, иллюстрировавшего «Корабль дураков», в книге не указано. Современные искусствоведы это имя назвали: Альбрехт Дюрер.

Письмо Христофора Колумба об индийских островах

12 октября 1492 года, два часа пополуночи. Матрос Родриго Бермехо, который бодрствовал на носовой пристройке каравеллы «Пинта», увидел вдалеке на западе вершину невысокого утеса, серебристо поблескивавшую в лунном свете. «Земля! Земля!» — крикнул он.

Так 500 с лишним лет назад была открыта Америка.

Ранним утром корабли под командованием адмирала Христофора Колумба (1451—1506) — «Санта-Мария», «Нинья» и «Пинта» — пришвартовались у берегов острова, который жившие на нем туземцы называли Гуанахани и которому адмирал дал христианское имя Сан-Сальвадор, остров Святого Спасителя. Это был небольшой клочок суши, входивший в гряду островов, которые ныне именуют Багамскими; гряда протянулась от Кубы и Гаити к врезавшемуся в океан полуострову американского континента — Флориде.

Впрочем, сам Колумб и не подозревал, что он открыл новый материк; он был уверен, что приплыл в Индию, путь к которой старался отыскать. Помня об этом заблуждении, острова в Атлантическом океане, лежащие между Северной и Южной Америкой, и сегодня называют Вест-Индией, Западной Индией, а аборигенов американского континента именуют индейцами.

Христофор Колумб родился в предместье северо-итальянского города Генуя где-то между 25 августа и 31 октября 1451 года. Отец его Доминико был ткачом, а мать — Сусанна Фонтанаросса — дочерью ткача. Та же участь — стать ремесленником — была уготована и Христофору. В начале 70-х годов XV века его имя упоминается в списках цеха ткачей-шерстянщиков. Но вскоре будущий первооткрыватель Америки круто изменил свою судьбу.

Так иногда бывает. Несколько поколений одной семьи веками трудятся в одной и той же области. Сейчас это называется семейной династией, традиции которой всячески поощряют. Среди родственников-единомышленников всегда находится юноша, который порывает с традициями и начинает штурмовать неведомую профессию. «Отступник» часто добивается признания, вырвавшись на простор из серой череды отцовских и дедовских привязанностей.

Сына генуэзского ткача неудержимо влекло море, что неудивительно, ибо Генуя — крупнейший порт Средиземноморья. Мы не знаем, кто и когда обучил Колумба навигационному искусству. Говорят, что молодым человеком он плавал матросом на кораблях неаполитанского короля Рене Анжуйского, но документов, подтверждающих это, нет. Христофор несомненно участвовал в морских экспедициях генуэзских купцов. Одна такая торговая флотилия, отправившаяся в Англию, в августе 1476 года была атакована пиратами. Христофор чудом остался в живых; он доплыл до далекого португальского берега.

В Лиссабоне в ту пору существовала небольшая генуэзская колония, которая на первых порах и помогла земляку. Он обосновался здесь и вскоре женился на послушнице доминиканского монастыря красавице Фелипе Перестрелло. В 1478 году она родила Колумбу сына Диего.

Морская карьера Христофора продолжалась. Он плавал на торговых судах к берегам Англии и Ирландии, в Гвинею и к Азорским островам.

Молодые годы Колумба совпали со временем впечатляющих побед недавно изобретенного книгопечатания. Великий первооткрыватель типографского искусства Иоганн Гутенберг умер в 1468 году; Христофору в ту пору было 17 лет. В Лиссабоне, где он прочно осел, первая типография открылась в 1489 году. Рассказывают, что и Колумб одно время торговал книгами. Кроме того, он вместе со своим младшим братом Бартоломе открыл в Лиссабоне картографическое заведение. Занимаясь всем этим, он освоил азы нехитрой в ту пору географической премудрости.

Сохранились книги с заметками, сделанными Колумбом. Знакомясь со знаниями, накопленными со времен античности, Христофор усвоил, что земля — шар. А если так, то, плывя на запад, можно достичь берегов богатой, а следовательно желанной Индии.

Мысль эта всецело овладела Колумбом. Родился смелый, а по тем временам и безумный проект беспримерного плавания, который в 1484 году был представлен португальскому королю Жуанну II. Король проект отверг. С того времени прошло более полутысячелетия, но португальцы все еще с горечью говорят о недальновидном решении осторожного короля. Если бы не оно, именно Португалии бы досталась честь открытия Америки. Впрочем, небольшая страна вскоре с лихвой возместила просчет, захватив в Южной Америке колоссальные территории, остававшиеся ее колониями вплоть до XIX века.

Христофор Колумб перебрался в Кастилию и здесь нашел поддержку у умной королевы Изабеллы и во всем с ней согласного супруга — короля Арагона Фердинанда. Желанная цель была достигнута не сразу. Проект рассматривали разные комиссии, отвергали его, затем снова изучали. Христофор был настойчивым и напористым человеком. Да и обещал он многое: присоединить к кастильско-арагонской державе новые богатые земли.

Вскоре была оснащена экспедиция. 3 августа 1492 года от берегов Испании отплыли три корабля, на борту которых было 87 человек. Путь лежал к обжитым Канарским островам, откуда открывался необозримый и неизведанный океан. Канарский порт Гомеру покинули 8 сентября. Прошло нелегких 33 дня, прежде чем Родриго Бермахо закричал: «Земля!»

От острова Гуанахани Колумб отправился на юго-запад и 28 октября 1492 года достиг берегов Кубы. 5 декабря был открыт еще один большой остров, который мореплаватель назвал Эспаньолой; мы именуем эту землю Гаити.

16 января 1493 года на корабле «Нинья» (флагманская каравелла «Санта-Мария» затонула у берегов Гаити) Христофор Колумб отправился в обратный путь. Недалеко от Азорских островов экспедиция попала в циклон, и корабль едва уцелел. Вскоре после бури Колумб начал писать послание к своим покровителям — казначеям королевства Арагон Луису де Сантанхелю и Габриелю Санчесу; письмо было лишь формой, в которой он хотел рассказать миру о своих открытиях. Завершил он его в Лиссабоне и, отсюда уже — с нарочным — отправил в Барселону. Умные царедворцы правильно оценили историческое значение послания и тут же отправили его в типографию.

Письмо было написано на кастильском диалекте. В марте 1493 года издание вышло в свет. Напечатал его большим форматом — «ин фолио» — барселонский типограф Педро Поза. В книжке, поистине изменившей мир, всего два листа — так что это не книга, а листовка. На каждой из четырех полос — по 47 строк убористого текста. Листовка очень редка. Единственный сохранившийся экземпляр ее находится в Нью-йоркской публичной библиотеке.

Тогда же в испанском городе Вальядолиде типографы Педро Гиральди и Мигуель де Планес оттиснули более компактный вариант «Письма об индийских островах» — в виде восьмилистной брошюры в четвертую долю листа. Уцелел лишь один экземпляр этой книги; он находится в Милане, в библиотеке «Амброзиана».

Чтобы познакомить с открытием Колумба весь мир, де Сантахель и Санчес решили перевести послание на латынь — международный язык науки и религии. Поручили это каталонцу Леонардо ди Каско, который завершил работу 29 апреля 1493 года. Латинское издание напечатали в Риме Стефан Планк, в Базеле — Михаэль Фуртер, работавший для издателя Иоганна Бергмана, в Париже — Ги Марчан, в Антверпене — Тиерри Мартенс. Все эти издания, а также более поздние, выходившие в Риме, не датированы. Уникальными их признать нельзя. Парижское, например, сохранилось в 6 экземплярах.

До конца XV века были изданы и два немецких перевода послания — один в Ульме (издание не сохранилось), другой — в Страсбурге. А итальянец Гильельмо Дати переложил письмо на итальянские вирши и также издал их. В более поздние времена послание Колумба перевели, пожалуй, на все языки мира.

Среди сравнительно недавних изданий есть одно весьма любопытное. Страницы его покрыты плесенью. Шрифт имитирует старый кастильский почерк. А к переплету приклеены ракушки и водоросли. Ловкий издатель уверял легковерных, что перед ними — подлинное послание первооткрывателя Америки, долгие годы пролежавшее на дне океана.

Колумб с восхищением описывает красоты и богатства новых земель, присоединенных им к испанской короне. «Их высочества могут убедиться, — пишет он, — что я даю им столько золота, сколько нужно, кроме того, пряностей и хлопка — сколько соизволят их высочества, <... > я дам также алоэ и рабов, сколько будет угодно».

«На этих островах, — продолжает мореплаватель, — я до сих пор не встречал людей-чудовищ, как многие того ожидали. Напротив, все люди тут очень хорошо сложены... Край этот поистине желанный, и, раз увидев его, покинуть его невозможно уже никогда».

Как сложилась судьба Христофора Колумба после возвращения в Испанию? Был торжественный прием в Барселоне, на котором королевская чета оказала мореплавателю всяческие почести. А затем — новые экспедиции: вторая в 1493—1496 годах и третья — в 1498—1499 годах. Далекие сказочные острова неудержимо влекли к себе мореплавателя. Новые открытия не замедлили себя ждать. В начале августа 1498 года корабли Колумба бросили якорь у южноамериканского материка.

Из третьей экспедиции Колумба и его братьев привезли в кандалах. Присланный из Испании ревизор был придирчив и обнаружил всяческие злоупотребления. Королевскую чету начинал тяготить договор с мореплавателем, согласно которому он должен был получать определенный процент с прибыли от эксплуатации новых земель.

В Испании путешественника, правда, освободили, и он успел совершить четвертую экспедицию, побывав в прибрежных районах нынешних Гондураса, Никарагуа, Коста-Рики, Панамы.

К 1492 году — году открытия Америки — у современников было отношение настороженное. Это был 7000 год «от сотворения мира», когда, по устойчивым поверьям, должен был свершиться Страшный суд. Конец мира, однако, не произошел. Но приметами его неминуемой близости считали завезенные с «индийских островов» зелье, названное табаком (по трубке для курения, которую туземцы именовали «Тобаго»), а также неведомую болезнь, которой заразились моряки, сожительствовавшие с индейскими женщинами.

Конец мира обещали и в 7500 году, который благополучно завершился 31 августа 1992 года. Впрочем, и здесь, на ближних подступах к роковой дате, появилась новая болезнь, способная опустошить Землю.

Умер Христофор Колумб 20 мая 1506 года в Вальядолиде и был похоронен в церкви местного францисканского монастыря. Бренные останки адмирала вскоре перевезли в Севилью, а лет тридцать спустя отправили на корабле через Атлантический океан — в Санта-Доминго. В самом конце XIX века захоронение вскрыли, и прах мореплавателя вернули в Европу. Ныне могиле великого путешественника можно поклониться в севильском кафедральном соборе. Впрочем, никто точно не знает, лежат ли здесь останки адмирала или какого-то другого человека.

Год спустя после смерти Колумба в Европе, в лотарингском городке Сент-Дье, вышло в свет землеописание — «Введение в космографию» географа Мартина Вальдзеемюллера (около 1480 — около 1521). «Существует четвертая часть света, — писал он, — открытая Америго Веспуччи, и я не вижу причин, чтобы эту землю по имени ее первооткрывателя не назвать «Америкой».
Флорентиец Америго Веспуччи (1451—1512) в 1499—1504 годах руководил экспедициями к берегам Южной Америки, назвав их «Новым Светом».

Приоритет Христофора Колумба вскоре был подтвержден и общепризнан, но открытый им материк так и продолжал именоваться Америкой. Человечество далеко не всегда бывает справедливым по отношению к великим людям.

03.06.2020, 3831 просмотр.